- И съедим их как бы вместе, то есть, в одно и то же время?
- Разве это не замечательно?
- Твои выдумки неиссякаемы.
Бак заказал два пирожных в отдельных коробочках.
- Так не пойдет, - заявил подросток.
- Тогда дайте мне одно пирожное, - парировал Бак, передавая ему часть денег и высыпая остальное в руку Хлое.
- И мне тоже одно пирожное, - сказала Хлоя, протягивая деньги.
Подросток скорчил гримасу, уложил каждое пирожное в отдельную коробочку и дал сдачу.
- И медведя можно заставить танцевать! - заметил Бак.
Медленной походкой они вернулись к проходу на летное поле. Прибавилось несколько пассажиров. Дежурная объявила, что их самолет прибыл. Бак и Хлоя присели, наблюдая за прибавляющимися усталыми пассажирами.
Бак тщательно уложил коробочку с пирожным в свой ручной саквояж.
- Я буду подлетать к Нью-Йорку завтра приблизительно в восемь утра, прикинул он. - Я съем его с кофе и с мыслями о тебе.
- А у нас в это время будет семь. Я буду еще в постели, в предвкушении пирожного, с мечтами о тебе.
"Мы все ходим вокруг да около, - подумал Бак, - и никто из нас не решается заговорить о чем-то серьезном".
- Тогда я подожду до тех пор, пока ты не встанешь, - сказал он, скажи мне, когда ты собираешься съесть свое пирожное.
Хлоя подняла глаза к потолку.
- Хм... - задумалась она.
- А когда у тебя будет самая важная, самая официальная встреча?
- Скорее всего это будет поздно утром, в одном из больших нью-йоркских отелей. Карпатиу собирается сделать какое-то совместное заявление с кардиналом Мэтьюзом и другими религиозными лидерами.
- Как раз в это время я съем свое пирожное, - подзадорила Бака Хлоя. Наберись смелости съесть свое именно там.
- Не учи смельчака смелости, - улыбнулся Бак, но это было шуткой лишь наполовину. - Я ничего не боюсь.
- Да? - воскликнула она. - А кто пугается местного гаража, так что боится идти туда в одиночку? Бак потянулся за ее коробочкой с пирожным.
- Что ты делаешь? - мы же не хотим съесть их сейчас, вспомни, мы договорились.
- Я хочу обонять его аромат, - ответил он. - Аромат поддерживает память.
Он открыл коробочку и поднес ее к лицу.
- М-м-м... - промычал он, - сдобное тесто, шоколад, орехи, масло - что еще?
Он протянул пирожное ей, и она наклонилась, чтобы понюхать его.
- Мне нравится этот запах, - сказала она. Бак протянул руку и прижал ладонь к ее щеке. Она не отстранилась, а посмотрела прямо в его глаза.
- Давай запомним этот миг, - сказал он. - Я буду все время думать о тебе.
- Я тоже, - ответила она. - А теперь закрой сумку. Пирожное должно сохранить свою свежесть, чтобы его аромат напомнил мне о тебе.
* * *
Рейфорд проснулся раньше Хлои и спустился в кухню. В буфете он обнаружил маленькую коробочку с пирожным. "Осталось всего одно", - подумал он, но не поддался соблазну. Вместо этого он оставил Хлое записку: "Надеюсь, ты не против. Я не устоял". А на обратной стороне написал: "Шутка". Он выпил кофе и сок, переоделся в форму и отправился в путь.
* * *
Из Цинциннати в Нью-Йорк Бак полетел утренним рейсом, вместе с кардиналом Мэтьюзом. Кардиналу было далеко за пятьдесят. Это был тучный человек с двойным подбородком и коротко подстриженными волосами, покрашенными так, что их цвет выглядел почти естественным. О его статусе свидетельствовал лишь кардинальский воротник. С собой у него был дорогой портфель и портативный компьютер. Бак обратил внимание, что к его билету были прикреплены квитанции на четыре места багажа.
Мэтьюз путешествовал вместе с помощником, который охранял епископа от посторонних и был малоразговорчив. Помощник пересел в кресло напротив, чтобы Бак мог сесть рядом с архиепископом.
- Почему вы не сказали мне, что являетесь кандидатом на выборах папы? - начал Бак.
- Вы хотите начать разговор прямо с этого? - отозвался Мэтьюз. - Не хотите ли глоток шампанского?
- Спасибо, нет.
- Ну что ж... Но вы не возражаете, если я выпью?
Услышав это, помощник Мэтьюза дал знать стюардессе, которая тотчас принесла кардиналу бокал шампанского.
- Как обычно? - спросила она.
- Спасибо, Карин, - отозвался он, обращаясь к ней, как к старой знакомой.
Очевидно, так оно и было. Когда она ушла, он сказал шепотом.
- Она из семьи Литевских, из моего первого прихода. Я сам крестил ее. Она уже много лет работает на этом рейсе. Так на чем мы остановились?
Бак не стал отвечать. Кардинал слышал и запомнил вопрос. Если он хочет повторить его для себя, он может сделать это сам.
- Да, вы спросили, почему я не упомянул о папстве. Мне кажется, об этом знают все. Карпатиу знает.
"Держу пари, что знает, - подумал Бак. - Наверняка именно он и организовал это".
- Карпатиу надеется на ваше избрание?
- Вне всякого сомнения, - шепотом ответил Мэтьюз. - Надеется, не надеется - это в прошлом. Голоса уже у нас в кармане.