- Первый сверху лист, государь. Сам он едва умеет держать перо в руке, царапает, как курица лапой, - моряк, что вы хотите, эта публика грамотой не обременена. Но мы, как полагается, сделали копию - каллиграфическим почерком, работал опытный писец. Извольте взглянуть.
Сварог прочитал первые строчки. Пробормотав "Так-так-так:", заглянул в конец, вновь вернулся к началу, пробежал документ взглядом, бросил его на стол:
- Где смертник?
- В тюрьме, конечно. Здесь, в Равене.
- Сколько потребуется времени, чтобы его сюда доставить? - быстро спросил Сварог.
- Я думаю, около часа, - подняв глаза к потолку и старательно пошевелив губами, ответил лейб-палач. - Нужно, как следует из инструкций, заковать его в дополнительные кандалы, соединить их железным прутом, чтобы максимально ограничить движения: Следует обезопасить ваше величество от любых:
- К лешему ваши инструкции! - бесцеремонно прервал Сварог. - Там, в приемной, девушка, лейтенант Арбалетчиков. Она поедет с вами в качестве конвоя. Могу вас заверить, это лучше любых кандалов, какие вы только сумели измыслить: Идите и передайте ей мой приказ: заключенного доставить сюда немедленно. И передайте министру полиции, чтобы пропустил ко мне двух дворян, которых он привез: Живо!
Означенный министр полиции, пропустив в кабинет привезенных, попытался было задержаться, словно бы невзначай, но Сварог решительно отправил его прочь тем самым повелительным мановением руки, коему уже неплохо научился, опробовав на подданных в двух королевствах. Вышел из-за стола, направился навстречу былым сподвижникам, на ходу громко констатировав:
- Отлично выглядите, господа дворяне, вид прямо-таки цветущий. Чудеса делает с человеком спокойная жизнь законопослушного обывателя:
- Вот именно, - мрачно сказал бывший капрал Вольных Топоров, а ныне полноправный барон. - Всякие пакости такая жизнь с человеком делает:
Сварог присмотрелся к ним. Тетку Чари даже и неудобно было теперь вульгарно именовать теткой - натуральная графиня, каким-то чудом обретшая степенную стать. Теперь она выглядела лет на десять моложе - конечно же, трудами парикмахеров, портних и "художников благородных лиц" (так изящно здесь назывались гримеры для благородных). Сияющая дворянская корона, драгоценности, орден: Само совершенство, приходилось делать над собой усилие, чтобы вспомнить ее в простеньком платье, хозяйкой полурассыпавшейся корчмы в Пограничье, бодро осыпающей матерками незатейливую публику:
- Ну почему же - пакости? - сказал Сварог весело. - Посмотрите на графиню, любезный барон, - помолодела, похорошела:
- И не говорите, командир, - отозвалась она прежним разбитным голосом. - Вы не поверите: гвардейские лейтенанты стойку делают и намекают насчет койки - иные даже в возвышенных стихах.
- А она и рада хвостом вертеть, - мрачно сказал Шедарис. - Недавно проткнул одного такого поэта - шуму было:
- Потому что деревенщиной ты был, Шег, деревенщиной и остался, не понять тебе никак, что такое благородное обхождение, - живо отпарировала Тетка Чари.
- Почему? Я же его проткнул не вертелом в переулке, а вызвал на дуэль по-благородному, как барону и положено. Нечего было совать всякую похабщину.
- Горе ты мое! "Тонкий стан" и "упругие перси" - это не похабщина, а поэтические эпитеты. Ну, подал молодой человек стихи с подобающей галантностью:
- Ага, - еще мрачнее сказал бывший капрал. - А перед тем долго тебя гладил по этим самым поэтическим эпитетам.
- Ну, так уж и гладил! В танце кавалер имеет право прикасаться к даме, а дама имеет право кокетничать в пределах допустимого. - Она вздохнула. - Вот так и живем, государь. Никакой светской жизни. Стоит мне с кем-то потанцевать или позубоскалить, мой обормот начинает зубьями скрежетать и прикидывать, как бы на дуэль вызвать бедного кавалера. Никак я ему не могу втолковать: даже верная подруга имеет право и глазами поиграть, и поддержать фривольные словесные игры:
- По балам так и порхает, - сообщил Шедарис угрюмо.
- Должна же я душу отвести за все, что недобрала в нищей юности и пиратской молодости, осьминог ты насморочный?!
- Вот так и живем, командир: Хоть в Волчьи Головы подавайся.
Сварог присмотрелся к нему внимательно. Обнаружил те же симптомы, что и у Бони с Паколетом: упитанные щеки отвисли, второй подбородок наметился, талия подозрительно раздалась до тех пределов, когда именовать ее талией уже язык не поворачивается.
