Я смотрел на высохшее кровавое пятно. Криминалисты поработали здесь из рук вон плохо, как по мне. То тут, то там можно было найти кусочки плоти. К сожалению, человеческие.
Мы с Кортусом находились в одном из переулков Нового города. Именно здесь два дня назад нашли тело девушки с разорванной шеей. Полицейский у входа в переулок скучающе покашливал, раскуривая сигарету. Соседа же выворачивало в нескольких метрах от меня.
Звуки, наконец, стихли.
— Закончил? — спросил я у подошедшего Кортуса. — Ты как вообще магом крови стал с таким слабым желудком?
— Я вообще не хотел им становиться, — выдавил он. — Так сложилось.
Его взгляд вновь упал на уже подванивающую плоть. Кортус схватился за грудь ближе к шее и отвернулся, привалившись к стене. Но всё же сдержал новый приступ.
— Одного не пойму, — продолжал я, подходя к нему.
— Откуда здесь кровавое пятно, если это дело рук вампира?
— Да нет, с этим-то как раз всё понятно.
Газеты писали, что у девушки было разорвано горло. По всей видимости, тварь, чем бы она ни была, сначала вспорола плоть. Кровь из артерий хлынула наружу, заливая всё вокруг. И лишь затем монстр выпил остатки.
— Мне непонятно другое — почему тебя выворачивает от этого вида, если ты сам недавно хладнокровно убил человека?
Я до сих пор вспоминал спокойный взгляд Кортуса в курильне. Он в тот момент склонился над трупом повстанца, сжимая окровавленную разбитую бутылку.
— Это другое, — прокряхтел он сдерживаясь. — Там не было такого запаха, а у этого… моего тела очень чувствительное обоняние.
— Ладно, пойдём отсюда, — сжалился я. — Всё равно здесь ничего полезного нет.
Мы прошли мимо полицейского, которого я подкупил. Это оказалось довольно просто сделать, даже будучи в донорской одежде. Подумаешь, местные захотели подивиться на следы резни. А зарплаты рядовых полицейских, которые сами происходили из доноров, наверняка были не особо большими.
Кивнув ему напоследок, я вложил в крепкую руку ещё пару банкнот. Полицейский в ответ проворчал, чтобы мы поскорее убирались. Но сделал это как будто с благодарностью.
— Не нравится мне это всё, — пробурчал Кортус спустя время.
Мы направлялись в сторону Восточного моста, чтобы вернуться в Старый город.
— Что именно? Смотреть на место преступления?
— Нет, уровень коррупции в Кресте.
Доноров на улицах сегодня было заметно меньше, чем раньше. Слухи о зловещем Крестском монстре росли в геометрической прогрессии, и никому не хотелось стать его жертвой. Нам попадались в основном мужчины и уличные мальчишки. Парочка из них даже с уважением кивнула мне, проходя мимо. Наверняка из банды Сиплого, хоть я их и не помнил.
Отчего-то меня даже забавляла моя личина «Сеньора Лютого».
— Да расслабься ты, ничего страшного в этом нет, — отмахнулся я от слов Кортуса. — Ему нужно кормить семью, нам нужно было взглянуть на место, где нашли ту девушку. Это не коррупция. Это взаимовыгодный обмен.
— Согласен, удобно, когда этот «взаимовыгодный обмен» работает на тебя, — зло ответил Кортус. — Интересно, что бы ты сказал в случае, если бы коррупция сыграла против тебя.
— О чём ты? — спросил я.
Мы уже были на мосту. Здесь постоянно дул ветер, сгоняя в сторону вездесущую копоть с фабрик и вонь Нового города. Хотя это помогало не особо — свинцовое небо всё равно угрожающе нависало над городом. Тем не менее я вдохнул полной грудью, наслаждаясь подобием свежего воздуха.
— Наша семья пострадала из-за этого, — сказал Кортус, смотря куда-то вдаль. — Ещё когда мы жили в Хорли. Это, аристократов в наших краях немного, но они в разы хуже, чем здесь.
Я отчасти понимал, о чём он говорит. Чем ближе к центру Крестерии, тем больше знать держали в узде законы. Сама Кровавая Инквизиция следила за тем, чтобы аристократы не издевались над донорами. Император уже долгое время боролся с этим.
Но чем дальше от столицы и региональных центров, тем больше процветала наглость. Провинциальные аристократы и земледельцы зачастую воспринимали доноров как своих рабов. Особенно это процветало в дальних регионах, которые относительно недавно присоединили к Крестерии. С запада постоянно долетали новости о бедственном положении тамошнего люда.
