- Идемте, идемте, - позвал он. - Теперь нужно уходить.
- Но почему? - воспротивился я, мне казалось, что начинается самое интересное.
Но парнишка был непреклонен.
- Нужно уходить, - настаивал он и уже тащил меня вдоль берега к поселку, а я оглядывался на ходу, пытаясь разглядеть, что же такое будет вытворять шаман, чего мне не положено видеть.
Черников-старший оставался в той же позе, и никаких признаков того, что он сейчас снова "пустится в пляс", я не заметил.
Когда мы отошли достаточно далеко, Игорь остановился, внимательно посмотрел на меня снизу вверх и спросил:
- У вас сигаретки не найдется? Я развел руками:
- Не курю. Да и ты молод еще для этого. Парнишка вздохнул и отвернулся.
- Скажи-ка, Игорь, - обратился я к нему, - а что твой дед имел в виду, когда говорил, что видел меня... э-э-э... там... и называл меня Айеке?
- Не вас он там видел,- отозвался парнишка. - Айеке - бог, а какой из вас бог? Я приосанился:
- Ну, в некотором смысле все люди - боги. Игорь покивал с отстраненным видом.
- Вы не Айеке, - поставил он меня в известность, - скажем так, вы его частица. Вы верите в силу неба, а значит, Айеке - ваш бог.
- Но я не верю ни в какого Айеке, - возразил я. - Или я тебя неправильно понял?
- Вы верите, - сказал парнишка очень серьезно. - Нет людей без веры. Они могут ничего -не знать о своей вере, но это ничего не значит. Всё равно все их желания, чувства, поступки опираются на эту веру. Ваша вера - небо. И где бы вы ни были, что бы вы ни делали, эта вера сопровождает вас и управляет вами.
- Хорошо, - кивнул я. - Допустим, моя вера - небо. Но если ты так здорово разбираешься в этих делах, может быть, ты скажешь, почему боги, в которых мы веруем, столь жестоки к нам, людям?
Признаться, этим вопросом я рассчитывал загнать Игоря в тупик. Ну в самом деле, откуда четырнадцатилетнему подростку знать ответ на вопрос, которым на протяжении пары тысяч лет задаются мудрейшие из мудрейших, философы и теологи. Но парнишка не смутился:
- А кто вам сказал, что те боги, в которых вы веруете, существуют на самом деле? Я поперхнулся:
- А кто тебе сказал, что Айеке существует на самом деле?
- Дед сказал. Он видел Айеке своими глазами, а значит, Айеке существует на самом деле. Я всплеснул руками:
- Не понимаю!
- Боги, которых вы обвиняете в своих бедах, выдуманы людьми. Люди вообще склонны обвинять в своих бедах кого угодно, только не себя - вот и придумывают жестоких богов. Русским лучше - они на распутье, а потому ближе к истинным богам.
Я ошалел.
- На каком распутье?..
- А вы этого не видите? Всё, что происходит сейчас - это распутье. Общей веры нет, есть много маленьких вер - тех, что создаются душой, а не помутненным от страха разумом. У русских есть выбор. А это всегда хорошо, когда есть выбор...
- Ну, мальчик, быть тебе академиком, - подытожил я.
На этом наша беседа завершилась. Минул еще один день, и в поселок снова прибыл вертолет.
- Как успехи? - полюбопытствовали вертолетчики.
Я пожаловался на горькую судьбу, которая разлучила меня с экспедицией.
- Хоть у Черникова побывал? - спросил командир экипажа.
- Откуда вы знаете?..
Вертолетчики зашлись от смеха.
- Да у него все уже побывали. Пользуется популярностью, что твоя Шарон Стоун. Потому и не просыхает - "горючим" всегда снабдят.
- А что, Черников тебе подарка не сделал? - поинтересовался командир экипажа.
- Какого подарка? - удивился я. Командир с понимающей улыбкой подмигнул:
- Не хочешь показывать? Ну-ну. Мы-то знаем, что он всем подарки дарит, и каждый со смыслом, потому не все и показывают.
Я пожал плечами. И только по прибытии на базу, разбирая рюкзак, обнаружил, что вертолетчик был прав: Черников никого не отпускает без подарка - сделал он подарок и мне. В одном из карманов рюкзака лежал маленький бумажный сверток. Внутри свертка я нашел рукотворную поделку. Это была вырезанная из кости мамонта, грубая, но вполне узнаваемая модель истребителя "МиГ-23"...
* * *
- Вот так, Руслан, - закончил свое повествование Громов. - В этом суть нашей веры. Она незаметна только потому, что состоит из великого множества маленьких вер, у каждого - своя; эти веры часто вступают в противоречие, и со стороны мы, наверное, кажемся безалаберным народом с беспорядочным мировоззрением и противоречивыми убеждениями. Возможно, это язычество, но более достойное человека, чем слепая вера в единого для всех Бога, приказывающего убивать.
Лариса вздохнула восхищенно:
- Как хорошо вы рассказываете, Константин Кириллович.
- Да, забавная теория, - согласился Гена. - Многое объясняющая.
- Бред, - высказался Рашидов; говорил он медленно, с некоторым трудом.Фантазии чокнутого патриота, - но было видно, что и его рассказ Громова задел за живое.
- Что ж, - Громов пожал плечами. - Это твое мнение.
- Вера, вера, - забормотал Рашидов. - Да, трепать языком по поводу веры вы мастера. А вот на деле...
- А что "на деле"?
- Способен ты делом свою веру отстоять? В честном поединке?
- Не понял, - протянул Громов, хотя уже начал понимать.
- Я вызываю тебя на поединок! - заявил Рашидов, сверкая глазами. - Я хочу испытать твою веру. Поединок. Моя вера против твоей.
- Задело, значит?