18 февраля.
Тихо и спокойно сидеть на валуне, подставляя лицо под едва заметный ветерок. Ступни ног нежно ласкают волны, медленно наползающие на берег…
Всего лишь прошли сутки с моего последнего посещения Хроноса, и я опять оказался здесь. Пора бы уже сделать какую-нибудь беседку поближе к воде, главное никого в районе километра, а лучше двух, не подпускать к своей персоне. Накапливается усталость от постоянного бега наперегонки со временем, и если бы не Хронос, то даже не знаю, как бы всё успевал, и успевал ещё и отдохнуть морально и физически.
Вроде бы есть свой остров с построенным замком, как и волшебная лагуна с пляжем. Но…
Там Люба, и у нас тоже не всё пока просто. Хоть и прошёл вечер без ругани, но появился определённый холодок в наших отношениях. Я в этом виноват не меньше, чем она. Даже больше. Ведь действительно уделяю ей очень мало своего времени, постоянно попадая в различные неприятные ситуации. Попытка объяснить, что в ближайшей перспективе другого и не светит, не сильно её устроило. Конечно, Люба далеко не глупая женщина, этого не отнять, но слишком мы разные. Как могут быть разными мужчина и женщина. Особенно если каждый из нас состоявшаяся личность, не желающая прогибаться под другого. Те самые углы, когда люди квадратные, и не могут притереться друг к другу. Или не хотят.
— Командир, не заскучал? — звучит голос сзади.
Оборачиваюсь на звук. Гриша с сумкой в руке перепрыгивает с камня на камень, приближаясь ко мне.
— Вот и накрылась моя идиллия. — хмурюсь на соратника.
— Да я на минутку, — прапор ставит сумку передо мной. — Валентина Федоровна просила передать. Тут чай в термосе на травах с мёдом, и бутерброды, мля.
Мама значит заслала Гришу, беспокоится обо мне. Кто нас принимает такими, какие мы есть? Только родители.
— Спасибо, — хмыкаю носом и пододвигаю сумку поближе. — Что-то ещё?
— Не, пойду я, — делает пару шагов в сторону невидимого отсюда палаточного лагеря, сбивается с шага и оборачиваясь тихо спрашивает. — Ты как сам?
Всего три слова, но в интонации заложено гораздо больше. Да и взгляд у Гриши как у побитой собаки.
— Нормально всё, — пришлось растягивать губы в улыбке, но получилось не очень. — Спасибо за чай. Ты извини, просто побыть хочу один. Подумать надо, как дальше жить.
— Совета в личной жизни давать не буду, это не моё дело, — видимо проблемы меня и Любы достигли и его ушей. — Только и это не выход. На твоём месте я бы послал всех подальше, да и ушёл в запой на неделю.
— Включая вас? — усмехаюсь на такое предложение.
— Нас в первую очередь, — кивает Гриша. — Иначе перегоришь. Ты на берегу уже восемь местных часов сидишь без движения. Скоро окаменеешь и превратишься в памятник. А ты тяжёлый, устанем тебя кантовать, мля.
Всё это было произнесено настолько серьезным тоном, что я не выдержал и рассмеялся. Гриша тут же поддержал меня басовитым гоготом.
— Я услышал тебя, друг, — через смех произношу я. — И так не по дням, а по часам бронзовею всё больше.
— Может баньку организуем, мля? — предложил он. — Пивко, шашлычки. Чисто в мужской компании, без баб.
— А давай, — махнул рукой, соглашаясь. — Сегодня вечером после лечения в арендованный коттедж забуримся в Новосибирске. Уже сколько дней стоит там один одинёшенек. Надеюсь, никто в него не залез за эти дни.
— Всё сделаю, всё проверю, — опять закивал Гриша. — Не беспокойся.
Гриша уже гораздо бодрее и позитивнее, я почувствовал своей «чуйской», устремился с пляжа. А я прогнал волну исцеления по телу, восстанавливая кровообращение в затёкших мышцах. Далее достал термос и налил себе горячий чай, и вытащил из сумки бутерброд. Под мерное жевание челюстями опять навалила меланхолия.
Как кто-то говорил из великих: «чем больше узнаю людей, тем больше люблю собак». Поддерживаю эти слова двумя руками и ногами. Особенно когда приходится сталкиваться с откровенными подонками. С такими темпами стану интровертом, избегающим контакта с себе подобными прямоходящими. Может действительно завести себе мохнатого барбоса? Не зря ведь попросил провентилировать почву по поводу переброски крупных дворняг в Кристальный мир. Именно крупных, не мелочь пузатую. Если получится притащить породистых, то тоже размером не меньше овчарок. Седой правда рассказывал, как у него была такса, натасканная на охоту. Ладно, пусть будут разные, кому что нравится. Опять же держать большую собаку в квартире то ещё сомнительное удовольствие, как для самого четвероногого друга, так и самих хозяев. А мелкую можно, размером с кошку. Вот же… Ещё ведь и кошки нам нужны. Председатель Петрович уже предупреждал о мелких грызунах, покушавшихся на запасы продовольствия в посёлке.
С Любой не всё так просто. Вроде прошёл у нас вечер без ругани, но появился определённый холодок в наших отношениях. Я в этом виноват не меньше, чем она. Ведь действительно уделяю ей очень мало своего времени, постоянно попадая в различные неприятные ситуации. Попытка ей объяснить, что по-другому в ближайшей перспективе не предвидится, ни к чему не привела. Попытался наладить контакт через постель, но получилось ещё хуже. Нет, она была не против, но когда занимаешься сексом с тем, кто ведёт себя как бревно, явно испытывая отвращение и отрабатывая обязанность… Вот поэтому я и оказался опять в Хроносе, чтобы не сорваться и не наговорить гадостей.
Вспомнился разговор и с президентом. Пусть и был он всего минут пятнадцать, но мне хватило. Каждый из нас не договаривал и не раскрывал свои карты, да и Владимир Владимирович был достаточно осторожен, обдумывая каждую фразу. Я попытался включить «шёпот», хоть как-то растопить лёд недоверия. Вроде получилось, видимо он сам был готов к нормальному общению.
— Вы слишком стали известны, Руслан Алексеевич. Не хотите вступить в партию «Единая Россия»?
— Никаких партий, — открестился я. — В политику лезть не хочу. Не моё.
— Очень зря. Нам такие люди очень нужны. Я вас не тороплю, вы подумайте на досуге.
— Владимир Владимирович, вы хоть сами понимаете, что мне предлагаете? — рассмеялся я. — Это же как запустить лису в курятник. Я ведь молчать не буду, выведу всех на чистую воду.
— Хм… — недолгая пауза. — В принципе, я не против. Прополоть грядку от сорняков даже желательно.
— Прополоть грядку? — уже во весь голос начал хохотать. Стоявший рядом Юра удивлённо покрутил пальцем у виска, в глазах у генерала я прочил «ты совсем дурак, ты же с президентом на связи».
— Что не так? — Путин не обратил внимание на мой смех. — Руслан Алексеевич, объясните.
Пришлось прогонять волну спокойствия через себя. Получилось с трудом, видимо накопленное напряжение выплёскивается таким образом через смех.
— Владимир Владимирович, — вздыхаю я. — Боюсь после встречи со мной, всех депутатов, министров, генералов, как и других высокопоставленных чиновников, придётся сажать на нары. Вы на это готовы? Не спорю, есть и честные люди среди власть имущих, но боюсь их катастрофически мало. Невозможно быть у воды и не напиться. Как и занимать высокий пост, находясь в окружении нечистых на руку людей, и самому остаться в белом. Кто тогда останется в вашем окружении?
— Нда… Мне бы Шойгу размножить раз так в сто, лучше в тысячу. Сразу бы столько проблем решилось. Руслан Алексеевич, не поможете? — легко рассмеялся сам президент, но я почувствовал в его голосе толику горечи. Не всё так просто на Олимпе.
— Чего не умею, того не умею. Давайте я просто продолжу и дальше лечить людей. Мне и так хватает внимания к своей персоне, уже не рад. Даже из Центра выйти не могу, чтобы просто прогуляться по улицам.
— Чем выше поднимаешься над массой, тем меньше принадлежишь себе. — произнёс Путин.
— Чем выше поднимаешься, тем глубже увязаешь, — не удержался я, вспомнив фразу. — Так что все эти политические игры не для меня.
— Может оно и к лучшему. Каждый должен заниматься своим делом. За помощь городу в виде автобусов вам большое спасибо. За сотрудничество с Минским заводом примите мою благодарность и Лукашенко. Приятно что ваш выбор пал именно на белорусскую технику. А то привыкли всё заграничное тянуть. Отказались в постройке скоростной трамвайной линии, я вас понимаю. Не всё так просто. Хотя задумка отличная. Может со временем передумаете. С нашей стороны будет зелёный свет на все ваши дальнейшие планы в таком ключе.
— Спасибо.
— Что планируете делать на вашем новом земельном участке? Слышал стройка идёт полным ходом. Судя по плану будущих зданий, там будет далеко не только центр по исцелению.
Ну да, с таким-то ресурсом бывшему директору ФСБ и не знать всю подноготную про такого загадочного меня, тем более об происходящем сейчас? Особенно под плотным колпаком в виде ФСБ с цельным генералом и его командой. За своими бы лучше смотрел, поставил бы за каждым губернатором и мэром по взводу автоматчиков, глядишь воровать меньше стали. Но не буду озвучивать это пожелание вслух. Может и правда приоткрыть слегка тайну? Конечно, не об других мирах, а об земных.
— Для начала хочу разработать, а в дальнейшем выпускать в промышленных масштабах компьютерную технику своего производства. Как ноутбуки, телефоны, так и любую другую высокотехнологичную электронику.
— Однако, — кашлянул скептически Путин. — У нас для этого Сколково есть. Вы хоть понимаете сколько нужно вливаний в исследования, не говоря о времени? Да даже толковых специалистов сейчас трудно найти. Изобретатели по больше части либо аферисты, тянущие государственные гранты, либо больные на голову люди. Одно другого не лучше. Кто вас надоумил на такое транжирство?
— Это не всё, — решил добить я. — Разработка новых видов стройматериалов, создание завода по изготовлению быстровозводимых жилых домов. Другой уровень переработки бытовых отходов. Разработка и строительство качественных дорожных покрытий. Хочется избавиться от одной из бед в стране.
— Это какой?
— Дураки и дороги. Те самые две извечные беды. Про первую это не ко мне, а к вам, а со второй можно побороться.
— Ну у вас и планы, Руслан Алексеевич. Денег то хватит на такое транжирство?
— Более чем.
— Ах да, через два дня у вас очередное пополнение иностранного счёта. Хочу вам дать дельный совет: постарайтесь ваши сбережения хранить в наших банках. Ситуация в мире меняется каждый день, и может так случится, что по инициативе наших зарубежных коллег ваши счета будут заблокированы. Будете потом вспоминать мои слова, но будет поздно.
Пока он произносил последнюю фразу, я ощутил в голосе президента какую-то тайну, какую-то недосказанность. Неоднократно видя его выступления, могу с уверенностью сказать, что Путин никогда не разбрасывался словами. Он из тех, кто семь раз отмерит, прежде чем отрежет. Даже не семь, а семьдесят семь. Что же может такого произойти, чтобы такое случилось? И как понимаю в ближайшем времени.
— Я вас услышал, Владимир Владимирович. Только есть у меня большое сомнение в блокировки зарубежного счёта. Пусть только попробуют, и мои ответные санкции будут на порядок весомее. Подниму ставку на лечение, да и заставлю рассчитываться драгоценными металлами, а не раскрашенными фантиками с лицами мёртвых президентов. Устанут пыль глотать.
— Это да, — рассмеялся президент. — Хорошо, когда есть чем грозить в ответ. И кстати, Руслан Алексеевич. Вы действительно можете заниматься исцелением только на территории Новосибирской области, а если дальше, то ваши способности исчезают? Вы в этом уверены?
Во как завернул вопросик то, товарищ Путин. Он и так перепрыгивает с темы на тему чуть ли не в каждом предложении, заставляя напрягаться перед каждым ответом. Благо мозги работают нормально, да и врать мне не приходится. Пусть не рассказываю об параллельных вселенных, так и вопроса такого не было. Тогда можно ещё слегка приоткрыть завесу. Теперь за мной не только глас народа в виде исцелённых и сочувствующих, но и вооружённые соратники буквально в десяти метрах, под прикрытием вывески охранного предприятия. Пригрозил бойцам кулаком, а то расслабились и курят вместе со знакомыми спецназовцами. Президент не дурак — поймёт. Даже в моей недосказанности.
— Без комментариев, Владимир Владимирович. Я родину люблю.
Минутная пауза. Я слышу, как президент дышит в трубку, просчитывая варианты. Да их не так уж и много, и самый основной из них — я мог в любой момент покинуть страну, но не стал этого делать. Уже хотел отдать телефон Юре, как Путин произнёс:
— Спасибо, Руслан Алексеевич. Я ценю. Теперь давайте решим вопрос недопонимания вашей безопасности. Руслан Алексеевич, вы подвергаетесь ежедневной опасности. Только за последние два дня, помимо случая с терактом, нашими сотрудниками было пресечено три попытки занести в Центр холодное оружие, и одна с огнестрельным…
Пришлось договариваться и идти на компромисс. Я понимаю, что никто так просто от меня не отстанет, но постоянный контроль за каждым моим шагом мне тоже не нужен. ФСБшники привезут и установят за ночь на территории Центра несколько отапливаемых вагончиков для спецназа. Дополнительные рамки и пропускной контроль за вновь прибывающими людьми. Зато они не лезут в сам Центр, оставив мою личную охрану в виде ЧВК «Кристалл». Да, именно ЧВК, а не охранное предприятие. Президент тоже может идти на уступки.
Путин сам предложил увеличить земельный надел хоть в три раза, лишь бы я и дальше жил, и работал в России. На мой вопрос, когда мне ждать следующих посетителей, желающих прижать меня к ногтю, он ответил фразой из «Собачьего сердца»:
— Я вам, Руслан Алексеевич, дам такую бумажку, при наличии которой ни один Швондер, ни кто-либо другой, не сможет к вам подойти на расстояние выстрела.
— Хорошо, очень на это рассчитываю. Владимир Владимирович, сами то когда на лечение приедете?
— Как ни будь в следующий раз. Пока не к спеху. Со здоровьем у меня всё в порядке.
— Как скажете.
Опасается президент, и небезосновательно. Надо взять тайм-аут и посмотреть за теми, кто уже излечен. Как себя будут они чувствовать через полгода, год? Помимо этого, и за мной присмотреться. Вдруг я и его заставлю вывалить передо мной своё грязное бельё. А оно ему надо?
Попрощавшись, я передал трубку Юре. Он с телефоном отошёл в сторону, получая инструкции. А мне пришлось возвращаться в Центр, лечить больных. Пришлось задержаться на час дольше, из-за форс-мажора сперва с генералами, потом с общением с Путиным. Можно было конечно и перенести исцеление на завтра, но я не люблю как сам ждать, так и заставлять ждать других. Никто из моих людей не возмущался, ни бойцы, ни медики.
За это время были проверены все комнаты и коридоры на поиск прослушивающих устройств. Только был приятно удивлён — ни одного не было найдено. Так как были использованы для поиска не только местная аппаратура, но и Ксаровская, то значит и действительно было всё так. Плюсик полковнику Юре за это, точнее уже генералу. Единственное место, где была зафиксирована непонятная активность, так это окна в моих апартаментах.
— «Хорошо, что вы ничего не говорили лишнего с Иванами, — прокомментировал товарищ Лазарь по браслету». — Лазерная наводка на считывание вибраций стекла. Для дальнейшего предотвращения любой утечки установили небольшие колонки на подоконники. Теперь неизвестные наблюдатели будут слушать музыку«.
— Кто это мог быть?
— «Вряд ли ФСБ. Им было проще установить шпионскую технику в здании, а не заморачиваться звукоснимателем. Будем работать. Найдём мы этих шпионов, дай время».
Не успел закончить с лечением, как меня предупредил Седой об ещё одном посетителе, ждущим больше часа моего окончания рабочего дня. Прибыл Арсений, правая рука Олега, хозяина охранного предприятия «Булат». Позвал мужчину в кафе, не знаю как он, а я проголодался. Думал он прибыл меня уговаривать, чтобы «Булат» опять вернулся в Центр, но я сильно ошибся.
— Руслан, «Булат» не может выполнять функции в твоей охране. — не притрагиваясь к принесённому кофе произнес Арсений. — Олег просил извиниться. Слишком высоко ты взлетел.
— Мог и по телефону об этом сообщить, — пожал я плечами. — Ради этого стоило меня ждать?
— Тут такое дело, — замялся мужчина. — Я бы хотел, чтобы ты взял меня к себе на работу.
— Эм… — смотрю на него в лёгком ступоре.
Мужик он не простой, судя по нашим ранним встречам. Такой своеобразный серый кардинал. Нужен мне этот хитрец возле себя, как зайцу стоп-сигнал. Даже не знаю, что ему ответить, чтобы было без матов.
— «Руслан, он нам нужен, — в ухе раздался возбуждённый голос Лазаря. — Хороший аналитик на дороге не валяется».
— Причина? — спрашиваю одновременно как Арсения, смотря на него внимательно, так и Лазаря.
Как оказалось я позавчера умудрился вылечить от рака его престарелого отца, пришедшего в Центр. Да и так он постоянно присматривался за происходящим вокруг меня, и делал выводы. Когда в очередной раз охранная фирма «Булат» сделала финт ушами, покинув без предупреждения охраняемый объект, у него днём произошёл серьёзный разговор с Олегом. Больше Арсений не работает в «Булате».
Слушая одновременно объяснения двоих, как самого Арсения, так и нашёптывающего в ухе Лазаря, я согласился с их доводами. Дал мужчине ночь на «подумать». И если завтра его желание не угаснет, то пусть в обед приезжает сюда.
Не успел вернуться в Кристальный, как узнал о просьбе активации портала в Краматорск. Как объяснил Лазарь, курировавший поездку старых разведчиков, много желающих покинуть Краматорск прямо сейчас. При чём семьями. Причина в нестабильности ситуации не только в самом городе, но и в ближайших областях. Слишком близко от них уже который год происходят боестолкновения между Донецкими и Луганскими областями с западной частью Украины.
— А в Германии как у нас дела? — уточнил я про второго разведчика. — Добрался наш засланец?
— Всё хорошо.
— Когда от него ждать переселенцев?
— Там не так быстро. Нужных нам бюргеров сперва надо раскачать для переезда.
— Думаешь они к нам захотят перебраться?
— Руслан, там всё не так радужно, как многие думают, — усмехнулся Лазарь, — иммигранты в лице арабов и негров, рост преступности, падение уровня жизни, и много чего другого, включая гей-парады. Дай время. Думаю, неделя максимум, и у нас появятся жители, говорящие на немецком языке.
Уже после открытия и короткой инспекции как Рыбного посёлка, так и Форпоста с Подземным городом, я добрался до острова. Вот там и произошёл разговор с Любой. После чего среди ночи я и сбежал в Хронос.
Ладно, хватит сидеть на берегу. Опустевшую сумку на плечо, и неспешным шагом к палаточному лагерю. По пути прошёл через три группы «прилипал», меняясь энергией. Обратил внимание на произошедшие у них изменения. Те стаи, которые я постоянно окучиваю, заметно окрепли. Прилипалы крупные, и… вальяжные? Именно такую ассоциацию вызывает их вид. Не успел подойти, как они медленно потянулись ко мне, отталкивая друг друга.
— В очередь, сукины[B1] дети, в очередь. — бурчу под нос.
Заправившись по полной, поднял себе настроение. Уже вприпрыжку побежал к порталу. Два перехода и я в зале совещаний подземного города. Народ уже собрался и ждёт. Только лица у них какие-то невесёлые.
— Что опять? — вздыхаю я.
— Руслан, у нас потери, — поднимается из-за стола председатель Петрович. — Нападение хищных зверей ночью. Два подростка погибли…