- Стражникам в праздники не позавидуешь.
Грантайре кивком указала на Окхэма.
- По-моему, вы ударили его слишком сильно.
Лорд уже сидел, он сжимал голову руками, мотая ею из стороны в сторону.
- Не так уж и сильно. Немножко воды - и он будет в полном порядке, сказал Лайам. В душе он все же стыдился - это был коварный удар.- Сейчас я приду.
Мопса снова пристроилась возле бочки и уже зачерпывала кружкой вино. Лайам подошел и отобрал у девчонки посудину.
- Ну что ты делаешь, маленькая негодница?.. И, кстати, что ты тут делаешь вообще?
- А тебе какая забота? - отмахнулась воровка. - Я уже засветилась и никогда больше не смогу щипать кошельки...
- Ну а сюда-то ты зачем заявилась? Чтобы тебя получше запомнили!
- Я не собиралась сюда приходить, - заканючила Мопса.- Я просто разыскивала тебя... ну а где мне искать?.. Я и крутилась неподалеку. И тут этот хренов стражник меня углядел и напустился - чего, мол, здесь тебе надо? Ну я и сказала, что мне нужен ты, и тут они раскудахтались. Квестор Ренфорд, квестор Ренфорд! А потом велели мне ждать. Я и ждала. А эдил - ты представляешь себе, этот эдил! - он посмел ущипнуть меня за щеку и назвал смышленой девчушкой.- Губы девочки обиженно задрожали.- И вот теперь я сама не знаю, кто я такая!
Лайам беспомощно развел руками.
- Слушай, Мопса, мне правда жаль. Оборотню не стоило тебя сюда посылать...
- Это уж точно,- всхлипнула Мопса.
- Но... все-таки... зачем же он это сделал?
Маленькая воровка сердито сплюнула на пол.
- Волк велел передать, что результатами он доволен, но что ему надо с тобой увидеться прямо сегодня.
Лайам покачал головой.
- Я не могу. Скажи ему, что я встречусь с ним, как только сумею скорее всего, завтра... да, завтра в полдень, на галерее. И ты тоже туда приходи. Я прихвачу с собой свой подарок. - Но даже это (всегда безотказно работавшее) обещание не высушило дождинок в уголках насупленных глаз, и Лайам потихоньку стал подталкивать девочку к двери.- А теперь иди - и постарайся какое-то время не высовываться. Стражники очень скоро тебя забудут, - он говорил так уверенно, что Мопса, кажется, успокоилась.
Они выбрались на крыльцо. Там дежурил все тот же стражник. Он стоял и глазел на праздничную толпу.
- А где же эдил? - спросил Лайам, отчасти потому, что ему действительно хотелось это узнать, отчасти - чтобы отвлечь внимание Тэна от сбегающей по ступеням девчонки.
- Пошел посмотреть на все лично,- сказал стражник.- Это ж убивство!
"Убивство..." Лайама порой раздражал южный неряшливый говорок.
- Убийство, - повторил он, четко выговаривая каждую букву.- И скоро ли он вернется?
Тщедушный и востроносенький Тэн выразительно покачал головой. Он выглядел очень молодо, ему, наверное, не исполнилось и шестнадцати.
- Ой, квестор Ренфорд, боюсь, что не скоро. Сержант говорил, там ужас что такое творится.
Лайам мрачно хмыкнул и вернулся в казарму. Никакие убийства его уже не касались. Хотя, конечно же, интересно, куда это Кессиас убежал и с какими предложениями возвратится. "Твое следствие благополучно закончилось",напомнил он себе. Эти два дня и так чересчур затянулись.
В караулке воды не обнаружилось, и Лайам решил, что, возможно, она найдется в тюрьме. Он все еще держал в руке кружку с вином, которую отобрал у Мопсы. Пожав плечами, Лайам толкнул дубовую, обитую железными скобами дверь.
"Очень, очень долго тянулись эти два дня", - думал он лениво. Лайам устал, но напряжение, которое не покидало его весь этот вечер, внезапно спало. Шагая с кружкой в руке мимо камер, он ощущал удивительное спокойствие, не замечая галдежа проштрафившихся гуляк. Ему казалось, что внешний мир никак теперь с ним не соотносится и существует сам по себе.
Грантайре стояла возле Окхэма, сложив на груди руки. Лорд сидел, запрокинув голову, и смотрел на волшебницу вполне осмысленным взглядом. Он явно что-то ей говорил. Лайам остановился у входа в камеру и прислушался.
- ...гобелен. Он спрятан за гобеленом.
Волшебница коротко кивнула.
- Воды не нашлось, - сказал Лайам, делая вид, что только что подошел. - Но она ему уже как будто и не нужна.
- Я привела его в чувство, - сказала Грантайре и пожала плечами. - Он сказал, что камень спрятан в его кабинете, за гобеленом. Вы знаете; где это?
Лайам посмотрел на Окхэма, потом на волшебницу, потом снова на Окхэма. Лорд смотрел только на Грантайре, его губы беззвучно шевелились.
- Что вы с ним сделали?
Грантайре фыркнула.
- Ничего особенного. Просто привела его в чувство и промыла ему мозги.
- Хм-м... - Лайам подошел к Окхэму и протянул ему кружку.
- Возможно, он полагает, что я - Дезидерий,- усмехнулась Грантайре.
Окхэм дрожащими руками взял полную кружку и поднес ее к губам, умудрившись при этом ни капли не расплескать. Он пил осторожно, попеременно поглядывая то на Лайама, то на волшебницу.
- Мы можем забрать кристалл прямо сейчас? - спросила Грантайре.
- Погодите, не все сразу. Я хочу расспросить его кое о чем.- Лайам оставил без внимания недовольные вздохи Грантайре и сосредоточился на Окхэме. - Если бы Дезидерий в Саузварке не объявился, что бы вы сделали с камнем?
Лицо лорда исказилось от гнева. Он поднял глаза на Лайама и шепотом выругался, потом испуганно поглядел на Грантайре, словно мальчишка на строгую мать.
Лайам помолчал, потом сказал:
- Ну хорошо. В конце концов, это все равно выяснится.
- Мы уже можем идти?
- Да. Спокойной ночи, лорд Окхэм.
Лорд не ответил. Он сидел, опустив голову и глядя в одну точку. Лайам жестом дал знать Грантайре, что пора уходить.
Ключи были в замке. Лайам запер дверь камеры и вдруг осознал, что совершенно не представляет стратегии своего дальнейшего поведения. Ну отыщут они камень, и что же? Допустим, вернут вдове, а что станется с Окхэмом? Состоится ли судебное разбирательство? И если состоится, как доказать вину лорда? Придется ли понуждать его публично признаться в содеянном, или свидетельства Лайама будет достаточно для вынесения приговора? Камень сам по себе улика, и более чем весомая, но ведь совершены еще и убийства, причастность лорда к которым доказать практически невозможно.