Через какое-то время они добрались до люка, открыли его и попали в такой же малосимпатичный коридор, но Лизбет сразу поняла, где они находятся. Оказалось, что отсюда совсем недалеко до узкой лестницы, ведущей вниз. Похоже, лестница вела к глухой стене.
- Там Картер, - сказала Лизбет. - Это тайная дверь.
Даскин спустился и обнаружил, что механизм заклинен досками. Разобрав их, он нажал рычаг, и часть стены с резким щелчком подскочила вверх. Впереди, за отверстием, лежала непроницаемая тьма. Даскин вытащил из мешка фонарь, зажег его и осветил испуганное лицо Лизбет.
- Лизбет, ты знаешь дорогу?
Она отвела взгляд, скрестила руки на груди. Она явно нервничала.
- Знаю, но не решаюсь идти. Там он. И не проси, я не пойду туда!
- Но мне ты веришь? - спросил Даскин. - Иди сюда, возьми меня за руку. Мы пойдем вместе. Тебе нельзя здесь оставаться, в доме полным-полно Превращенных. Не верь в ложь анархистов. Подумай. Вспомни о том времени, когда вы были вместе - Сара, ты и Картер. Он любит тебя. Они оба тебя любят. Твое исчезновение стало для них настоящим горем.
Казалось, Лизбет того и гляди разрыдается, но нет - лицо ее приняло то бесстрастное выражение, какое принимало всегда, когда она не в состоянии была противостоять собственным мыслям. Взгляд ее стал демоническим, холодным.
- Я сделаю это ради тебя, - сказала она. - Хотя сама из-за этого погибну. "Ты и Эдгар разбили мне сердце, Хитклифф! И оба просите, чтобы я вас пощадила, как будто вы достойны сожаления. О нет, я не стану жалеть вас. Ты убил меня - и, наверное, наслаждался этим".
Она сжала руку Даскина, а он не находил слов, чтобы ей ответить. Пальцы Лизбет были тоненькими и хрупкими, как у куклы.
Они вместе шагнули в подземелье, где не было ничего, кроме вездесущих терний. Как двое потерявшихся детей, они переходили из комнаты в комнату, шли по сырым и мрачным коридорам, и Даскин не осмеливался окликнуть Картера, опасаясь, что его оклик услышат враги. Так прошло несколько часов, и наконец они оказались в комнате, откуда наверх уводила лестница. Лизбет в изумлении остановилась.
- Ее тут раньше не было. А я хорошо знаю здесь все комнаты.
Даскин осмотрел дверной проем.
- Тут была потайная дверь. Видимо, Картер отыскал ее. Нам стоит пойти туда.
- Нет, туда нельзя, - покачала головой Лизбет. - Этот путь ведет наверх, к тому страшному зверю, что живет на чердаке.
- Зверю? Вроде Йормунганда? Неужели они его сотворили? Но ты откуда знаешь, куда ведет эта лестница? Ты же только что сама сказала, что ее тут раньше не было.
- Не было. Но порой почему-то знаю, куда ведет тот или иной путь. Мне как будто подсказывают мои тернии. Но если твой брат уцелеет, он попадет на верхние этажи. Я могу вывести тебя туда другим путем.
- Можешь? А что, если Картер пока не выбрался на чердак?
- Прошло много часов с тех пор, как я видела его сквозь решетку. Это я точно знаю. И на лестнице его уже нет.
- В таком случае нам следует вернуться тем путем, каким мы пришли сюда, а потом пойти другой дорогой.
- Хорошо, - кивнула Лизбет, но вдруг пошатнулась.
- Тебе нездоровится?
- Нет, я просто устала. Я не ела и не спала с той минуты, как увидела тебя.
- Но это было так давно! А когда ты принесла мне еду, разве ты сама ничего не поела?
- Анархисты оставляют еду в кухонном лифте. Я отдала тебе все, что там было.
- Почему же ты молчала? Но у меня остались дорожные припасы, и ты должна поесть. Потом ты поспишь, а я постерегу тебя. Отдохнем здесь похоже, тут безопасно.
Даскин расстелил одеяло на каменном полу, они уселись и принялись за еду. Пережевывая жесткое вяленое мясо, Лизбет улыбнулась:
- Вкусно.
