Сиринкс указала на проступающие под комбинезоном контуры медпакетов.
- Я немного представляю, через что вы прошли. Я недолго побыла в плену у одержимых.
Эрик испуганно покосился на нее.
- Они победят. Если вы видели, на что они способны, вы поймете. И ничего мы не поделаем.
- Я думаю, мы справимся. Должно быть решение.
- Капитан? Он у меня на мушке.
Сиринкс видела стоящего в центральном проходе Эдвина - он сжимал в руках мазерный карабин. Дуло смотрело Эрику Такрару в спину. Прицельный процессор оружия подсказал капитану, что выстрел придется агенту точно в позвоночник. Поток когерентных высокочастотных радиоволн перережет его нервы прежде, чем тот успеет применить имплантат.
- Нет, - ответила она. - Рано. Он заслуживает, чтобы мы попытались его отговорить.
Впервые в жизни она злилась на адамиста просто потому, что он адамист. Замкнутый в черепной коробке рассудок, не слышащий чужих мыслей, не воспринимающий ни любви, ни доброты, ни сочувствия окружающих. Она не могла передать ему истину напрямую. Легкий путь был закрыт.
- Чего вы от нас хотите? - спросила она.
- У меня есть информация, - датавизировал Эрик. - Стратегически важная.
- Мы знаем. Вы сообщили на Голмо, что это очень важно.
- Я продам ее вам.
Команда как один удивилась.
- Хорошо, - проговорила Сиринкс. - Если у нас на борту найдется чем заплатить, мы согласны.
- Ноль-тау, - умоляюще произнес Эрик. - Скажите, что у вас на борту есть капсула, бога ради!
- У нас есть несколько.
- Хорошо. Положите меня туда. Там они меня не достанут.
- Хорошо, Эрик. Мы поместим вас в ноль-тау.
- Навсегда.
- Что?
- Навечно. Я хочу лежать в ноль-тау вечно.
- Эрик...
- Я все продумал. Я думал об этом и думал, и это сработает. Правда. Ваши обиталища смогут сдержать одержимых. Корабли адамистов у них не работают, Капоне - единственный, у кого есть боевые звездолеты, и то он не сможет поддерживать их долго. Им нужен ремонт, нужны запчасти. Рано или поздно это все кончится. И вторжений больше не будет, только инфильтрация. А вы не потеряете бдительности. Мы, адамисты, потеряем. Но не вы. Через сто лет от нашей расы ничего не останется - только вы. Ваша культура останется в веках. И вы сможете держать меня в ноль-тау вечно.
- В этом нет нужды, Эрик. Мы их победим.
- Нет! - взвыл он. - Нет, нет, нет! - От натуги он закашлялся. Одышка душила его. - Я не умру, - датавизировал он. - Я не стану одним из них, как малышка Тина. Малышка Тина. Боже, ей было всего пятнадцать! Теперь она умерла. Но в ноль-тау не умирают. Там безопасно. Другого пути нет. Нет жизни и нет бездны. Вот ответ. - Он медленно отвел руку от спины Кейкуса. Простите. Я не стал бы вас убивать. Пожалуйста. Сделайте это. Я скажу вам, куда Капоне планирует следующее вторжение. Я передам вам координаты фабрики антивещества. Только дайте мне слово эдениста, слово капитана космоястреба, дайте мне слово, что вы отвезете мою капсулу в обиталище и ваш народ будет хранить меня в ноль-тау вечно. Только ваше слово. Пожалуйста. Неужели это так много?
- И что мне делать? - спросила Сиринкс команду. Разумы их слились в страдании и сострадании. И ответ был неизбежен.
Сиринкс шагнула вперед и взяла холодную, влажную ладонь Эрика в свои.
- Хорошо, Эрик, - прошептала она, мечтая хоть на миг подарить ему истинное общение. - Мы поместим вас в ноль-тау. Но я хочу, чтобы и вы обещали мне кое-что.
Эрик закрыл глаза. Дыхание его было совсем неглубоким. Кейкус исходил тревогой над дисплеем диагностического сканера. "Поспеши", - торопил он.
- Что? - спросил Эрик.
- Разрешите мне вывести вас из ноль-тау, если мы найдем окончательное решение проблемы.
- Вы не найдете.
- И все же.
- Это глупость.
- Нет. Эденизм построен на надежде - надежде на будущее, на то, что жизнь станет лучше. Если вы верите, что наше общество станет хранить вас вечно, вы должны поверить и в это. Господи, Эрик, ведь надо же во что-то верить.
- Вы странная эденистка.
- Я очень типичная эденистка. Просто вы нас плохо знаете.
- Договорились.
- Скоро увидимся, Эрик. Я сама вытащу вас из капсулы и скажу, что ужасу конец.
- Разве что в конце времен. До встречи...
9
Алкад Мзу не видала снега с тех пор, как покинула Гариссу. В те времена она ни разу не озаботилась тем, чтобы записать воспоминания о зиме в нейросеть. Зачем тратить память попусту? Зима ведь приходила каждый год, к восторгу Питера и ее собственному бессильному недовольству.
Самая старая сказка: я не знала, чем владела, покуда не потеряла.
Теперь из пентхауза в "Мерседес-отеле" она наблюдала, как на Гаррисбург беззвучно и непрестанно валится мягкой лавиной снег. Картина эта заставляла ее мечтать о том, чтобы выбежать вниз в морозном пару и поиграть с детьми в снежки.
Снегопад начался ночью, сразу после посадки, и с тех пор - уже семь часов - не прекращался. Внизу, на улицах, разгорались страсти по мере того, как замедлялось движение и полурастаявшая каша затапливала мостовые. Дряхлые муниципальные механоиды в сопровождении отрядов рабочих с лопатами разгребали сугробы, перегородившие главные магистрали города.
Зрелище это не внушало оптимизма. Если экономика государства Тонала находится в таком отчаянном положении, что для расчистки столичных улиц пригоняют живых рабочих...
Покуда Алкад удавалось сосредоточиться на цели. И этим она гордилась. После стольких встававших на пути препятствий у нее хватало упорства поддерживать в себе надежду. Даже на борту "Текаса" она продолжала верить, что скоро доберется до Алхимика.
Нюван сильно подкосил ее уверенность в себе и людях. На орбитальных астероидах стояли на приколе звездолеты, и местные астроинженерные компании, вероятно, могли снабдить ее необходимым оборудованием. Но упадок и паранойя, пронизывавшие все на этой планете, заставили Алкад усомниться в этом. Цель ускользала снова, трудности сыпались одна за другой, а отступать было уже некуда. Они были предоставлены самим себе - она, Вои, Лоди и Эриба, а единственным их ресурсом оставались деньги. Принц Ламберт, верный своему слову, увел "Текас" с орбиты, едва они сошли с борта. Он заявил, что летит на Мондул - там сильный флот и там у него есть друзья.