качнулся в заднем, ярко освещенном окне, и ухватился за поручень.
* * *
В дежурной части уже сидели инспектор Аршалуйсян и сержант Ядгар - застенчивый, маленький и очень вежливый человек. В детстве Ядгар был беспризорником, и, может
быть, поэтому ходил всегда осторожно ступая, слегка враскачку, вытянув шею, словно что-
то высматривая, вызнавая. Посмотришь на него - Ядгар всегда «на стреме».
- Саша, где гуляешь? - строго спросил Аршалуйсян.
- Извините, Георгий Ашотович. Были вызовы?
- Два убийства и ограбление банка, - так же строго и спокойно проговорил Аршалуйсян.
- Шутит, - поспешно вставил Ядгар, застенчиво улыбаясь.
Ворвался буйный, как всегда, Гена Рыбник - дежурный инспектор угрозыска, с
оперативным саквояжем. Гена Рыбник держал в горах пасеку, и время от времени его
физиономия видоизменялась - то бровь опухнет, то щеку раздует, то нос разнесет. Его
спросишь: - Гена, что с тобой?
Он вихрем проносится мимо, на ходу небрежно роняя:
- А! Пчелка!
Гена влетел в дежурку, бросил саквояж на стул, сам хлопнулся на соседний.
- Гена, что со щекой? - сочувственно поинтересовался Ядгар.
- А! Пчелка! - махнул рукой Гена. - Что вызовы, были?
- Два убийства и ограбление банка, - спокойно и строго повторил Аршалуйсян.
И опять Ядгар, не дав Гене дернуться, поспешил успокоить:
- Шутит.
- Хоть бы новенькое чего придумали, Георгий Ашотович, - ехидно сказал Гена.
- Не могу, дорогой. Толчок требуется, - невозмутимо отвечал Аршалуйсян. - Жду, когда
пчелка укусит... куда-нибудь.
Я стоял у окна и думал о Григории. Я знал его жену, Галю, знал Лизу, знал Аленку и
Ваньку, и думал, как это мучительно, что никогда на свете, ни в какие счастливые будущие
времена, если они, конечно, настанут когда-нибудь, так и не состоится счастья для всех
разом.
- Разве это оперативный саквояж? - восклицал за моей спиной Гена Рыбник. - Это же
хреновина, здесь нет магнитной палочки!
Аршалуйсян останавливал его трескотню. Поднимал указательный палец и говорил
торжественно:
- Ти-ха! У меня два уха!
...В час ночи мы с Геной выехали на вызов. Улица Космонавтов, дом семь, квартира
четырнадцать.
Замечательный нам сегодня попался шофер, Володя. Он знал все переулки, все тупички
и, наверное, мог проехать по городу с закрытыми глазами. Вот и этот дом - трехэтажный, старый, кирпичный он нашел сразу, и даже подкатил к нужному подъезду, словно всю
жизнь приезжал сюда обедать.
Мы оставили Володю в машине, а сами с Геной поднялись на третий этаж. Причем, пока поднимались по лестнице, Гена, не умолкая ни на секунду, рассказывал мне
технологию откачки меда из ульев.
- Квартира четырнадцать? - я посмотрел в бумажку с адресом. - Квартира четырнадцать.
А почему тихо?
И тут бесшумно открылась дверь соседей слева, и кто-то неясный поманил меня
пальчиком в темноту коридора. Это была белая бесшумная старушка. Она вся тряслась от
ужаса.
- Гражданин милиционер, - горячо зашептала она, когда я вошел к ней. - Это я вызывала.
Вы толкните ихнюю дверь, она не заперта. Убил он Катю, мерзавец, убил. Уже минут
пятнадцать, как тихо.
Я толкнул дверь, и мы с Геной вошли в прихожую. Везде - в кухне, в комнате, в