Хорли, откуда родом Кортус, был хоть не так далёк. Но всё же считался чуть ли не деревней даже рядом с моим родным Донжи.
— Однажды один знатный ублюдок это, напился и нёсся во весь опор на своей карете, — в его голосе с каждым словом росла горечь и злость. — На его пути оказалась мама. Он даже и не вздумал затормозить.
Посмотрев на него, я увидел, как Кортус сжал кулаки. При этом продолжал смотреть куда-то вдаль, отвернувшись от меня.
— Маму перемололо копытами и колёсами. Отец до конца жизни кормил её с ложечки. Но она хотя бы долго не мучилась.
Кортус едва заметно всхлипнул. Затем, шмыгнув носом, продолжил:
— И что ты думаешь? И полиция, и суд просто замяли это дело. Весь Хорли знал, что тот ублюдок просто подкупил комиссара и судью. И всем было плевать.
От его истории у меня стянуло в груди. Хотелось что-то сказать, как-то поддержать Кортуса. Но я понятия не имел, что говорить. Было больно смотреть, как он скорбит. И к тому же понимать, что я сам стал причиной этому.
— Я… Мне очень жаль, Кортус, — выдохнул я.
— Мне тоже жаль, что мой друг рассуждает, как тот ублюдок, — вздохнул он.
Ну уж нет. В этом он был не прав. Остановившись, я развернул его лицом к себе. Кортус быстрым движением вытер рукой глаза под очками.
— Послушай меня, — я взял его за плечи. — Мы с тем ублюдком непохожи. Я никогда не причиню вред невинным людям. А если это всё же произойдёт, то не стану избегать или как-то откупаться от ответственности.
— Но ты же всё равно этому способствуешь! Подкупив того полицейского, ты заложил ещё один кирпичик в фундамент коррупции. Чтобы такие, как этот долбанный Гарибальдо ла Хорли, могли безнаказанно убивать доноров!
— Нет, Кортус, — покачал я головой. — Я воспользовался несовершенством системы, чтобы сделать хорошее дело. Если бы не вампир, я бы даже туда не сунулся. Тем более, ты меня знаешь уже две недели. Неужели всерьёз считаешь, что я такой же, как этот ублюдок?
Кортус на некоторое время задумался, а затем угрюмо усмехнулся. Но всё же ответил:
— Нет, не думаю, что тот ублюдок встал бы на защиту донора. И уж точно не полез бы из-за этого в драку с другими аристократами.
— Вот и я о том же.
Я поднял руку на донорский манер, как мне показал Сиплый. Локоть смотрит вниз, пальцы — вверх.
— Давай договоримся: я всегда буду тем же Лестером ла Донжи, что и сейчас. Но если меня вдруг потянет в ублюдочную сторону других аристократов, ты меня остановишь.
Улыбка Кортуса в этот раз была весёлой. Он с громким хлопком принял моё рукопожатие.
— Идёт.
— Но я всё же иногда буду подкупать полицейских ради информации, — поспешил я добавить, не разрывая рук.
— Да понял я, понял, — проворчал он. — Главное, чтобы ради благого дела.
— Ну вот и хорошо, — я пошёл дальше по мосту. — Потому что нам как раз нужно попасть в полицейский участок.
— А я думал, мы возвращаемся в академию.
— Мы же ещё не нашли вампира, не забыл?
— И почему мне кажется, что это плохая идея? — задумчиво проговорил Кортус, когда мы стояли напротив нужного участка.
На город спускались сумерки, заботливо прикрывая собой столпы чёрного дыма, видневшиеся на другом берегу. В Старом городе зажглись газовые фонари, мягко освещая островерхие дома и широкие прямые улицы.
Я к этому времени уже успел вернуть себе аристократический вид. Стильный чёрный сюртук с двойным рядом блестящих пуговиц; жилет, рубашка и узкие брюки того же цвета, броский белый галстук и остроносые ботинки. Завершала образ лёгкая трость с побелённой ручкой.
— Нам точно стоит туда идти? — спросил Кортус.
— Я пока что лишь на 72 процента уверен, что мы имеем дело с вампиром, а не с каким-нибудь серийным убийцей, — ответил я.
Признаюсь честно, 2 процента я накинул для «красного словца».
— Почему не на 70 или 75 процентов? Так же обычно говорят.
— «72» мне нравится больше. Ладно, пойдём, — я бросил взгляд на его донорскую одежду. — Только притворись, пожалуйста, моим камердинером или вроде того.
— То есть, слугой? — съязвил Кортус.
— Ага, и, главное, помалкивай. Говорить буду я.
Я распахнул двери участка. Напротив входа за столом сидел скучающий мужчина. Он чем-то походил на Зака — такая же мускулистая фигура и высокий рост. Тёмно-синий китель был расстёгнут; под ним виднелась голубая рубашка, которая явно была мала мужчине. Прямо посередине груди бедная пуговица изо всех сил старалась удержать расходящуюся ткань.
В руках он держал маленькую книжку с мягкой обложкой, а на его носу сидело аккуратное пенсне. Особенно забавно оно смотрелось на фоне его массивной фигуры.
Подавив ненужную улыбку, я представился:
— Добрый вечер! Меня зовут Лестер ла Донжи.
— А меня зо…
Я легонько, но чувствительно вдавил трость в ступню Кортуса. Он намёк понял, тут же замолчав. Хорошо, а то не пристало прислуге открывать рот, когда говорит хозяин. Мужчина тем временем отложил книгу и пенсне, и даже соизволил подняться из-за стола.
— Сержант Рунир, — представился он в ответ. — Чем я могу помочь Благородному Дому Донжи?
Я подошёл ближе и протянул ему руку. Властно, как учил отец — ладонью вниз. Сержант тоже подал руку, но вместо рукопожатия неожиданно для себя получил несколько сложенных банкнот. На его лице не отобразилось ни капли удивления. Деньги незаметно исчезли в кармане.
— Я бы хотел взглянуть на труп девушки с разодранным горлом, — сказал я тихим голосом. — Про неё на днях писали в газетах.
Ох, Вседержец, лишь бы он не подумал, что я извращенец. Я рассчитывал сойти лишь за любопытного аристократа. Не хватало ещё, чтобы по городу поползли ненужные слухи.
И, кажется, нам повезло. Сержант молча махнул рукой, приглашая следовать за ним. Мы с Кортусом поспешили за ним.
Мы немного попетляли по пустующим коридорам. Я с удивлением заметил, что газовое освещение добралось даже до государственных знаний. Я был в похожем полицейском участке больше двух лет назад, когда умерла мама. Тогда на стенах висели лишь масляные фонари. Приятно видеть, что техника идёт вперёд.
Сержант Рунир остановился возле небольшой двери. Снял со стены керосиновую лампу и зажёг её с помощью зажигалки.
— У вас есть минут 15, — сказал он, вручая лампу Кортусу. — Скоро придёт начальство, не хочу, чтобы они увидели… Чем бы вы там ни занимались.
Твою кровь, он всё же принял меня за извращенца.
За дверью оказалась прямая каменная лестница. Она спускалась на несколько метров вниз прямо в небольшую комнатушку. Здесь было намного холоднее, чем на улице.
А что, умно. Получался своего рода погреб. Идеальное место для хранения быстро портящихся трупов.
Всю центральную часть комнатушки занимал металлический стол. На нём лежало тело, укрытое простынёй. У одной из стен стоял узкий шкаф со стеклянной дверцей, заполненный различными хирургическими инструментами. Рядом с ним расположился ещё один стол, на котором, по всей видимости, лежали вещи убитой. Одежда, сумка, книга, какое-то оружие. Интересно…
Дверь сверху со стуком захлопнулась.
— Славик, чё-то я очкую, — сказал Кортус, когда я пошёл к столу с телом.
Сам того не ожидая, я почему-то улыбнулся от его слов.
— Да успокойся, всё будет хорошо. Быстренько осмотримся и свалим отсюда.
— Ты совсем не боишься, что нас это, могут спалить?
— Спалить? — рассмеялся я. — За небольшую взятку? Кортус, в Крестерии всё же не настолько суровые законы. Чтобы даже на виселицу попасть, нужно быть минимум убийцей.
— Это жаргон, Лестер, — заворчал он в ответ. — «Спалить» — означает «застукать».
Я лишь вздохнул. Из-за общения с ним и Сиплым я наверняка нахватаюсь донорских словечек. Главное, не ляпнуть что-нибудь подобное на балу.
— Посмотрим, что у нас здесь, — пробормотал я, спуская верхнюю часть простыни.
Кортус ахнул и отвернулся, пытаясь сдержать рвотные позывы. Мои же «72 процента» вдруг выросли аж до «99».
Девушке, лежавшей на столе, на вид было всего лет 15–16. Половина её шеи отсутствовала. Читая в газетах про разорванное горло, я ожидал увидеть рваную рану, которую, например, могло оставить животное. Зиявшая же дыра поражала своими размерами и аккуратностью.
Вся левая часть шеи вплоть до трахеи отсутствовала. Точнее, её откусили. Ровным полукругом.
По телу пробежали мурашки, подгоняемые липким страхом. Логика и улики наравне с рассказами Кортуса убеждали меня, что это точно сделал вампир. Но часть мозга всё равно отказывалась поверить в увиденное.
