- Есть, - не уловил юмора Вадим. - Только за ним отдельно заезжать надо.
- Ну вы, ребята, даете! - восхитился Лукашевич. - А я думал, "Обществу ветеранов" оружие не полагается. Разве что именное.
- А оно у нас именное, - вставил со своего места бородач Роман.
- Ага, - Алексей скептически хмыкнул. - Именной гранатомет.
- Так что вы выбираете? - спросил Вадим.
- Если есть "Гюрза", то выбираю "Гюрзу". Вадим порылся в сумке и протянул Лукашевичу завернутый в промасленную бумагу пистолет. К пистолету он приложил коробку с патронами.
Зоя выбрала пистолет-пулемет "Клин". Захар был уже вооружен, а Роман вообще отказался от оружия.
- Обойдусь, - буркнул он.
- Вы уверены, товарищ майор? - очень вежливо спросил Вадим.
- Сказал, обойдусь - значит, обойдусь,- отрезал бородач.
Лукашевич зарядил свой пистолет, поставил на предохранитель и спрятал в карман бушлата...
В Оленегорск они въезжали через четыре часа, Короткий день зимнего Заполярья кончился, и стало совсем темно. По дороге к авиабазе их дважды останавливали, но Роман предъявлял некую ксиву, закатанную в пластик, ему козыряли и пропускали без досмотра.
Захар подогнал машину к массивным воротам с жестяными звездами, с которых кто-то заботливо счистил снег.
- Ну, братцы, пошли! - сказал Роман, открывая дверцу.
Он зашагал впереди, направляясь прямо на КПП. Лукашевич шел за ним и ждал окрика. Просто так подпустить к контрольному пункту их не могли. И окрик действительно последовал. Из темного проема, определяющего собой вход в домик КПП, ударил яркий луч света. Роман поднял руку, прикрывая лицо, но не остановился, продолжая вразвалку идти вперед.
- Стой! - крикнул звонкий мальчишеский голос. - Стрелять буду!
"Срочник, - подумал Лукашевич. - Салага. Как бы действительно не пальнул".
Наверное, о том же самом подумал и бывалый Роман. Но всё равно не остановился - лишь замедлил ход.
- Не свети в лицо, парень, - обратился он к часовому. - И позови сержанта.
- Стой! Стрелять буду!
- В кого стрелять? Ты видишь, в кого здесь можно стрелять?
Он рисковал: у часового могли не выдержать нервы, но он дошел, остановившись практически на пороге.
- Кто вы? - пискнул часовой.
Его уже можно было разглядеть. Закутанный по глаза пацан в форменной ушанке с автоматом и фонарем в руках.
- "Буду стрелять", "буду стрелять", - передразнил часового Роман нарочито писклявым голосом. - Перед тобой целый майор стоит, а ты: "буду стрелять". А ну зови сержанта!
- Товарищ сержант! - возопил часовой. - Товарищ сержант!
Отодвинув его, на площадку перед КПП вышел мордастый сержант. В руке у него был батон, и прямо на ходу сержант от батона откусывал.
- Ну что тут? - спросил он скучающе.
- Вот, товарищ сержант, неизвестные лица. Я хотел стрелять, а они...
- Так стрелял бы, - сказал сержант, - а не жевал бы сопли, мля.
- Здравствуй, Ваня, - обратился к сержанту Роман. - А мы тут с друзьями решили навестить начштаба.
Сержант, судя по всему, тоже узнал бородатого ветерана, но виду не подал.
- Документы, - не попросил, а буквально приказал он.
- Ты что, Иван, с дуба рухнул? Это же я!
- Документы, или я...
Что он собирался сделать в случае, если Роман откажется показать документы, Лукашевич так никогда и не узнал. Роман действовал стремительно. Как молния. Удар головой, тихий стон, батон падает в снег, а сержант валится спиной на окаменевшего часового.
- Вперед! - крикнул Роман, и все побежали.
Первым КПП проскочил сам бородач. За ним - Вадим и Захар, потом Лукашевич, замыкала вторжение Зоя. Лукашевич хотел задержаться, чтобы вырубить тяжело ворочающегося часового, но Зоя подтолкнула его в спину:
- Не спи, старлей!
Это было ошибкой - оставлять часового. Но они это поняли, только когда в ночное небо ударила автоматная очередь.
На выстрелы тут же откликнулась сирена. Лучи прожекторов заметались, высвечивая участки территории, и в их свете Лукашевич увидел, как со стороны казарм по подъездной дорожке к контрольно-пропускному пункту бегут вооруженные бойцы - количеством не менее взвода.
- Ждали, - произнес Роман одно-единственное слово.
А потом началась стрельба.
Глава двенадцатая. НА ИЗЛОМЕ.
(Кольский полуостров, декабрь 1998 года)
Военно-транспортный самолет "АН-12" с пятьюдесятью десантниками на борту кружил на высоте восьми километров над Оленегорском. В его кабине помимо экипажа находились два полковника: один с петлицами ВВС, другой - с петлицами ПВО. Полковники внимательно следили за действиями экипажа, время от времени отпуская реплики или вступая в короткий спор друг с другом.
- Запросите диспетчера еще раз! - требовал авиационный полковник. - Они не могут нас игнорировать.
- База, база, говорит Пеликан, как слышно меня, прием? Нет ответа.
- База, база, говорит Пеликан, мы просим разрешения на посадку. Нет ответа.