- Ты из Йорком или из Ланкастеров?
Генри Брант через плечо ткнул пальцем в комедианта, изображающего принца Джорджа:
- Сам не видишь?
- Это же Ансельм, - воскликнула Флора, привставшая на цыпочки, чтобы лучше видеть. - Роберто! - выкрикнула она, весело блеснув глазами на Аш.
- Тогда это, пожалуй, ланкастерский король, - догадалась Аш.
Немалая доля шума исходила от парней, которые никогда не бывали в Англии, но были рады-радешеньки подзадоривать англичан. Аш готова была присоединиться к веселью, радуясь, что измотанные люди хоть ненадолго позабудут о войне, но ее останавливал напряженный взгляд Фернандо.
- Ты, кажется, готов предложить мне подписать контракт с калифом! усмехнулась она.
- Я не настолько глуп... - Фернандо вдруг коснулся ее руки и кивнул на ряженых. На лице его на мгновенье мелькнуло чистое неприкрытое веселье. Аш стало не по себе от его непринужденной грации, от мысли, что - если бы не война - он мог бы и дальше блистать на турнирах, женился бы на какой-нибудь баварской наследнице, завел детишек, и ни разу бы не заглянул в себя глубже, чем необходимо и ему бы в голову не пришло принимать монашеский обет.
- Чего же ты от меня хочешь? - спросила она. Его ответ утонул в громком хохоте. Роберт Ансельм с копьем в руке протопал на свободную площадку между латниками и женщинами из обоза.
- Господи помилуй, где еще увидишь такие доспехи! - заливалась Флора.
- Единственные в мире, - вторил ей брат.
Ансельм нацепил на себя столько железа, что непонятно было, как удается ему держаться на ногах. На ходу он оглушительно бренчал. Поножи были собственные, а вот кираса (на человека много толще и выше ростом) Аш сразу заподозрила, что он позаимствовал ее у кого-то из бургундцев. На широких плечах болтались многочисленные наплечники; наручи, стальные манжеты и налокотники были налеплены где в три, а где и в четыре слоя. Чеканный нагрудник сверкал и отливал серебром - его почти не прикрывала бурая накидка с белой звездой на груди. Под острием копья болтался белый вымпел - женская рубаха - с наляпанной кое-как красной розой.
Ансельм откинул забрало, показав ухмыляющуюся небритую физиономию, стукнул тупым концом копья в пол и широким жестом выбросил в сторону левую руку.
Я - принц Джордж, достойный рыцарь,
Кровь за Англию пролил...
Он выдержал паузу, дожидаясь аплодисментов, и, дождавшись, приставил ладонь к тому месту, где под шлемом, вероятно, скрывалось ухо:
- Громче! Не слышу!
Гром аплодисментов и топот ног сотрясли башню. Ансельм между тем продолжал:
Кто не славит мою храбрость?..
Тому дам цинка под зад!
Фернандо дель Гиз тихо застонал:
- Таких комедиантов и при дворе у Фридриха не бывало!
- А, только наемники живут полной жизнью! - серьезно согласилась Аш.
Он смеялся совсем по-мальчишески, но стоило ему стать серьезным - и на лице проступали морщины. Три месяца назад, в Карфагене, их еще не было.
"Три месяца, - подумала она. - Всего-то. Солнце из созвездия Девы перешло в Козерога. Совсем недолго..."
Она заметила, как он напрягся при выходе следующего актера.
Эвен Хью, пошатываясь, выдвинулся вперед. Поверх кольчуги он натянул женскую сорочку с квадратным вырезом. Желтоватый подол болтался на уровне коленей. Стрелки и латники встретили его громкими воплями, какая-то из женин - кажется, Бланш - пронзительно свистнула. Аш, все еще смеясь, недоуменно наморщила лоб. Только когда уэльсец, морщась, натянул на пробитую башку визиготский помятый шлем, она догадалась, на кого пародия.
Эвен с показной робостью прокрался на площадку, сжимая длинное карфагенское копье.
Сарацинский я герой, сами видите!
Карфаген мой дом родной, понимаете.
Вот прирежу принца Джорджа - и увидите,
Всем я глотки перережу, понимаете!
- Застебешься! - выкрикнул кто-то.
- Справлюсь, - откликнулся Эвен. Погодите у меня, увидите!
- Раньше увидим, как ты овцу дерешь!
- Баррен, я тебя слышу! - прикрикнула Аш. На Фернандо она старалась не смотреть. Флора дель Гиз издала протяжный непристойный звук и скорчилась от хохота. Аш изо всех сил старалась сохранить вид начальственный и неприступный .
- Требование момента, придется простить их, - извиняющимся тоном заметила она, мучительно стараясь не рассмеяться.
Эвен Хью выхватил у ближайшего стрелка деревянную чашу, осушил одним глотком и развернулся к Роберту Ансельму:
Тебе, принц Джордж, я вызов шлю!
Тебя я трусом объявлю!
Бояться я тебя не стану:
Ведь вижу, меч твой - деревянный!
- И сам ты - англичанин сраный... - добавил гордый уэльсец вполголоса.
Ансельм взмахнул копьем, осенив ближайших зрителей полотнищем новоявленного знамени, и продекламировал ответ:
Моя десница и клинок
Тебе земной готовят гроб...
- Ух ты! - серьезно проговорила Флора.
Рядом с ней возник Антонио Анжелотти, забормотал:
- Я же им говорил, я предлагал... Terza rima...