- Хорош, ваше величество? - перехватил Шедарис его критический взгляд. Самого с души воротит. По утрам бегаю две лиги туда, две назад, с мечами прыгаю часа два, а когда и старую пушчонку поднимаю - у меня в замке на заднем дворе отыскалась, валялась без лафета, дуло мусором забили: Думаете, помогает? Ничего подобного. Брюхо отвисает, как вымя у коровы: Командир, можно, я вопрос поставлю дерзко? Вы, похоже, не зазнались ничуть, с вами можно попросту, как в старые времена: Если готовится война или какое-нибудь рисковое предприятие вроде прежнего, я бы с удовольствием тряхнул стариной: Честное слово. Я не мальчик, за слова отвечаю. Просто: просто погубит меня такая жизнь в конце концов.
- А ведь он дело говорит, командир, - согласилась Тетка Чари, вмиг потеряв прежний кураж. - Раньше жилось беднее, но гораздо интереснее. И под смертью ходили, и спали под кустом, а все равно жизнь была настоящая. Что у меня теперь? Кавалеры стишки кропают да норовят со всем галантерейным обхождением в койку уложить, а то и вовсе где-нибудь в темном переходе к пыльной стенке притиснуть и платьишко задрать. Сначала льстит, потом надоедает, а там хоть волком вой никакой особой разницы с простыми кабацкими танцульками. Все отличие в том, что шкипер норовил грудяшки потискать и корешок на язычок положить, а галантерейный маркиз хочет к персям припасть и жаждет, чтоб мои лепестки розы вокруг его нефритового жезла сомкнулись:
- Это кто же жаждет? - громко сопя, спросил Шедарис с совершенно зверским лицом. - Тот баран в синем бархате?
Тетка Чари отмахнулась:
- Да это я так, для примера: Одним словом, никакой разницы. Сядешь поболтать со знатными клушами - вскорости от тоски так зеваешь, что челюсть того и гляди хрупнет. Ленточки да рюшечки, да туфельки с острым носком, из ратагайской замши: Кому из них удалось при храпящем в другом крыле законном муже с лейтенантиком перепихнуться и вовремя его в окошко выпроводить, чей муженек к праздникам непременно получит повышение, кому благосклонно улыбнулся сам министр: Как подумаю, что мечтала когда-то в знатные дамы выбиться, - тоска берет! Кто ж знал, что этот их высший свет - такое болото: Туфельки с пряжечками, туфельки без пряжечек, корсажик на три пуговички, мушка над левой бровью означает, что дама холодна, а над правой - вовсе даже наоборот: Вперехлест через мамашу морского черта, я ж сорок абордажей помню: или уж тридцать-то точно: Командир, может, нам с Шегом по старой памяти и отыщется местечко, чтобы тряхнуть недавней стариной? А то я при такой жизни, право слово, или любовника заведу, или пущу этих гусынь по морской матери в три загиба с четырьмя кандибобрами:
- Сговорились вы, что ли? - сказал Сварог задумчиво. - Я-то полагал, что устроил вам жизнь, как мог, подыскал тихую пристань:
- Тошно в тихой пристани, командир. И плесенью пахнет, - сказала Тетка Чари уныло. - Рановато мы на берег списались, вот что. Оказывается, еще годочков десять погулять по морям не мешало бы. Давеча получили письмо от Бони, накарябал, что заедает его тоска неописуемая, и собираются они с Паколетом к тебе ехать, чтобы выяснить, не предвидится ли войны или приключений: Тебе они не писали?
- Не писали, - ответил Сварог рассеянно. - Сами нагрянули. Здесь они, куда им деться. Может, это судьба? - Он посмотрел поверх плеча Шедариса - там, маяча в приоткрытой двери, подавал загадочные знаки министр полиции. - Сядьте-ка в уголке да послушайте. Есть интересное дельце:
Жаждущий помилования выглядел так, как и обязан был выглядеть постоялец уголовной тюрьмы, - грязный, заросший, вонючий. Сварог невольно отодвинулся подальше. Он успел бегло просмотреть и экстракт прегрешений, и приговор суда дело было насквозь житейское. Морячок с богатым жизненным опытом, попробовавший и вольной пиратской житухи, и речной контрабанды, устроил в портовом кабачке переполох с поножовщиной, порезал двух случайных собутыльников, дешевую девку и слугу, а кабатчика ухитрился убить до смерти - и, не останавливаясь на достигнутом, тем же тесаком прикончил полицейского. За все это в совокупности королевский прокурор вполне резонно приговорил буяна к отправке на те незамысловатые танцульки, где пляшут с Конопляной Тетушкой.
Министр полиции, бдительно поместившись меж Сварогом и босым грязнейшим субъектом - сквозь дыры в лохмотьях у того там и сям просвечивали татуировки, поначалу прямо-таки потел от усердия, но Мара так многозначительно играла кинжалом, а смертник так искренне ее боялся, что даже человек-бульдог успокоился, видя, что заключенный в надежных руках.
