- Санечка, - воспряла баба, - может, ты подойдешь туда, припугнешь его? Я даже адрес
записала и фамилию. Сходи, сыночек. Форму надень и припугни, а?
- Дуся, что ты мелешь! - сердито воскликнул дед. - Ему своих рецидивистов хватает!
- Ладно, пойду, - сказал я, - как там фамилия этого злодея?
Баба принесла из прихожей сумочку, порылась в ней, достала бумажку и, отстранив ее
подальше от глаз, прочла: - Булдык.
Мы с дедом переглянулись, хмыкнули и одновременно переспросили:
- Как?
- Бул-дык. - Добросовестно повторила баба, - Георгий Иванович Булдык. Дом двадцать
семь, квартира тридцать восемь.
- Как не пить с такой фамилией! - посочувствовал дед.
* * *
...В воскресенье после обеда я надел форму, почистил туфли и двинулся в поход против
Булдыка.
Сегодня вдруг, как теплое пахучее яблоко, выкатился последний денек из подола бабьего
лета. Тихое теплое небо летело над городом, текло, переливалось глубинной голубизной.
На пустыре, вздымая ногами вороха опавшей листвы, гоняли в футбол пацаны. Их голоса
странно звучали в неподвижном осеннем воздухе - как замирающие удары по мячу.
Дом, куда я шел, действительно стоял напротив школы, из его окон можно было
наблюдать за школьной жизнью. Надо полагать, здешние жильцы очумели от школьных
звонков.
На крыльце третьего подъезда домывала последние ступени какая-то девочка в брюках
и очень большом мужском свитере, который болтался на ее плечах, как мужнин пиджак на
Люсе. Рукава свитера были закатаны выше худых острых локтей. Худых и острых, как у
Буратино.
Почему я сразу понял, что это Надя? Как мог издалека, сзади узнать ее? Но я узнал
сразу, едва взглянул.
- Надя! - крикнул я и побежал к ней. Она обернулась, и пока я бежал, судорожно
вытирала полой свитера мокрые руки.
Я остановился перед ней, как истукан.
- Здравствуйте, Надя! - радостно выдохнул я.
- Здравствуйте! - энергично отозвалась она, как начальник отдела, встречающий нового
подчиненного. И мы пожали друг другу руки. Ее рука была еще влажная. Я прекрасно
понимал, что начать разговор нужно с чего-то совершенно постороннего, легкого, необязательного, желательно смешного. Но почему-то выпалил: - Какая удача! Все дни
придумывал повод для встречи и не мог придумать.
- Как ваша девочка? - спросила она. - Выздоровела?
- Спасибо, выздоровела. А как ваш сынок?
- Завтра выписывают, - сказала она.
- Вот и прекрасно!
Мы замолчали. Я смотрел на Надю, а она смотрела куда-то под ноги себе. Потом, так же
неожиданно, как у нас дома, подняла глаза, и я опять поразился их выражению - усталости
и мудрости. Под глазами, как и в прошлый раз, лежали темные круги.
- Надя, а почему вы так плохо выглядите? - тихо спросил я, - почему у вас такие круги
под глазами?
Она улыбнулась и пожала худыми плечами под грубым коричневым свитером.
«Идиот, - подумал я, - кретин! Хорошенькое начало: "Вы плохо выглядите". Нет, ясно, -
начинать надо с чего-то постороннего, легкого, необязательного, желательно смешного». И
я спросил:
- Вы здесь живете? В этом подъезде?