- Как живой? - удивился Господин в очках. - Да ведь таких животных НИКОГДА не было!
- То есть как это?! - возмутился Алоиз. - Не было гигантских Археоптериксов?
- Чушь! - сказал Господин в очках. - Они вовсе не так выглядели. Взгляните только на эти перья!
И он вырвал из левого крыла Леокадии перо.
- Оно приклеено, видите, - продолжал Господин в очках. - Таких животных вообще не было в природе!
- Не было в природе? - воскликнула Леокадия. - Так зачем же я здесь стою?
ЛЕОКАДИЯ И БУДНИ
Но зато на дворе светило солнце. И полосы света танцевали над мостовой. И на деревьях скандалили веселые воробьи. И был день, какого Леокадия не видела уже целую неделю. О нем она мечтала под мостом и в Музее и так ему обрадовалась, что сразу запела:
О, что за день, чудесный день,
Шумящий и зеленый.
Привет тебе, лесная тень!
Здорово, братья клены!
Я возвратилась насовсем
И рада каждой ветке.
Уж лучше здесь мне быть никем,
Чем важной птицей в клетке.
- А знаешь, Алоиз, все-таки это было чудесное занятие, раз теперь я так счастлива.
- Скорее подходящее, потому что сытное, - угрюмо сказал Алоиз. Отчего же не повеселиться, коли брюхо набито.
- На несколько дней этого хватит. А там я что-нибудь подыщу. У меня ведь есть КРЫЛЬЯ!
Каждое утро она делала гимнастику, чтобы привести в движение маховые перья. Иногда ей казалось, что она и впрямь вот-вот взлетит. Но это только казалось. Зато после гимнастики Леокадии еще больше хотелось есть. Она оглядывалась по сторонам и, когда никто не видел, пощипывала чахлую травку на Шестиконном сквере.
Леокадия не решалась совершать набеги на окрестные луга: она знала, что там крылья могут доставить ей неприятности. Тут, на Старой площади, и по соседству все к ней привыкли.
- Эй, Леокадия, - кричал рано утром молочник. - Ты не могла бы взлететь на пятый этаж - отнести аптекарше бутылку молока?
И сочувственно кивал головой, когда Леокадия объясняла ему, что все еще не умеет летать.
- А, может, слетаешь за меня? - шутил почтальон. - Мне бы твои крылья, ох, как пригодились!
- Леокадия, вытряхни половик! - просила портнихина служанка.
И Леокадия била крыльями о ковер, пока они не становились серыми от пыли. Но вот начинался дождь и крылья Леокадии, умытые и блестящие, служили зонтиком детям на Старой площади.
Больше всех любили Леокадию дети. Эта дружба была и приятной и ВКУСНОЙ, потому что в ней было немало всяких лакомств. Леокадия никогда ничего не просила, но с благодарностью съедала каждый кусочек сахару, каждую дареную морковку.
- Когда же ты полетишь? - спрашивали дети. И она всегда отвечала:
- Завтра!
Потому что ВСЕГДА в это верила.
После обеда к Алоизу приходил Парикмахер. Разговаривал с Алоизом, но глядел при этом на Леокадию и прикидывал, как бы ей получше подрезать крылья.
- Они будут куда шикарнее, Леокадия, - уверял он. - Ты все равно не можешь на них летать, почему бы их не подстричь и не завить? Самую малость?
Так он говорил, а Леокадия молчала. Она думала о том, что лучше иметь крылья, на которых когда-нибудь ПОЛЕТИШЬ, если научишься, чем такие, на которых НЕ ПОЛЕТИШЬ никогда. И не только потому, что не умеешь.
Остаток денег, заработанных в Музее, Леокадия отнесла Доктору в поликлинику. Подала через окно, потому что не могла войти в дверь.
- Прорезались, - сообщила она. - Вы не могли бы выписать мне мазь для полетов?
- Выходит, я должен отучить вас ходить по земле? Но такого лекарства у меня нет. Каждый должен сам найти свое лекарство.
Это был умный Доктор.
- Советую вам читать сказки Андерсена, - улыбнулся он напоследок. - Может, там найдется какой-нибудь рецепт.
Дети принесли Леокадии сказки, но читать вслух им было некогда шли приготовления к Пасхе.
- Читай сама! - предложили они.
- У меня нет очков, - возразила Леокадия. - И вообще, без очков я делаю страшные орфографические ошибки.
- А в очках?
- Не знаю, не пробовала.
Тогда Алоиз прочел ей вслух сказку о гадком утенке, который превратился в прекрасного лебедя.
- Это обо мне, - всхлипнула Леокадия, утерев последнюю слезу. Правда, когда меня запрягали в пролетку я была красивой кобылой, но стала гадким утенком. Подождите, я еще полечу!
Она подняла голову и воскликнула:
- Лебеди, лебеди, возьмите меня с собой! Но вместо лебедей на крыше самого высокого дома увидела трубочиста.
- Держись за пуговицу, Алоиз, - обрадовалась она, - трубочист приносит счастье. Я знаю, где найти работу.
- Где? - удивился Алоиз.