- Что это? - нахмурившись, спросил он. - Ты не можешь выйти на улицу в эдакой половой тряпке, приятель. Снег идет! Держи... - Он расстегнул свой собственный, непромокаемый солдатский плащ и, набросив его на Анвара, пинком зашвырнул старое одеяние под кровать.
- Вот так-то лучше. Он тебе как раз, мы ведь с тобой одного роста и прочее. Знаешь, оставь его себе. Пусть это будет подарок на Солнцеворот, в благодарность за заботу об Ориэлле. У нее в комнате есть мой запасной, так что пошли, заберем его, и в путь.
Анвар смутился. Второй раз он встречал Солнцеворот в Академии, и за это время никто не сделал ему ни одного подарка. С трудом проглотив комок в горле, он пробормотал слова благодарности. Форрал дружески хлопнул его по плечу.
- Чепуха, приятель. А теперь идем в таверну. Там уйма желающих оценить по достоинству хороший эль, и мы просто обязаны получить свою порцию!
Такого Солнцеворота у Анвара еще никогда не было. Воины гарнизона, полные праздничного подъема, поначалу даже испугали юношу, но щедрый Форрал заказал всем выпивку, и вскоре разговоры, смех и, конечно же, эль рекой полились за столами. Потом кто-то узнал, что Анвар умеет петь, и, несмотря на слабые протесты терпеливого хозяина, старую гитару сняли со стены, где она висела в качестве украшения. От радости играть на настоящем инструменте Анвар немедленно позабыл свою застенчивость, и воины с огромным энтузиазмом принялись подпевать. Стекла зазвенели от грубоватых казарменных баллад, чья откровенность и оглушительная громкость вскоре распугали всех более трезвых посетителей. (Хозяин, заметив, с какой быстротой опустошаются бочонки с элем, давным давно перестал протестовать.) Праздник на удивление быстро кончился, и новые друзья Анвара начали прощаться. Юноша неохотно повесил гитару на стену для чего, кстати, потребовалось несколько попыток, так как он долго не мог решить, какой же из двух гвоздей настоящий, а потом они с Форралом с трудом побрели по свежему скрипучему снегу назад в Академию, обнимая друг друга за плечи. Оба несли в свободной руке по бутыли вина и распевали во все горло грубые народные баллады и непристойные солдатские песенки, грозя перебудить весь город своими оглушительными воплями. Правда, Анвара это не беспокоило сегодня, впервые за долгое время, он был по-настоящему счастлив.
***
Настроение у Мериэль было далеко не праздничное. Она не спеша потягивала вино и угрюмо поглядывала на веселую компанию за столом напротив.
- Похоже, Финбарр сегодня счастлив, - Элизеф присела на свободный стул рядом с целительницей, и Мериэль нахмурилась: сегодня она вполне могла бы обойтись без мага Погоды и ее скользких намеков. Целительница пожала плечами, изобразив на лице безразличие.
- Редко удается вытащить Финбарра из его архивов и усадить за стол. Он не привык к такому количеству вина, - несмотря на все усилия, гнев Мериэль вырвался на волю. - А вот нашей малышке хоть бы что - она привыкла напиваться в компании этих подонков из гарнизона...
- И не говори! - сочувственно отозвалась Элизеф. - Уж мы-то понимаем, к чему все идет, поверь мне, Мериэль. Этот ее солдафон и так постоянно торчит здесь, оскверняя наши залы своим присутствием, а скоро она назовет сюда всех остальных смертных друзей, и мы навсегда лишимся покоя и уединения. Почему Миафан не положит этому конец?
- А ты не знаешь почему? - едко сказала Мериэль. - Верховный Маг под каблуком у этой чертовки.
- И, кажется, не только Верховный. - Элизеф указала на соседний стол, где Финбарр и Д'Арван со смехом чокались с Ориэллой.
Намек попал в цель. Лицо Мериэль, чьи чувства и так уже были подогреты вином, вспыхнуло от гнева.
- Не суйся не в свое дело, мерзавка!