- Ну, давай, - сказал Сварог, подойдя к приоткрытому окну, чтобы быть поближе к свежему ветерку. - Облегчай душу, рожа:
Моряк, с надеждой таращась на него сквозь падавшие на глаза лохмы, принялся складно и подробно рассказывать: как в прошлом году, аккурат в месяце Фионе, его шхуну наняли для какой-то загадочной поездки двое обходительных господ, судя по выговору, манжетам и воротникам, явные горротцы; как он моментально почуял, что дело грязное, но, получив горсть золотых кругляков, конечно, согласился; как с наступлением ночи на борт погрузили огромный, наглухо заколоченный ящик и приказали выходить в море; как часов через пять плавания они оказались на рейде Джетарама, лигах в трех от берега; как эти загадочные господа, не по-господски ловко орудуя гвоздодером и клещами, выломали боковую стенку у ящика, предварительно придвинув его к борту, - и оттуда проворно выполз, перевалился через низенький фальшборт и ухнул в море самый на вид обыкновенный коричневый тюлень из тех, кого называют "морскими собаками"; как после этого наниматели приказали уходить на всех парусах куда угодно, лишь бы подальше. Вскоре, оглянувшись, моряк прекрасно рассмотрел в семеловом свете, как море за спиной вспучилось огромаднейшей волной, самым натуральным мареном[05], - и этот марен, заслоняя звезды, помчал к берегу со скоростью призового скакуна:
Битый жизнью морячок, повидавший столько, что иному хватило бы на семь жизней, в совпадения не верил. Инстинктом хищного зверя моментально связав тюленя и невесть откуда взявшийся марен (которому его наниматели ничуть не удивились), он, не раздумывая долго, рыбкой нырнул за борт с того места, где стоял. Что ему, несомненно, и спасло жизнь - вынырнув далеко от суденышка, чтобы глотнуть воздуха, он услышал на борту пистолетную пальбу: два обходительных господина с горротским выговором в лихорадочном темпе избавлялись от свидетелей, которых и было-то всего трое: По нему тоже стреляли, но не попали в темноте, а плавал он отлично. Возможно, наниматели, перебив экипаж, и пустились бы за ним в погоню на захваченной шхуне, но тут на море началось волнение от обрушившейся на порт и отхлынувшей гигантской волны. Он ушел на глубину, думал уже, что не выгребет, однако выплыл в полном изнеможении и ушел берегом. Никого из своих ребят он больше не видел, как и почти новенькой шхуны. О разрушениях, причиненных мареном, он узнал на другой день - вся округа только об этом и толковала: марен выбросил на берег два новехоньких военных фрегата и множество суденышек поменьше, разрушил склады с военно-морским имуществом, погубил тысячи две народу:
"И сорвал отсылку подкреплений на остров Брай, где в то время как раз разыгралась очередная ронерско-горротская войнушка, - прокомментировал про себя Сварог. - Помню, как же. Слышал об этом марене:"
Жестом велев Маре вывести вонючего рассказчика в приемную, он обернулся. Тетка Чари вскочила:
- А помните, как мою гостиницу спалила эта стерва? Словно зажигательной бомбой вспыхнула! Прекрасно помню, как она от меня шмыгнула в комнату - и там моментально полыхнуло:
- Вот именно, - сказал Сварог. - А вторая такая же дамочка, тоже удивительным образом вспыхнув, спалила домик Паколетовой бабки с нею самой и с полицейским:
"И дворняга, - добавил он мысленно. - Точнее, пастуший волкодав, который тоже превратился в бомбу и уничтожил ворота крепости и Корромир. Здесь у нас кое-что другое - не зажигательная бомба, а рукотворный марен, но этот висельник прав, какие, к лешему, совпадения:"
- Здесь, пожалуй что, есть зацепка, - сказал он и, не теряя времени, повернулся к министру полиции. - Таверна "Ржавый якорь", чей хозяин познакомил этого субъекта с горротцами: Конечно, они и его могли убрать: а если нет? Если были заранее уверены, что смогут без шума прикончить всех на шхуне?
- Разрешите:
- И моментально! - прикрикнул Сварог. Министр полиции опрометью бросился отдавать приказы.
- Интересные дела, командир, - сказал Шедарис, моментально стряхнувший всякую меланхолию. - Сдается мне, ты и не собираешься жирком обрастать:
- Я бы с удовольствием, - сказал Сварог. - Только вот не дают мне покоя, хоть ты тресни. Не успеешь расположиться у камина в домашних шлепанцах, как прибегают звать на трон или, бери выше, спасать империю:
- Куда с оружием приходить? - деловито спросил Шедарис.
Сварог взглянул на них, увидел в глазах тот же серьезный, рассудочный азарт, что и в недавние времена, - и уже не пытался отговаривать. Они были взрослыми и сами все понимали. Похоже, это и впрямь судьба - собраться вновь Странной Компании, плечом к плечу, на всем галопе рвануться прочь от спокойной жизни:
- Сюда, - сказал он спокойно. - Завтра же поутру.