живот! Когда ты на диету сядешь?
Она послушно втянула живот и миролюбиво спросила:
- А ты чего сейчас играл?
- Так, пустяки...
- А я себе буду братика родить... - вдруг поделилась она.
- Молодец...
Но Маргариту не удовлетворила такая кислая реакция. Она попыталась меня
заинтересовать:
- Знаешь, как его будут звать?
- Мм... мм?
- Иван Петрович...
- Именно? Что так?
Она понурилась, разгладила краешек подушки, на которой лежала моя голова, и с тихим
достоинством сказала:
- Ну, просто... Я решила... Рассказать тебе стишок? - предложила Маргарита: Дядя Хрюшка, дядя Хрюшка
Из помойного ведра,
Я такого дядю Хрюшку
Ненавижу никогда.
- Гениально, - сказал я. - Кто автор?
- Где? - доверчиво спросила она.
- Это ты сама сочинила?
- Сама, - скромно, но горделиво подтвердила она. Я оглядел ее всю, с вороха
каштановых кудрей до маленьких клетчатых тапок, и вздохнул:
- Ой, Маргарита, боюсь, что ты сперла это незаурядное произведение у кого-то из своих
талантливых сверстников.
- А? - спросила она. - Саша, ты какой?
- То есть? - не понял я.
- Ну, ты какой: грустный, веселый или нормальный?
- Грустный, - сказал я, вздохнув.
- А почему?
- Потому что ты крутишься перед глазами и не даешь мне отдохнуть.
Маргарита рассмеялась снисходительным смешком и сказала:
- Ой, Саша, вечно ты грустишь из-за всякой ерунды. - Потом просунула свою глупую
кудрявую голову мне под мышку и попросила:
- Можно я посплю с тобой?
- Нет уж, Марго, ты совсем разошлась! Стоит мне после дежурства прилечь, как ты уже
на голове сидишь.
- Я не буду на голове, я - рядышком... - а сама уже карабкалась на тахту, устраивалась
под боком. Эта хитрюга надеялась вытянуть из меня какую-нибудь очередную ужасную
историю.
- Саша, - прошептала она. - А кого сегодня убили?
- Тьфу, Маргарита, какая ты кровожадная девица! Лучше я тебе «Алису» почитаю. Когда
проснусь.
Она поворочалась под боком, потолкалась коленками и затихла. Одна ее каштановая
кудря щекотала мой подбородок. Я пригладил ее ладонью и закрыл глаза.
И почти сразу вышли мы с Маргаритой на летний луг, в полдень, и лежала в траве
неподалеку телочка, привязанная веревкой к колышку. Телка лежала на боку и кротко
смотрела на Маргариту большими темными глазами. Маргарита потрогала ее переднюю
ногу в белом нарядном чулке, с аккуратным копытом и сказала весело: