Она никак не могла привыкнуть к иллюзорным ощущениям леймильского тела. В этот раз ей достался один из двух видов самцов - яйцекладущий. Он стоял посреди группки других леймилов, его нынешней семьи и сожителей, на краю третьего брачного содружества. Его горновые головы затрубили тихонько, и песню эту подхватили сотни глоток. Неторопливая мелодия вздымалась и опадала, омывая поросший травой склон. Эхо ее отзывалось в мозгу, ибо песню эту пели леймилы во всех содружествах космограда. Материнская суть объединяла их, и вместе с ней они пели о своем горе, и им откликались духи лесов и лугов, слабые умы зверей, и сама материнская суть пела с ними. Так пели все космограды, покуда к их созвездию приближались обманутые мертвецы.
Эфир звенел скорбью, подавлявшей каждую живую клетку в космограде. Солнечные шпили меркли ранним закатом, и блекли их радостные краски, к которым леймил привык за всю жизнь. Закрывались цветы, их завитые лепестки вздыхали во мгле, а души рыдали о грядущей потере.
Леймил взялся за руки с собрачниками и детьми, готовый разделить с ними смерть, как делил жизнь. Так же все семьи брались за руки, питаясь силой в единении. На дне равнины сложился единый огромный треугольник. Стороны его состояли из множества взрослых троек, внутри же оставались дети - драгоценные, лелеемые. Они стали единым целым, символом силы и неприятия зла. Соединялись тела и умы, мысли и дела.
- Соединитесь в вознесении, - сказал он детям. Шеи их сплелись, головы качались с трогательной детской неловкостью.
- Скорбь. Страх неудачи. Победа смертной сути.
- Вспомнить учение суть-мастеров, - наказал он им. - Род леймилов завершаться. Знание приносить исполнение родового права. Вечное возвышение ожидать сильно. Вспомнить знание. Верить знание.
- Согласие.
Из-за края скопления космоградов, из вечной тьмы выскользнули корабли с Унимерона - сияющие алым звезды, исходящие страшной, смертной сутью, оседлавшие струи термоядерного огня.
- Познать истину, - пел им могучий хор космоградов. - Принять дар знания. Возлюбить свободу.
Но они не слышали. И разгорался зловещий свет, и подлетали молчаливые, смертоносные корабли.
И во всех космоградах леймилы подняли головы к небу и протрубили последнюю, победную ноту, так что самый воздух дрогнул. Погасли солнечные шпили, позволив кромешной тьме затопить внутренности обиталищ.
- Вспомнить силу, - попросил леймил детей. - Сила - достижение конечного дружества.
- Подтверждение суть-мастеров победа!
И материнская суть космограда воззвала в бездне. Крик любви проник в разум каждого ее обитателя. И лопнули, погибая, клетки в толще ее тела, раскалывая коралл.
Ощущения прервались, но тьма держалась еще долго. Потом Иона открыла глаза.
- О, господи. Это был их единственный выход. И они так спокойно к этому отнеслись. Каждый леймил просто отдался смерти. Они не пытались ни бежать, ни сопротивляться. Они добровольно ушли в бездну, лишь бы не стать одержимыми.
- Не совсем так, мэм, - поправил ее Паркер Хиггенс. - В эти последние секунды вплетена масса интереснейших намеков. Леймилы не считали, что потерпели поражение. Наоборот - они проявили колоссальное упорство. Мы знаем, как они преклонялись перед жизнью. Они никогда не принесли бы в жертву себя и своих детей, только чтобы подложить свинью одержимым леймилам - а простое самоубийство не было бы ничем другим. У них была масса вариантов ответных действий помимо этого, экстремального варианта. Но тот леймил, чьи ощущения мы переживали, постоянно упоминает о знании и истине, полученных от суть-мастеров. И это знание было ключом к "вечному возвышению". Подозреваю, что суть-мастера раскрыли природу бездны! Я прав, Лиерия?