Сочувственное выражение лица Элизеф не изменилось.
- Я просто хотела предупредить тебя, - вкрадчиво сказала она, - но если ты уже заметила... - Элизеф намеренно не закончила свою мысль. Невысказанная, она приобретала большую значимость. - Тебе не приходило в голову, - продолжала она, - что если Ориэлла из честолюбия бросит смертного возлюбленного - ей ведь никогда не стать следующим Верховным Магом с таким скандальным любовником она поищет супруга среди нас?
Мериэль непонимающе уставилась на нее.
- И что же ты хочешь этим сказать? Элизеф пожала плечами.
- Только то, что выбор ограничен. Деворшана и Брагтара она ненавидит, Д'Арван практически бесполезен, и ходят слухи, что она уже - верх глупости отвергла Миафана!
- Финбарр никогда не бросит меня! - Это прозвучало неубедительно даже для нее самой. В последнее время Мериэль все чаще мучила ревность, особенно с тех пор, как в позорной истории со смертным Финбарр встал на сторону Ориэллы.
- Ну тогда все в порядке, и не о чем беспокоиться, - сердечно сказала Элизеф. - Я, правда, как раз собиралась предложить тебе небольшой проект, но...
- Что? - резче, чем хотела, выкрикнула Мериэль и тут же прокляла свой порыв, увидев змеиную улыбку мага Погоды. Элизеф наклонилась ближе.
- Ты же знаешь, как Миафан относится к полукровкам. Если бы Ориэлла понесла от этого солдата. Верховный наверняка изгнал бы ее. - Волшебница чуть отстранилась, пристально вглядываясь в лицо Мериэль.
- Это невозможно - Ориэлла прекрасно управляется с такими делами. Я сама научила ее.
- Но ты же - целительница, Мериэль, и наверняка знаешь средство устранить то, чему научила - если, конечно, ты согласна. Только подумай: маленькое противозаклинание - и мы надолго избавлены от Ориэллы и ее тлетворного влияния! По сути дела, это пошло бы на пользу всем. Она совсем потеряла голову и становится все ближе и ближе к смертным, а с нами - на ножах. Пусть она будет счастлива где-нибудь в другом месте, где они с Форралом смогут жить в мире и покое. - Элизеф пожала плечами. - А разве представится лучшая возможность? Ориэлла уже порядком выпила - и не заметит твоего вмешательства. А когда все всплывет наружу, она подумает, что сама сняла заклинание, и никогда не заподозрит тебя.
Возвращаясь за свой стол, к Деворшану и Браггару, Элизеф улыбалась.
- Ну? - нетерпеливо спросил Браггар. - Как успехи? - Элизеф поморщилась: этот чурбан никогда не научится сдержанности.
- Успешные. - Заботливо расправив юбки, волшебница уселась и налила себе вина. - Как я и думала, Мериэль ослеплена ревностью. Я немного подлила масла в огонь, и конечно, она протестовала и заявила, что никогда на это не пойдет, но семя брошено. Она все сделает. Не беспокойтесь.
С сияющей улыбкой Элизеф повернулась к Деворшану, успев заметить ярость на лице Браггара. Пока эти дураки грызутся из-за нее, она без труда сможет управлять обоими.
- Ну, Деворшан, - промурлыкала Элизеф, - теперь, когда мы позаботились об Ориэлле, можно заняться устранением и твоего несчастного брата. Почему бы тебе не принести еще вина? Мне вдруг захотелось отпраздновать нашу победу!
***
Стража у ворот Академии строго шикнула на них. Анвар и Форрал, пошатываясь, остановились перед дверью Ориэллы.
- Заходи, приятель, - весело, но несколько неразборчиво произнес Форрал. Заходи и выпей с Ориэллой. Ты еще не пил с Ориэллой, и она рассердится, если ты не выпьешь. А мы не хотим ее рассердить, - добавил он громогласным шепотом и скорчил такую рожу, что Анвару пришлось прислониться к стене, чтобы не упасть от смеха. Форрал распахнул дверь, и они буквально рухнули в комнату.
