- Тогда почему вы сами ему этого не сказали? - спросил гневно Окхэм. Он же стоял рядом всего минуту назад. Вы запросто могли забросить наживку!
Лайам покачал головой.
- Нет. Я пока не знаю, в какой гостинице поставить капкан.
Разъяренный лорд схватил его за руку и заставил остановиться.
- Что это значит, Ренфорд? Разве в городе мало гостиниц? Выбирайте любую и дело с концом!
- Я не могу. Загвоздка в том, что в Саузварке сейчас действительно находится чародей, который выражал желание ваш камень купить.
Окхэм встревожился и побледнел.
- Что?
Не упоминая о Грантайре, Лайам пересказал лорду все, что знал о Дезидерии, в том числе сообщил ему и о походе того к известному ювелиру.
- Теперь вы понимаете, что наобум гостиницу выбрать нельзя! Надо прежде узнать, где поселился харкоутский маг, и люди Кессиаса это сейчас выясняют.
И все-таки Окхэм не успокоился. Взволнованно схватив Лайама за руки, он сбивчиво заговорил:
- Вы уверены, что камень все еще находится в Саузварке? А вдруг его уже увезли! Вы должны, слышите, вы должны немедленно найти этого человека!
- Эдил уже висит у него на хвосте, - заверил Лайам, стараясь держаться невозмутимо. - Мы знаем, что этот маг еще в городе и что камень в его руки пока не попал.
В глубине души Лайам понимал, что камень мог уже попасть к Дезидерию, а тот мог давно уехать из города, но сам он ничего не мог с этим поделать. Он мог лишь успокаивать и обещать.
Но лорд успокаиваться никак не желал, он неистово дергал и грыз кончики своих роскошных усов.
- Боги, Ренфорд!.. Великие боги!..- бормотал красавец в волнении. Неужели камень уже увезли?..
Они расстались неподалеку от городской площади. Лайаму было неловко оставлять лорда в таком смятенном состоянии духа, но его извиняла необходимость увидеться с Кессиасом и, кроме того, стенания Окхэма стали ему надоедать. Аристократ вел себя, как ребенок, пугаясь самых обычных вещей.
Лорду не стоит так волноваться, а ему самому не стоит принимать близко к сердцу чужие заботы. Он же не виноват, что Окхэмы плохо разбираются в людях и водят дружбу с ворьем!
Осознавая несправедливость такого суждения, Лайам попробовал упорядочить все сведения, какие успел собрать. Нужно было составить из всех фактов, подозрений, предположений, намеков и слухов более-менее стройную картину произошедшего и подвергнуть ее проверке вопросами типа "Почему это так?" или "А что вышло бы, если?.." Подобная методика обычно приводила к неплохим результатам, но сегодня дело почему-то не шло.
Имеющаяся у Лайама информация упорно отказывалась укладываться в какую-либо картину. Разрозненные детали головоломки вертелись у него в голове, не желая смыкаться в единое целое, и он подошел к казарме городской стражи ужасно недовольный собой.
Кессиас находился на месте. Он тут же влез в свою куртку и предложил приятелю прогуляться до Хелекина.
- Сказать по правде, Ренфорд, мне до смерти надоела моя работенка. Свобода, простор и что-нибудь горячительное - вот вещи, необходимые такому человеку, как я.
Лайам не стал спорить, и они двинулись через площадь к таверне. На половине пути Кессиас остановился, вдохнул полной грудью морозный воздух, довольно поколотил себя кулаками по ребрам и заявил, что жизнь - хороша. Но Лайам заметил, что взгляд раскрепощенного и отрешенного от всех забот человека с профессиональной цепкостью обшаривает толпу. Этот увалень счастлив и безмятежен только тогда, когда безмятежны и счастливы опекаемые им горожане, подумалось вдруг ему.
Все столики в зале первого этажа были заняты, но важных гостей пригласили наверх, и сам содержатель таверны провел их к окну с видом на площадь. Объемистый животик его прикрывал кокетливый фартучек немыслимой белизны.
- Он что, никогда не отдыхает? - спросил Лайам, когда толстячок ушел, препоручив клиентов заботам расторопной служанки.
- А?
- Когда ни придешь - Хелекин всегда тут как тут.
Кессиас улыбнулся и наклонился к Лайаму.
- Открою вам небольшой секрет, Ренфорд. Видели его фартук? Чистехонький, правда?
- Да.
- Значит, наш Хелекин только что пробудился от сна. Минут через пять этот фартук будет - так перепачкан, словно в нем провернули гору работы. Он жуткий неряха. Однажды он при мне выгреб рукой угли из потухшего очага, а потом вытер грязную пятерню о белоснежную скатерть. Его женушка просто рыдала!
Мужчины расхохотались, служанка хихикнула.
- Что будут заказывать веселые господа?
- Саузваркский пирог и пиво, что же еще?
Кессиас, согласно кивнув, шлепнул хихикающую девицу.
- И тащи все это - скорей!
- Впрочем, работать наш толстячок не очень-то любит,- продолжал он, посмеиваясь и провожая служанку взглядом.- Зато принять озабоченный вид лучше него не умеет никто. Но... мы ведь с вами пришли сюда вовсе не для того, чтобы обсуждать качества Хелекина. У вас, Ренфорд, тоже весьма озабоченный вид. Что, наше дельце продвигается не слишком успешно?
Лайам покачал головой.
- Нет. Оно вообще не продвигается. Никуда. У меня есть пара задумок, однако...
- Однако они вас не устраивают? - подсказал Кессиас.
- Да как вам сказать...
Служанка принесла кружки с пивом и, скромно потупившись, сообщила, что пироги скоро будут готовы. Она явно ожидала в ответ какой-нибудь шутки, но мужчинам уже было не до нее.
Когда разочарованная девица ушла, Лайам окинул взглядом зал. Он был заполнен больше чем наполовину, но Хелекин заботливо усадил его и эдила за столик, достаточно обособленный от остальных. Убедившись, что никто из посетителей не может подслушать их разговора, Лайам наклонился к эдилу и начал рассказ.
Сначала он повторил известные вещи. Кто-то (кого надо вычислить и как можно скорее) впустил в дом Окхэмов посредника-побирушку и профессионального взломщика. Взломщик вскрыл замки, неизвестный взял камень, а потом перерезал посреднику глотку.
- Мы, как мне кажется, можем предположить, что это был сильный мужчина. Потому что он не только убил нищего, но и выбросил тело с балкона. К тому же, по моим сведениям, взломщик очень боялся его.
Лайам не называл имен, а эдил их не уточнял, он только кивал и слушал.
- Ну так и что же?
Лайам описал Кессиасу Фурзеусов, и тот согласился, что подозрения с них можно снять.
- Остаются торговец, граф и барон. Что вам о них известно?