Даскин вскинул брови.
- Неужели тебя так дурно кормят, что это мясо тебе кажется вкусным?
- Та еда, что ты попробовал, была самой лучшей. Я долго думала: как это анархистам удается делать еду такой безвкусной. Помнится, Сара заставляла меня есть овощи, а я отказывалась. Тут мне приходится есть многое, что гораздо противнее овощей. Я была избалованным ребенком.
- Двенадцатилетние дети всегда избалованны.
- Может быть, - не слишком уверенно отозвалась Лизбет. Потом она улеглась и устремила на Даскина по-детски отчаянный взгляд.
- Ты не уйдешь?
- Я буду рядом с тобой. Куда я могу уйти?
Лизбет улыбнулась, повернулась на бок и закрыла глаза.
Даскин долго смотрел на ее лицо. Когда он увидел ее, очнувшись в терниевом саду, она представилась ему ангелом во плоти. Теперь, глядя на ее изможденное лицо и спутанные волосы, он думал о том, как она стала бы красива, если ее причесать и хорошо кормить.
Даскин обвел взглядом мрачные стены. "Ведь я мог умереть здесь, один-одинешенек. А она вырастила целый сад, пускай и из злобных терний". Он взглянул на Лизбет. "И все же она так ранима. Может быть, именно поэтому меня так тянет к ней. Она так наивна, но при этом мудра. Она состарилась душой в этой темнице. Какие у нее странные понятия обо всем! Помнит ли она солнце? Облака?"
Лизбет тихонько застонала и заметалась во сне. Пальцы ее подрагивали ей что-то снилось. Сначала сон был, судя по всему, приятным - девушка улыбнулась. Но вскоре улыбка ее угасла и лицо исказилось гримасой страха.
В это же мгновение за кругом света, отбрасываемого горящим фонарем, возникло огромное, вчетверо больше обычного, призрачное лицо, черты которого принадлежали Картеру, но были полны ненависти. Кроме лица, из мрака проступили плечи и часть руки. Затем видение повернулось и ушло сквозь стену. Даскина по рукам и ногам сковал страх. Неужели Картер умер, и это был его призрак?
Лизбет негромко заплакала во сне. Даскин опустился на колени рядом с ней, и в это мгновение перед глазами у него поплыло. Стены закачались, раздвинулись... Каменный пол сменился паркетным. По обе стороны широкого коридора стояли статуи из слоновой кости, изображавшие Сару, графа Эгиса и самого Даскина. Лунный свет лился в распахнутые застекленные двери в конце коридора. Прохладный ветерок шевелил волосы Даскина. Он увидел девочку. Это была Лизбет - такая, какой он видел ее в Иннмэн-Пике. Она шла к открытым дверям. Но как только она ступила на порог, из темноты навстречу ей шагнул кто-то черный. Девочка вскрикнула, развернулась и побежала. Незнакомец не отставал. Блики света падали на его лицо, и Даскин видел то Картеpa, то кого-то другого. Настигнув Лизбет, преследователь схватил ее за руку, и она в ужасе дико закричала.
Даскин ошеломленно повернул голову и посмотрел на Лизбет. Та металась на одеяле и стонала в такт крикам, которые издавала в представшем перед Даскином видении. Он наклонился и коснулся руки Лизбет. Она очнулась, закричала, отпрянула.
- Это я, Даскин!. Он крепко обнял ее, чтобы она не исцарапала его ногтями.
Она вырывалась, глаза ее от страха были широко открыты. Но вот наконец, узнав Даскина, она забормотала:
- Это был Картер, это был Картер.
- Все хорошо. Его уже нет здесь, - уговаривал девушку Даскин. - Все хорошо.
- Мне нужно в сад! - вскричала она и снова попыталась вырваться. Только в саду безопасно! Даскин пытался нежно удержать ее.
- Лизбет! Нет! Ты и здесь в безопасности!
Она вырывалась изо всех сил, напуганная, словно дикий зверек, но поняв, что сопротивляться бесполезно, утихомирилась. Ее все еще трясло, как в лихорадочном ознобе. Даскин сжал ее плечи - она не стала отстраняться. Тогда он нежно коснулся ладонями ее щек, пригладил ее волосы и принялся уговаривать: