Они помолчали еще, а потом она заговорила:
- Ты хорошо знаешь Туолина?
Ронин повернулся к ней.
- Нет, не очень.
Она пожала плечами.
- Это неважно. Он погибнет в Камадо.
Поднявшись на локте, он посмотрел на нее.
- Что ты сказала?
- Он о многом рассказывал Са на отмелях ночи. Я тоже кое-что слышала. О силах зла.
- Что ты слышала?
- Войска риккагина вышли на север не для того, чтобы сражаться с красными. Я слышала, что теперь они сражаются вместе: беззаконные и закон.
- Против кого? - спросил Ронин, хотя уже знал ответ.
- Против тех, других, - сказала она, придав этому слову странный оттенок, словно она не хотела его произносить. - Против тварей. Людей, которые не люди.
- Кто тебе об этом сказал?
- А это важно?
- Возможно, что да.
- Муж одной моей подруги - воин у риккагина Шен-До. Как и их сын. Они долго пробыли там, на севере, возле Камадо. Они вернулись три дня назад.
Она прильнула к нему. Он почувствовал, как дрожит ее тело, и подумал о листьях на деревьях за окнами.
- Муж моей подруги теперь ослеп. А их сына вообще принесли в Шаангсей. У него сломана спина.
Ее голос срывался на каждом слове.
- Они сражались не с красными и не с бандитами. Они сражались... с кем-то другим.
По ее телу снова прошла волна дрожи.
- Даже зеленые озабочены ситуацией на севере.
На небе показалась едва различимая полоска серого свечения, заметная только тогда, когда смотришь в сторону, - по ночам, в темноте, боковое зрение работает лучше. Ронин держал в объятиях дрожащее тело, краем глаза наблюдая за тем, как мучительно медленно расширяется серая полоса, предвещающая наступление нового дня.
Мацу тихо всхлипнула, и тогда он спросил:
- А кто такие зеленые?
Он спросил для того, чтобы отвлечь ее; он спросил, потому что хотел это знать.
- Зеленые. - Она шмыгнула носом. - Ты уже наверняка их видел.
Двое в черном с топорами на поясе в дверях таверны - те самые, кому хозяин отдал деньги.
- Я не уверен.
- Зеленые - это закон.
Ронин удивился.
- Я думал, закон олицетворяют риккагины.
Она тряхнула головой; ее черные волосы скользнули по щеке, и последние слезинки упали на руку Ронина, лежавшую на покрывале.
- Нет, - тихо проговорила она, уже успокоившись. - Риккагины - пришлые люди, не коренные жители Шаангсея. Они вообще не из этих мест. То есть, конечно, именно из-за них город разросся и стал... таким, какой есть. Но почти все риккагины пришли издалека. Они привели свои легионы, чтобы сражаться за богатство страны, за маковые поля, шелковые плантации, серебро и многое другое. Они перевернули страну и народ, преследуя свои цели. И теперь все служат им.
Мацу вздохнула, словно не привыкла говорить так много. Она положила голову ему на грудь. Ронин вдохнул ее аромат, чистый и приятный. Они сплели ноги и еще теснее прижались друг к другу, чтобы согреться.
- Это - древняя земля, - продолжала она. - Очень древняя. И многие здесь еще не забыли обычаи праотцев, бережно передаваемые из поколения в поколение. Наследие предков для нас важнее, чем земля или серебро, даже теперь - после прихода риккагинов и появления факторий.
Ее рука нащупала его ладонь. Прикосновение было легким, как перышко, но именно это скользящее прикосновение передало ему ощущение предельной близости.
- Зеленые и красные постоянно воюют между собой. Во всяком случае, так говорят... они враждуют с самого рождения. А теперь каждая из сторон стремится завладеть территорией противника.
- И откуда происходит эта вражда?
- Я не могу сказать.
- Ты имеешь в виду, не хочешь?
Она с удивлением взглянула ему в лицо.
- Нет. Я просто не знаю. Да и они сами вряд ли знают.
Небо над дорогой Окан окрашивалось перламутром. Пошел мелкий дождик, вздыхая среди деревьев и влетая в окно вместе с легким утренним ветерком. В отдалении прозвучал морской рог, приглушенный и меланхоличный.
Распахнув халат Ронина с извивающимися драконами, Мацу поцеловала его в грудь.
- Они, - прошептала она, - пленники Традиции.
Она прильнула губами к его губам.
Мацу вскрикнула и отвернулась, а Ронин удерживал ее содрогающееся тело.