— Вот видишь? — приблизил лицо к Домиции сколот.
— Да вы что? — очнулась девушка, отшатываясь от Лада.— С ума сошли?! И ты, Эвбулид, позволяешь говорить в своем присутствии такое?! Ведь ты же друг моего Афинея!
Домиция вскочила и, швырнув на пол лепешку, выбежала наружу.
Лад оторопело проводил ее взглядом и перевел глаза на грека:
— Ты что, знал ее жениха?
— - Да…
— И ничего не сказал мне об этом? Эх-х! - сколот схватив чашу, двумя глотками осушил ее и покачал головой. — Какая девушка! Как она выдернула свою руку! Такого я еще не встречал никогда... А как выбежала отсюда! И потом — она могла пойти с мужем на войну, рубиться на равных, а главное, поспешить потом за ним в царство теней! Она будет моей женой! — в хмельном запале повторил он и схватил Эвбулида за руку так, что тот вскрикнул от боли. — И ты мне в этом поможешь!
— Лад, Фемистокл - мой друг...— возразил Эвбулид.
— А я? — ревниво произнес Лад.
— И ты тоже!
С минуту Лад соображал, потом встряхнул головой и решительно произнес:
— Ладно. Не будем больше терять время. Как, ты говоришь, зовут твоего знакомого в Пергаме? Ах да, не знаешь... Тогда вот что! Завтра Филагр повезет в Пергам муку и масло. Мы вызовемся помочь ему, а уж в городе что-нибудь придумаем!
— Так он и возьмет нас с собой! — недоверчиво усмехнулся Эвбулид.
— Возьмет! — уверенно ответил сколот.— Мы предложим ему наши деньги, и никуда он не денется. Видел, какой он сейчас с похмелья? За кружку вина мать родную продаст. А тут — целая амфора.
Наутро все произошло так, как говорил сколот.
Управляющий, обрадованный щедрой взяткой, долго удивлялся, что рабам удалось сохранить такие деньги от пиратов, перекупщика и надсмотрщика, а главное, от него, Филагра. Обещал лично обыскать до нитки каждого раба и, наконец, милостиво согласился взять с собой Лада в город. Он даже не возражал против Эвбулида, которого сколот также попросил взять с собой.
Спустя час счастливые Лад и Эвбулид сидели, свесив ноги, на краешке подводы, груженной амфорами с маслом и мукой, и смотрели, как проплывают мимо них, подрагивая на ухабах, лесистые холмы, поля и бескрайние пастбища с пасущимися стадами.
В город они въехали незадолго до полудня.
Эвбулида столица Пергамского царства поразила богатством храмов и дворцов, разноязыкими толпами людей на широких улицах. А главное своей чистотою.
— Я никогда не видел столь чистого города! — невольно вырвалось у него.
Филагр, необычно добродушный в предвкушении скорой выпивки, охотно ответил принялся объяснять:
— По царскому указу, здешние большие дороги должны быть не меньше двадцати локтей в ширину! И если владельцы домов не содержат свои участки в чистоте, здешние астиномы тут же описывают их имущество!
— Удивительный город! — воскликнул Эвбулид.
— Еще бы! — подтвердил Филагр. — Это единственная столица в мире, где запрещено стирать белье, мыть посуду и поить скот в общественных источниках. Рабу за это дают сто ударов в колодке, после этого он носит тяжелые кандалы еще десять дней, а когда их снимут, то он получает еще пятьдесят ударов от астиномов. Ну, а потом, разумеется, и от господина, у которого конфискуется скот, белье и взимается штраф в пятьдесят драхм! Кстати, все эти деньги, даже в случае войны, идут на ремонт дороги.
— Удивительный город...— повторил Эвбулид, оглядываясь по сторонам.
— Но еще более удивительное в нем здешнее вино! — строго заметил управляющий, многозначительно посматривая на лавки виноторговцев, мимо которых проезжала повозка.
Лад достал узелок с деньгами и протянул Филагру.
Управляющий, передав рабу вожжи, торопливо развязал концы платка и радостно крякнул, увидев среди меди серебряную тетрадрахму.
—Сейчас мы доставим господину продукты и повеселимся вволю! — облизывая пересохшие губы, пообещал он и, выхватив вожжи из рук сколота, стал яростно нахлестывать ими неповоротливых мулов.
—Но, господин! — взмолился Эвбулид. — Помоги сначала нам отыскать моего знакомого!..
—Он тоже эллин? — оглянулся на грека Филагр.
—Нет - пергамец! — ответил за друга сколот.
—Раб? — слегка смягчился управляющий.
- Нет, купец!
—Вином? — оживился Филагр.
—Вазами, господин, а еще этими, ну как их, в которых хранят яды...— обратился за помощью к Эвбулиду Лад.
—Колбами! — быстро подсказал тот.
Филагр, сразу потеряв интерес к разговору, отвернулся от рабов и стал еще яростнее хлестать мулов.
— Вазы и колбы подождут! — наконец, крикнул он. — Сегодня у меня есть дела поважнее!
И он хохотнул, проводив взглядом винную лавку. Погрозил пальцем стоящей около ее двери пергамской продажной красотке.
— Все пропало! — прошептал Эвбулид, показывая глазами на Филагра.— Теперь он не станет даже слушать нас, а денег, чтобы он опять взял нас с собой в Пергам, у нас больше нет...
— Ничего, Эвбулид, не унывай! — тоже шепотом ответил Лад. — Может, еще что-нибудь придумаем...
— Да что тут можно придумать!..
Через полчаса грек со сколотом уже сидели в ближайшей ко дворцу Эвдема винной лавке. Проклиная в душе управляющего, они смотрели, как тот, обливаясь, выпивает один кубок крепкого родосского вина за другим.
— Я — раб! Каково, а? — быстро захмелев, наклонился он к сколоту.— Этот полумужчина Протасий постоянно напоминает мне об этом! Он все время говорит мне: брось пить и выкупись у Эвдема! А как мне выкупиться, если после каждого урожая я должен платить ему две трети того, что заплатит мне господин? Иначе — одно слово Протасия, и я сам с серпом и мотыгой отправлюсь на поля! Ну, как мне после этого не пить? Моя жизнь, скиф, что колесо в телеге — все вертится, вертится в пыли и грязи, и нет у нее края, чтобы я мог ухватиться за него и переставить всю телегу на вольную дорогу...
Выпив две большие чаши кряду, он внезапно захрапел и уронил голову на стол, залитый вином.
— Все! — убежденно сказал Лад. — Теперь он не проснется до утра. Пошли.
— Куда? — недоумевая, спросил поднявшегося сколота Эвбулид.
— Как куда? — в свою очередь удивился Лад.— Искать твоего купца.