- Хорошо, теперь он знает, кто к нему пожалует, - фыркнула Шада. - И теперь у него есть время подготовиться к нашей казни более тщательно и вдумчиво, так?
- Точно, - невесело согласился Каррде. - Он будет готов встретить нас. Может быть, тогда он сначала поговорит и лишь потом откроет огонь.
- Почему ты так уверен, что он устроит стрельбу в любом случае?
Каррде помедлил. Может быть, все-таки рассказать, почему он позволил ей лететь вместе с ними?
Нет, решил он. Пока нет. В лучшем случае она обидится или оскорбится. В худшем откажется продолжать путь.
- Я считаю, что шанс на перестрелку весьма велик, да, - вместо объяснений сказал Тэлон.
- Даже если он знает, что будет стрелять в тебя?
Коготь кивнул.
- В меня он будет стрелять с особым удовольствием.
- Ой-ей, - заявила Шада. - Что ты такое ему сделал?
Щеку свело нервным тиком.
- Кое-что забрал у него, - сказал Коготь. - То, что он ценил больше всего во вселенной. Вероятно, даже больше собственной жизни.
Еще несколько шагов были пройдены в похоронном молчании.
- Продолжай, - телохранительница подтолкнула Каррде локтем.
Тэлон заставил себя улыбнуться.
- Сегодня была обещана только половина истории, - напомнил он, пытаясь подпустить в голос легкости и беззаботного веселья. - Вот это она и была. Твоя очередь.
- То есть - почему я оставила работу у Маззика? - Шада пожала плечами, порванная лямка платья сползла, пришлось поддержать ткань ладонью. - Да там не о чем рассказывать. Ушла, потому что телохранитель, который сам становится мишенью, бесполезен для охраняемого тела.
Итак, Шада стала мишенью. Ка-ак интересно...
- А можно спросить, кто тот самоубийца, который решился стрелять в тебя?
- Конечно, - с легкостью согласилась Шада. - Валяй, спрашивай. Хотя ответа ты не получишь. Пока я не услышу окончание истории про Шорша Кар'даса.
- Почему-то я ждал, что ты именно так и выразишься, - пробормотал Каррде.
- Так когда начнем вечер воспоминаний?
Коготь, запрокинув голову, посмотрел сквозь дымку на тлеющее в зените солнце Пембрика.
- Скоро, - пообещал он. - Очень скоро.
5
- Да начнется шестой великолепнейший час пятнадцатого дня ежегодной конференции сектора Канчен! - нараспев провозгласил герольд. Его звучный баритон мощно разнесся по пологой луговой котловине, где стояли, сидели, лежали, валялись или корчились, в зависимости от строения организма, самые разношерстные делегаты.
- Поприветствуем и воздадим хвалу Высочайшему избраннику Большого Пакрика и да попросим же его смиренно осенить мудростью своею необъятной сие собрание!
Собрание криками, рычанием, хрюканьем или мычанием выразило свое полнейшее согласие с речью герольда. Все - кроме Хэна Соло.
Растянувшись рядом с мужем на мягкой шелковистой травке, выстилающей поле высокого собрания, Лейя не смогла сдержать улыбки. Вообще-то, это поездка была идеей Хэна - он задумал ее как временную передышку от раздоров и взаимных подозрений, которыми бурлило правительство Новой Республики с тех самых пор, как всплыла на свет частично поврежденная копия каамасского документа.
И эта была очень даже неплохая идея. Они только что прилетели, но за эти полдня Лейя уже успела почувствовать, как оставляет ее напряжение и в душу приходит покой. Убраться подальше от Корусканта - именно это и было ей нужно, и она не уставала благодарить мужа за чуткость и заботу.
Но в данный конкретный момент все ее усилия уходили впустую. Хэна ничто уже не радовало, он в очередной раз уперся в то, что Лейя про себя называла Великим Камнем Преткновения Соло.
- И да поприветствуем же мы и наших прославленных гостей из Новой Республики, - продолжал герольд, простирая указующие длани в направлении валяющихся на травке Хэна и Лейи. - Пусть же их глубокая мудрость, великая отвага и несравненное благородство воссияют над собранием нашим, подобно солнцу в небесах.
- Ты забыл упомянуть задранные брови, - пробормотал Хэн себе под нос, когда делегаты разразились приветственными воплями и рыками.
- Это все равно лучше, чем Корускант, - с мягким укором напомнила ему Лейя; она приподнялась и усердно улыбалась собранию, приветственно помахивая рукой. - Давай, Хэн, будь умницей.
- Да машу я, машу, - пробурчал Хэн, вяло изображая какие-то сомнительные движения кистью в районе уха. - Я просто не могу понять, почему всю эту джедайскую церемонию нужно повторять каждый час.
- Неужели тебе больше нравится отбиваться от обвинений в том, что мы покрываем виновных в геноциде? - возразила Лейя.
- Мне больше понравилось бы, если бы нас оставили в покое, - Хэн, видимо решив, что намахался вдоволь, безвольно уронил руку.
Лейя тоже опустила руки, и приветственный рев толпы пошел на убыль.
- Терпение, дорогой, - сказала она. Герольд низко поклонился и уступил трибуну разряженному в пух и прах Высочайшему избраннику.
- Все, что от тебя требуется, - продержаться до вечера, - прошипела принцесса сквозь оскаленные в улыбке зубы. - Это-то нам вполне под силу. А завтра мы отправимся на Малый Пакрик наслаждаться покоем и тишиной, как ты мне и обещал.
- Лучше бы нам никто не мешал наслаждаться покоем, - предупредил Хэн тоном, не обещающим ничего хорошего потенциальным нарушителям долгожданной идиллии.
- Никто и не помешает, - Лейя ласково сжала его руку. - Это здесь, на Большом Пакрике, царит церемониал и помпезность, а там, среди ферм високосника, нас даже и в лицо-то никто не признает.
Хэн фыркнул, но чутье подсказало Лейе, что на душе у мужа посветлело.
- Угу, - сказал он. - Посмотрим.
* * *
- Кариб?
Кариб Девист устало поднялся с корточек, стараясь не повредить ровные ряды високосника, между которыми он сидел. Затекшие колени тут же наградили его массой неприятных ощущении.
- Я здесь, Сабмин! - отозвался он, встал на цыпочки и помахал рукой с формовкой, которой только что работал.
- Вижу! - крикнули в ответ.