Ну не могло чудовище из древних легенд вдруг из ниоткуда появиться в самом центре Империи!
— Как это возможно? — выдавил Кортус.
Выходит, даже он не до конца верил в версию с вампирами.
Я осторожно вернул простыню на место. Прошёл мимо застывшего напарника и принялся изучать вещи погибшей. А изучать здесь было что.
Девушка носила странную одежду. Только тонкая белая блуза была из ткани, а вот всё остальное — из чёрной гладкой кожи и металлических вставок. Наверняка такой наряд был очень обтягивающим.
К моему осмотру присоединился Кортус:
— Заметил, какое у неё странное оружие?
На мой взгляд, странно было то, что его так много. Рапира, маленький арбалет, два кинжала, несколько метательных ножей и парочка странных металлических «звёздочек». Я взял одну в руку, чтобы рассмотреть поближе.
— А что в нём странного? — спросил я.
— Металл не такой, как у обычного оружия, — Кортус поднёс лампу поближе, чтобы я мог получше рассмотреть.
— Это серебро, — сказал я удивлённо, изучив «звёздочку» под светом лампы. Остальное оружие, похоже, тоже было сделано из него. — Согласен, это странно. Серебро — слишком мягкий металл, чтобы делать из него оружие.
— Тогда понятно, почему я его не узнал, — усмехнулся Кортус.
Помимо оружия и одежды, на столике лежала ещё небольшая книжица с мягкой обложкой. Я полистал её, заметив, что на каждой странице шла дата и какие-то записи. Было похоже на дневник.
Сверху со стуком распахнулась дверь. Мы с Кортусом чуть ли не подпрыгнули от неожиданности. По ступеням застучали шаги. Недолго думая, я сунул серебряную «звёздочку» с дневником за пазуху.
— Вы ещё кто такие? — спросил появившийся дородный мужчина с седыми усами. Судя по нашивкам на кителе, это был капитан.
Сзади него появился сержант Рунир:
— Капитан ла Мориус, простите, это вышло совершенно случайно, — лепетал он. — Я понятия не имею, как они здесь оказались.
— Молчать! — рявкнул капитан. — Веди их в допросную!
Следующие несколько часов дались тяжело. Нас с Кортусом развели в разные комнаты. Капитан пытался надавить и понять, почему мы разнюхиваем это дело. Я в ответ разыгрывал карту аристократа-раздолбая и требовал вызвать своего адвоката. Полицейские и правда послали за Альберто, который теперь исполнял эту роль в нашем Доме.
Но оказалось, что ещё до этого капитан ла Мориус расколол Кортуса и вызнал, что мы студенты «Виоры». В итоге за нами из Академии прибыл незнакомый нам профессор.
Лысый мужчина в красной мантии наскоро переговорил с капитаном и велел следовать за ним. Этот немногословный профессор как будто был рождён для ношения мантии. Она сидела на нём так легко и элегантно, что я невольно позавидовал.
До самой академии он не проронил ни слова.
Мы с Кортусом тоже помалкивали, понимая, что влипли. Ещё бы — нас уже второй раз за две недели вызволяли из полицейского участка. Радовало, что в этот раз хотя бы обошлось без ректора.
Но радовался я рано. Ибо вместо кампуса, профессор повёл нас прямо в здание академии. Пройдя мимо всех лестниц и ответвлений коридоров, он подошёл прямо к красиво украшенным двойным дверям. На серебряной табличке было выгравировано «Ректор "Виоры" Амадей Ретордус».
— Вас ждут, — бросил лысый профессор, сверля нас глазами.
Сглотнув, я потянул дверь на себя. И застыл на пороге.
За столом с серьёзным видом сидела Эмильда. Упёршись локтями о стол, она смотрела на нас недобрым взглядом. Из-за этого взгляда я даже как следует не осмотрел полутёмный кабинет ректора.
— Проходите-проходите, уголовники, — сказала она ледяным голосом.
Мы уселись на мягкие стулья перед ней. Кортус не выдержал и всё же спросил:
— Что ты здесь делаешь?
Эмильда с мечтательной улыбкой откинулась на спинку высокого кожаного кресла.
— Всегда хотела здесь посидеть, — но её улыбка быстро сменилась ледяным взором. — Так, вы мне тут зубы не заговаривайте, уголовники. Меня из-за вас подняли посреди ночи. И я очень благодарна профессору Менолю, что он любезно согласился съездить за вами.
Наставница вновь поставила локти на стол и впилась в нас глазами.
