- Саша! Ради меня!
- Сказал - не пойду, значит, не пойду! - буркнул я. За моей спиной воцарилась пауза, полная оскорбленного достоинства.
- Ладно, Cаша, - сказала баба, смиренно вздохнув, - тебе видней. Может, действительно, не стоит... Может, в этой милиции твое призвание. Ладно, не ходи.
- Ну хорошо, пойду, - я просто не вынес ее горя.
- Зачем, Саша, если душа не лежит?
- Сказал - пойду, значит, пойду! - буркнул я.
Баба замерла за моей спиной, еще раз контрольно вздохнула, чтобы я не вздумал забыть
о ее горестной озабоченности моей судьбой, потом поцеловала меня в макушку и вышла.
* * *
Секретарша - глазастая, с милым носиком и округлым подбородком - этакая Ярославна, стриженная под пятиклассника, княжила на государстве телефонных аппаратов. Она
манипулировала цветными трубками с потрясающей ловкостью и этим напоминала
уличного регулировщика с большим стажем.
Я спросил у нее, кинематографически кивнув подбородком на дверь кабинета:
- У себя?
Секретарша почесала карандашом в мальчишеском чубчике и спросила буднично:
- А вы кто?
- Я по поводу устройства на работу. Юрисконсультом.
- А, - сказала она, - сейчас... - Поднялась и ослепила меня разрезом на джинсовой юбке.
«А что, - подумал я, - может, и вправду остаться здесь работать?»
Она выглянула из кабинета и так же буднично сказала:
- Заходите.
И я вошел в вольер ко льву. Лев восседал за нескончаемым, как посадочная полоса, столом, положив лапы перед собой, как египетский сфинкс. У него была большая, массивная морда с жесткой всклокоченной гривой, по обе стороны мясистой переносицы
самостоятельно и проворно жили глазки - себе на уме.
Я поздоровался и назвался. Он, не поднимаясь, качнулся мне навстречу и сказал:
- Так. Алек-сандр Ни-ки-фо-ро-вич... - он тщательно проговаривал все буквы моего
нестандартного отчества, казалось даже, он добавлял где-то в середине два-три лишних
слога и любовался, как это славно получается. Наматывал мое имя-отчество, как ленточку
серпантина, на палец. - Значит, Александр... Никифорович... Не слишком ли вы молоды
для нас?
- А что? Вообще-то у меня диплом с отличием... - почему-то робко возразил я, как будто
и в самом деле стремился во что бы то ни стало устроиться под его львиной лапой.
- Да? Ну, добро, добро... Здесь вот какая штука, Александр Никифорович... Вы где
работаете?
- Я работаю следователем отделения милиции Кировского района, - ответил я, стараясь
глядеть на него пристально, тем самым внушая уважение к своей кандидатуре. Он
хмыкнул, запустил тяжелую лапу в жесткую гриву и поскреб там.
- Ну и как? - спросил он. - Всех переловил?
- Кого? - тупо спросил я, продолжая сверлить льва взглядом дрессировщика.
- Да, ну ладно... - спохватился он, - у нас, Александр Никифорович, видите ли, семь
надомников в разных концах города, но это меня совершенно не устраивает. Нужен юрист, который бы выполнял работу за этих бездельников. Не скрываю, депо хлопотное.
Возможно, где-то, в чем-то придется выполнять и функции снабженца. Предупреждаю: будут частые поездки в Москву. Очень частые. Очень. Скажем, вызываю я вас завтра и
говорю: «Александр Никифорович, нужны трубы!», и вы летите за трубами. Потом
вызываю послезавтра и говорю: «Александр Никифорович, нужен кабель!», и вы летите
выбивать кабель.
- Понятно, - сказал я.
- Квартиры - предупреждаю сразу - не будет. А то вы все думаете, раз метро, так сразу и
квартира.
- У меня есть площадь, - сказал я.
- Ну и прекрасно... - почему-то расстроено проговорил он, но вспомнил что-то и