- Надеюсь, ты не станешь предлагать мне в качестве еды мертвое мясо.
- О Господи, - он воздел к небу руки. - Опять двадцать пять. Мяса нет, курева нет, и азартных игр нет, нет и секса, и громкой музыки, и ярких огней, и танцев, в общем, никаких тебе развлечений.
- Я иду в Кеттон, - заявила Стефани, закончив перебранку. Взяв за руку Мойо, направилась к склону. - Если кто-то хочет присоединиться, советую не отставать.
- Я с тобой, - сказал Мойо и сделал осторожный шаг.
Рена пожала плечами и последовала за ними. Из кулака Кохрейна выскочила сигарета и тут же задымилась. Он сунул ее в рот и пошел за Реной.
- Черт с ним! - в отчаянии проговорил Франклин. - Я пойду. Но там придется сдаться. Из города нам не выбраться.
- Да вы не сможете их опередить, - заявил Макфи. - Посмотрите на этих ублюдков. Им и грязь нипочем.
- Хорошо. Хорошо.
Тина в отчаянии взглянула на Рену.
- Послушай, дорогая, эти штуки уничтожат город и нас вместе с ним.
- Может, и так. Кто знает? Хотя вояки всегда хвастаются доблестью, в действительности все получается по-другому.
- Но, Тина, - Кохрейн предложил ей сигарету. - Пошли с нами, крошка. Ты да я развлечемся последнюю ночь в нашей жизни. Как ты на это смотришь?
Тина, картинно содрогнувшись, сказала ухмылявшемуся хиппи:
- Да пусть лучше меня схватят эти жуткие нелюди.
- Так ты, что же, не пойдешь?
- Нет, я не хочу от вас откалываться. Вы же мои друзья.
Стефани повернулась к ней.
- Тина, решай, наконец, - и начала спускаться, ведя за собой Мойо.
- О Господи, - произнесла Тина. - Вы никогда не даете мне время на принятие решения. Это несправедливо.
- Пока, куколка, - сказал Кохрейн.
- Не идите так быстро. Мне вас не догнать.
Стефани постаралась не обращать внимания на капризы женщины и сосредоточилась на спуске. Ей приходилось постоянно тратить энергистическую силу, чтобы сапоги не скользили. И все равно за каждым ее шагом оставался длинный тормозной путь.
- Я чувствую внизу большое количество одержимых, - сказал Мойо, когда до болотистого дна долины оставалось около ста ярдов.
- Где? - автоматически спросила Стефани.
Ее не занимало пока то, что происходило внизу. Все внимание приковано было к коварному спуску. Взглянув наверх, увидела, что конвой из джипов находится уже в миле от них. Сердце болезненно сжалось.
- Недалеко, - Мойо свободной рукой указал в сторону долины. - Вон там.
Стефани никого там не видела. Но, прислушавшись, уловила ментальный шепот, ощутила чувство ожидания, пробудившееся во многих умах.
- Мойо, старина, хорошая новость, - Кохрейн оглядывал долину. - Эти парни, должно быть, увязли. Я никого не вижу.
- Пошли, - сказала Стефани. - Выясним, что происходит.
Последняя часть склона стала выравниваться, и они прибавили скорость. На сравнительно сухой поверхности можно наверстать упущенное время, правда, дорога эта отходила в сторону от Кеттона. До видного невооруженным глазом участка дороги надо было преодолеть триста ярдов густой грязи. Стефани стояла на краю, и грязь выплывала к щиколоткам. Сапоги не давали ногам промокнуть, тем более, что она сделала их высокими, доходящими до колена. Тишина, окружавшая их, действовала на нервы. Казалось, грязь заглушала все звуки.
- Думаю, здесь не очень глубоко, - сказала она.
- Выяснить это можно лишь одним способом, - решился Макфи. И уверенной поступью двинулся к дороге. Он шел вперед, как трактор, а грязь медленно отваливалась от его ног. - Эй, трусы, идите за мной. Похоже, что мы здесь не утонем.
Кохрейн с Реной нерешительно переглянулись и пошли за ним.
- Все будет хорошо, - сказала Стефани.
Она крепко держала Мойо за руку. Тина оперлась на Франклина, что вызвало блудливую улыбку Кохрейна.
Стефани оказалась права: грязь и в самом деле была не слишком глубокой, но тем не менее добралась до колен. После нескольких энергистических попыток проложить колею от этой идеи отказалась. Грязь отступала слишком медленно, и если действовать таким способом, до дороги они доберутся не раньше чем через час. Энергистику приходилось тратить на усиление изнеможенных мышц, непослушных ног, а грязь, казалось, прикладывала такие же усилия, чтобы помешать им. Усилия их были тем отчаяннее, чем больше сокращалось расстояние между ними и наступавшей позади колонной.
Выбравшись на дорогу, Стефани поняла, что это еще не все: перед Кеттоном надо миновать еще один грязный участок, а силы ее были уже на исходе. Она слышала хриплое дыхание Кохрейна. Громкий звук этот разносился над трясиной.
- Теперь они прямо перед нами, - сказал Мойо и расстегнул кожаную куртку, чтобы охладить разгоряченное тело. Мелкий дождь проник за энергистический барьер, рубашка взмокла от пота. - Их двое. И они нам не рады.
Стефани посмотрела наверх, пытаясь определить источник враждебных мыслей. В семидесяти ярдах от них дорога слегка поднималась. За пеленой дождя виднелись спутанная трава и побитый ветром кустарник. Десятки ферангов торопливо и взволнованно бегали вокруг, сбиваясь в группы из шести-семи особей. Они напомнили ей косяки рыб: у тех тоже каждое движение совершалось синхронно.
- Я никого не вижу, - проворчал Макфи. - Эй, тупицы, - закричал он. Что там у вас?
- Эй, умственно отсталый, - сказал Кохрейн. - Иди давай. Они тогда станут дружелюбнее. Мы пока не вовсе увязли в дерьме и помощи не просим.
Тина, поскользнувшись, испустила жалобный стон.
- Как я ненавижу эту проклятую грязь!
- И не говори, крошка, - Франклин поднял ее и, склонившись друг к другу, они продолжили путь.
Стефани оглянулась назад и чуть не задохнулась. Джипы были уже в полумиле от них. Пятьдесят ярдов до твердой поверхности.
- Мы не дойдем.
- Что? - спросил Мойо.
- Мы не дойдем, - она тяжело дышала. Сейчас уже не думала ни об одежде, ни об энергистических силах, не беспокоилась даже о том, что спутники могут ее сейчас увидеть. Ей было все равно. Лишь бы не развалились сапоги да переступали бы ноги. Судороги сжимали ей голени и бедра.
Рена споткнулась и упала на колени. Грязь, громко чмокнув, облепила ей ноги. Она тяжело дышала, лицо покраснело и блестело от пота. Кохрейн подошел к ней и, взяв под мышки, потащил вверх. Блестящая грязь не желала выпускать ее из цепких объятий.