— Скажите мне, вот только честно, — начала она зловеще. — Вы что, некрофилы?
— Некрофилы? — переспросил Кортус. — Ты, наверное, хотела сказать «некроманты»?
Ох, святая простота.
— Я сказала ровно то, что хотела, — голос наставницы охладел ещё на несколько градусов.
— Нет, Эмильда, мы не некрофилы, — ответил я.
— Да кто такие некрофилы? — возмутился Кортус.
— Я тебе потом расскажу.
— Тихо! — рявкнула Эмильда.
Мы с Кортусом вжались в наши стулья.
— О чём вы только думали? Вы хоть понимаете, какой удар это может нанести академии? Если эта история дойдёт до СМИ… Уж от кого-кого, а от вас я такого не ожидала, сеньор ла Донжи, — она каким-то образом даже выделила слова «от вас».
Услышать, что Эмильда обращается к кому-то на «вы» было необычно. Пугало то, что она так обратилась именно ко мне.
— Прости, — выдавил я. — Мы просто…
За нашими спинами хлопнула дверь, от чего мы втроём, даже Эмильда, подпрыгнули. Наставница так и вовсе вскочила с кресла.
— А, наши герои уже здесь! — голос ректора казался добрым, как у дедушки.
Он проследовал к своему столу, что-то напевая себе под нос. Его густые седые волосы, казалось, отражали свет. Не спеша уселся, принялся раскладывать вещи на столе, словно был здесь один.
— Я скажу один раз, — неожиданно заговорил ректор. — Вы очень подвели нас. Простите, Кортус, но мы вынуждены с вами попрощаться. Вы отчислены.
В кабинете повисла тишина.
— Постойте, ректор Ретордус, — сказал я хриплым голосом. — Это всё моя вина. Я втянул Кортуса в эту авантюру, и мне же надлежит нести за это ответственность.
— А, юный ла Донжи! — усмехнулся ректор. — Я учил вашего отца. И из уважения к нему и тому, что он сделал для академии, я не стану вас отчислять. Но вашим наказанием займётся Эмильда.
Наставница зловеще блеснула очками за его спиной. По моей спине пробежал холодок. Но и бросать товарища я не собирался.
— Оставьте Кортуса в «Виоре», — потребовал я. — Несправедливо отчислять только его за то, в чём он даже не виноват.
— Отчего же теперь вы стали его защищать, юный ла Донжи? — удивился ректор. — Помнится, мне докладывали, что вы хотели избавиться от соседа по комнате. Всю плешь коменданту проели этой просьбой.
Я застонал. Кортус посмотрел на меня непонимающими глазами.
— Это правда, Лестер? Ты хотел от меня избавиться?
— Прости, это было только в первые дни нашего знакомства. Я думал…
— Ну что ж, видимо, ты своего добился. Ты же это всё специально устроил, да? — Кортус постепенно переходил на повышенный тон; его взгляд стал ненавидящим. — Сначала использовал меня в своих целях. Затем подставил жалкого и никому не нужного донора.
Кортус распалялся всё больше. Я ошарашенно переводил взгляд с него на ректора, и обратно, не зная, что сказать.
— А сам при этом остался на коне! — Кортус уже чуть ли не кричал. — Я-то думал, ты нормальный Лестер. Думал, что ты лучше остальных аристократов. Но по факту ты не лучше даже того ублюдка из Хорли. А может, даже и хуже. Я ошибся в тебе.
Его последние слова вонзились в меня с болью, которую вряд ли мог вызвать даже выстрел из револьвера. Кортус же вскочил на ноги и пошёл к дверям со словами:
— Спасибо за возможность обучиться на мага и идите вы все на хрен!
Он сопроводил своё прощание нецензурным жестом. Я продолжал тупо пялиться в закрытую дверь, даже когда за ней стих поток отборной ругани.
— Занятный, однако, перформанс, — хмыкнул ректор.
Обернувшись к нему, я заявил:
— Это слишком жестоко. Вы не имеете права так поступать!
— Слова моей подружки, — лишь хохотнул ректор в ответ. — Эмильда, сеньор ла Донжи, вы свободны.
Что вообще только что произошло? Я всё никак не мог поверить, что Кортуса отчислили. А всё из-за моей самонадеянности. И ради чего? Чтобы ничего толком не узнать про вампиров и украсть у полиции непонятную книжку с серебряной «звёздочкой»?
Когда дверь за нами закрылась, Эмильда привела меня в чувство:
— Эй, сеньор ла Донжи, — ну вот, теперь она даже не обращается ко мне по имени. — Зайдите ко мне завтра после уроков. Начнём ваше наказание.
В её глазах блеснули опасные огоньки.