Судя по раскрасневшемуся лицу и веселому блеску зеленых глаз, сама Ориэлла тоже неплохо попраздновала. Она отказалась от торжественных одежд магов и от воинского костюма, которые носила обычно, и облачилась в праздничное одеяние рыжевато-золотое бархатное платье с глубоким вырезом и длинными разрезными рукавами. Ее роскошные золотые волосы ниспадали на плечи легкой паутинкой. Девушка вся так и светилась, и у Анвара сладко защемило сердце: он никогда не отдавал себе отчета в том, насколько прекрасна его госпожа.
Форрал бросился к ней и, абсолютно не смущаясь присутствием Анвара, покрыл ее лицо поцелуями. Она рассмеялась, закинула руки ему на шею и поцеловала в ответ.
- Похоже, вы неплохо провели время, - с улыбкой сказала она.
- Мы с Анваром были в "Единороге" с ребятами и девчатами, - сообщил Форрал, - но мы скучали без тебя.
- А я скучала без вас обоих, - рассмеялась Ориэлла. - И всю ночь тосковала о поцелуе, который хотела получить в Солнцеворот. - Она сделала скорбное лицо, и Форрал снова поцеловал ее. Тут она заметила бутылку в его руке. - Ты прелесть! Это для меня?
- Не могли же мы праздновать без тебя, - величественно заявил Форрал. Сейчас я открою. - Освободив Анвара от его бутыли и плаща, он налил вина всем троим, и, стоя у камина, они подняли бокалы.
- Веселого Солнцеворота, любимый, - сказала Ориэлла Форралу. - Веселого Солнцеворота, Анвар.
И для Анвара, впервые за два года. Солнцеворот действительно был веселым.
Они уселись вокруг стола. Не обращая внимания на смущение Анвара, Форрал пустился восторженно рассказывать об импровизированном концерте.
- Любовь моя, это было восхитительно! - сказал он. - Анвар играет на гитаре, как.., как ты орудуешь мечом - и ритм, и огонь, и стремительность. Жаль, что ты не слышала.
- Мне тоже, - отозвалась Ориэлла. - Наверное, это чудесно. Где же ты научился так играть, Анвар?
Может, от счастья, а, может, потому, что вино развязало ему язык, Анвар обнаружил, что взахлеб рассказывает о том, как Риа учила его музыке и как дед делал ему инструменты, которых он лишился, оказавшись в Академии. Слезы выступили у юноши на глазах, когда он говорил о своих любимых - ведь теперь оба были мертвы. Ориэлла осторожно протянула руку и смахнула слезу с его лица.
- - Не печалься, Анвар. Они по-прежнему с тобой, в той музыке, которую ты так любишь. Они всегда будут с тобой - в твоих руках и в твоем сердце, - и взгляд, которым она обменялась с Форралом, был полон такой глубокой любви и печали, что Анвар, неожиданно осознав их горе, уже не знал, плачет ли он о себе или об этих двоих, что были так добры к нему и чьей любви суждено было неминуемо закончиться трагедией.
Когда их бокалы опустели, Ориэлла несколько неуверенно поднялась, чтобы принести вина, которое, по ее словам, было особенно превосходно - как раз для такого случая.
- Миафан подарил мне его, - объяснила она, откупоривая пыльную бутылку. Это из его собственного виноградника. Он просто свихнется, если узнает, кто его выпил! - Мужчины рассмеялись, и благодаря подарку Верховного компания снова повеселела.
Потом они пели втроем - тихо и без музыки, так как час был поздний. У Анвара в голове мелькнула непрошеная мысль о том, что завтра ему придется подавать завтрак, но он тут же отогнал ее прочь. Какое может быть завтра? Эта ночь будет длиться вечно! Контральто Ориэллы будило в нем дрожь. Он никогда не слышал, как она поет. К тому времени, когда бутылка опустела, они вновь вернулись к непристойным балладам и дурацким детским песенкам, и все трое счастливо смеялись.