- Ты собираешься меня уволить?
- Надеюсь, что мне не придется делать этого.
- Ты хочешь, чтобы я извинился перед Ником и сказал ему, что понимаю, как бестактен я был, оказывая на него давление, впрочем, делал это из самых благих намерений?
- Я бы очень хотел, чтобы все уладилось без каких-либо осложнений.
- Именно это ты и предложил на следующий день?
- Вот именно! Я выдержал все принятые на себя обязательства в соответствии с нашей договоренностью. Я не передал эти бумаги ни в отдел кадров, ни наверх по субординации. Я поставил Ника в известность, что не стану этого делать. Я сказал ему, что сам буду следить за этим и учитывать это в отношениях с тобой как с моим подчиненным...
- Все это не имеет никакого значения.
- Конечно, мы с тобой это понимаем, да и Ник вовсе не тупица. Было похоже на то, что он этим удовлетворился. Я посчитал, что твоя поездка в Даллас на подтверждение квалификации покажет, что ты все правильно понял, сделал нужные выводы и что мы не будем подводить друг друга. Рейфорд кивнул:
- Я и собирался вести себя рассудительно, чтобы больше не ставить тебя в неловкое положение.
- В твоих благих намерениях я не сомневаюсь, Рей. Я ценю их. Но сегодня утром ты снова выкинул номер. Что это тебе пришло в голову, о чем ты думал?
Рейфорд вздрогнул и откинулся назад. Он вытянул руки вперед и положил на стол, ладонями вверх.
- Сегодня утром? О чем ты говоришь? Я думаю, что все прошло нормально, на уровне. Разве я не сдал контрольный полет?
Эрл наклонился над столом и раздраженно посмотрел ему в глаза.
- Сегодня утром ты проделал со своим экзаменатором то же, что проделывал до этого с Ником и другими пилотами, с которыми тебе приходилось летать на протяжении последних нескольких недель, разве не так?
- Ты хочешь сказать, будто я говорил с ним о Боге?
- Да!
- Ни в коем случае! Хотя у меня и было чувство, что я совершаю грех перед Господом, отмалчиваясь. Я вообще обменялся с ним всего несколькими словами. Он держался очень жестко, сообщив мне только, кто он такой и чего он не должен делать.
- Ты не пытался читать ему проповеди?
Рейфорд покачал головой, пытаясь вспомнить, не сказал ли он чего-нибудь такого, что могло бы быть неправильно истолковано.
- Нет, ничего подобного я ему не говорил. Я всего лишь не стал прятать свою Библию. Обычно я держу ее в полетной сумке, но в тот раз она была у меня в руках, потому что я читал ее в микроавтобусе. А ты уверен, что этот донос пришел не от водителя микроавтобуса? Он видел, что я читаю Библию, задал мне несколько вопросов, потом мы с ним поговорили о том, что сейчас происходит.
- Твои обычные штучки!
Рейфорд кивнул. Но он реагировал вполне нормально, я не почувствовал, чтобы отнесся к этому отрицательно.
- Нет, он тут не при чем. Жалоба поступила от твоего экзаменатора.
- Совершенно ничего не понимаю, - воскликнул Рейфорд, - ты ведь веришь мне, Эрл, разве не так?
- Я бы хотел тебе верить, - ответил Эрл. - Не смотри на меня так. Мы с тобой много лет друзья, и мне ни разу не приходило в голову, что ты можешь мне соврать. Вспомнить хотя бы тот случай, когда ты выпил, посчитав, что твой рейс надолго задерживается.
- Тогда я предложил оплатить издержки из-за вызова на замену другого пилота.
- Я это помню. Но что же мне делать в этом случае, Рей? Ты говоришь, что не докучал этому парню. Мне бы хотелось верить тебе. Но ты много раз проделывал эти штучки и со мной, и с Ником, и со многими другими. Я склонен думать, что то же самое ты проделал и сегодня утром.
- Что ж, тогда мне придется поговорить с этим парнем! - воскликнул Рейфорд.
- Ты не должен этого делать!
- Как это? Я не могу посмотреть в глаза моему обвинителю? Эрл, я не сказал этому человеку про Бога ни единого слова! Я хочу с ним поговорить, если уж у меня из-за него неприятности. Я хочу знать, откуда он это взял? Может быть, это какое-то недоразумение? Какие-то жалобы от водителя микроавтобуса? Но я тебе говорю, я совершенно не слышал никаких возражений от него. Хотя, он мог что-то сказать экзаменатору. И вообще, откуда экзаменатор мог знать, что я уже поступал так раньше? Если только он не завелся от самого вида Библии.
- Не могу себе представить, чтобы водитель автобуса каким-то образом мог общаться с экзаменатором. Ты можешь себе это представить, Рэй?
- Я в полной растерянности, Эрл. Не ручаюсь, что я стал бы извиняться, если бы действительно эти неприятности имели под собой почву, но уж точно я не буду извиняться за то, чего не делал.
* * *
Бак вспомнил, как Розенцвейг рассказывал ему, что президент США предлагал приехать для встречи с Карпатиу в Вашингтон, но Николае по своей скромности настаивал, что сам прибудет туда. А сейчас Карпатиу небрежно поручил своему помощнику сообщить президенту, что опоздает. Было ли это сделано преднамеренно? Пожалуй. Он постоянно каждому дает понять, с кем тот имеет дело.
Спустя несколько минут в кабинет постучала и вошла Хетти.
- Мистер генеральный секретарь, - сказала она, - президент Фитцхью посылает за вами свой самолет - флагман Военно-воздушных сил.
- Ах, скажите ему, что это совсем не обязательно, - отвечал Карпатиу.
- Сэр, он сказал, что самолет уже взлетел и предоставляется в ваше распоряжение. Пилот сообщит в Белый дом о вашем вылете.
- Спасибо, мисс Дерхем, - ответил Карпатиу, обратившись потом к Баку: - Какой прекрасный человек. Вам приходилось с ним встречаться?
Бак кивнул.
- Мой первый очерк о Человеке года был посвящен ему.
- В связи с его первым или со вторым избранием?
- Со вторым.
Бак еще раз изумился энциклопедической памяти этого человека. Есть ли какие-нибудь сомнения, кто станет Человеком этого года? Бак не хотел бы получить это поручение.
* * *
Эрл нервно переменил тему.
- Должен тебе сказать, что это случилось в самый неудачный момент. На следующей неделе планируется ввести в строй новый флагман Военно-воздушных сил, это будет семьсот пятьдесят седьмой.
Рейфорд пришел в замешательство. Записка Хетти Дерхем, в которой говорилось то же самое, еще лежала в его кармане.
ГЛАВА 7