- Весьма проницательно, директор Хиггенс, - ответила киинт через процессорный блок. - Ваш вывод согласуется с тем заявлением, которое сделал посол Роулор вашей Ассамблее. Каждая раса дает свой ответ. Вы же не считаете, что человечество избавится от своих проблем, совершив массовое самоубийство?
Паркер Хиггенс с явным гневом обернулся к ксеноку.
- Это было больше, чем самоубийство. Это была победа. Они победили. Какое бы знание они ни унесли с собою в могилу, они больше не боялись бездны.
- Да.
- И вы знаете, что это было.
- Мы выражаем вам свое сочувствие и предлагаем поддержку.
- Да будьте вы прокляты! Как вы смеете нас... изучать! Мы не лабораторные крысы. Мы разумные существа, мы страдаем и боимся. Или у вас вовсе нет никакой морали?
Иона зашла за спину дрожащего от ярости директора и предупреждающе положила ему руку на плечо.
- Мне известно, что вы суть директор Паркер Хиггенс, - ответила Лиерия. - Я сочувствую вашему горю. Но я должна повторить, что ваш ответ на вызов бездны скрыт в вас самих, а никак не в нас.
- Спасибо, Паркер, - многозначительно проговорила Иона. - Думаю, наши точки зрения вполне прояснились.
Директор раздраженно махнул рукой и вышел.
- Простите за его выходку, - извинилась Иона перед киинт. - Но, как вы, конечно, знаете, бездна пугает всех нас. И горько понимать, что вы знаете ответ, пусть даже для нас он бесполезен.
- Именно так, Иона Салдана. И я понимаю. История нашей расы хранит память о смятении, охватившем нас, когда мы впервые узнали о бездне.
- Ты даришь мне надежду, Лиерия. Ваше существование доказывает, что разумная раса может найти удовлетворительный выход, не требующий видового самоубийства. Это побуждает меня искать наш собственный ответ.
- Если это тебя утешит, киинты молятся о вашем успехе.
- Ну... спасибо.
Эрика разбудила нейросеть. Он по привычке запустил резидентные программы слежения за окружающей средой, физической и электронной, чтобы те оповестили его, если хоть один параметр выйдет за пределы нормы.
Пока он приходил в себя, нейросеть сообщила ему, что электросеть Этентии страдает от необычных колебаний напряжения. Датавизировав запрос программам-наблюдателям, Эрик выяснил, что никто из гражданских инженеров астероида даже не пытается исправить проблему. Покопавшись еще, он узнал, что пятнадцать процентов лифтов жилой секции вышли из строя. И стремительно падало число проходящих через сеть сигналов.
- О, Господи Боже, только не здесь! Не снова!
Он спустил ноги с кушетки, и где-то под ложечкой зашевелилась тошнота. Медицинские программы засигналили тревогу; обещанные Эмонном Вероной медики так и не пришли.
Эрик датавизировал сетевому процессору конторы адрес капитан-лейтенанта - и не получил ответа.
- Проклятие!
Он натянул корабельный комбинезон прямо поверх медпакетов, стараясь их не сорвать. У дверей конторы стояли двое охранников-старшин, оба с ТИП-карабинами. Когда дверь отворилась, оба взяли под козырек.
- Где капитан-лейтенант? - спросил Эрик.
- Сэр, он сказал, что идет в госпиталь, сэр.
- Х-зараза! Так, вы двое - со мной. Уматываем с астероида, срочно.
- Сэр?
- Это приказ, мистер! Но если тебе нужен стимул - одержимые уже здесь.
Охранники переглянулись.
- Есть, сэр!
Пока они проходили через помещение бюро в общий коридор, Эрик просматривал загруженные из сети планы переходов астероида. Параллельно он запросил список стоящих в доках звездолетов - их оказалось всего пять, включая "Крестьянскую месть", которую Эрик с чистой совестью из списка выкинул.
Нейросеть предложила путь в осевую камеру, не требовавший никакого транспорта. Семьсот метров, из них двести - по лестницам. По крайней мере, чем дальше, тем слабее будет тяготение.