Слегка поджав губы, вдова пояснила:
- Дуэсса - единственная дочь моего покойного брата. Она взбалмошна, своенравна, капризна, ибо росла при отце, который по слабости своего характера не мог ей ни в чем отказать. Признаться, я многое своему братцу прощала, однако сносить выходки его дочери мне подчас трудновато. Впрочем, Дуэсса охотно откликнулась на мою просьбу, и в том, что из этого вышло, я ее ничуть не виню. Ведь она впервые увидела камень, и тот ее просто околдовал. Ей захотелось его потрогать, а я не могла этого предвидеть, ведь во мне-то самой никогда такие желания не пробуждались. Как я могла предугадать то, чего не находила в себе?
Лайам ни на секунду не забывал, что он здесь не просто слушатель (хотя рассказ вдовы он находил воистину занимательным), и тут же задал вопрос:
- Как получилось, что ваша племянница никогда прежде не видела фамильной реликвии? Ведь вас допускали к ней еще в детстве. Почему же Дуэсса была лишена этой возможности?
Госпожа Присциан снова вздохнула.
- Это опять же брат. Он не позволял дочке посещать фамильную усыпальницу. Мой брат был человеком со странностями, господин Ренфорд, и любящим, но не очень хорошим отцом. Он считал, что девочка чересчур впечатлительна и что пребывание в столь скорбном месте может ей повредить. Признаться, я ему не перечила, я всегда ему уступала, потому что любила его. Сказать по правде, я и теперь бы не прибегла к ее услугам, если бы не досадное недомогание.
- Но если ее никогда не пускали в фамильный склеп, как же она будет вершить эти обряды, когда настанет ее черед? - ляпнул вдруг Кессиас.
Лайам сделал приятелю большие глаза, надеясь умерить не к месту проснувшееся в нем любопытство. Даже если отбросить дурацкий намек на возможную кончину вдовы, особенности религиозных отправлений семьи Присцианов никого не касались.
- Я надеюсь, что у моей племянницы будет ребенок - лучше, конечно, если мальчик, который вырастет еще до того, как я состарюсь настолько, что стану ни на что не годна, - нимало не смутившись, охотно пояснила почтенная дама. - А если этого не случится, то и тут все можно устроить. Денег, которые я отписала храму Лаомедона, вполне хватит на приличествующие заочные поминовения.
- Ага, - довольно кивнул эдил, словно наконец-таки разобрался в вопросе, который до сей поры непрестанно его тяготил.
Лайам же еще не разобрался ни в чем, но ему вдруг показалось, что в последние полчаса он узнал о госпоже Присциан больше, чем за две недели знакомства.
- Как бы там ни было, на прошлой неделе ваша племянница впервые увидела камень, так? - сказал Лайам, возвращаясь к основному предмету беседы.
- Да, и тот ее просто потряс. Дуэсса росла, ни в чем не зная отказа, и потому, когда обряд был завершен, она подошла к саркофагу Эйрина и взяла камень, лежавший у него на груди. Я и слова не успела сказать... - Вдова умолкла, заметив изумленный взгляд Лайама. Она покачала головой и пояснила: - Не совсем на его груди, господин Ренфорд... Камень лежал на крышке саркофага, выполненной в форме фигуры усопшего. - Женщина даже улыбнулась, увидев, как обеспокоили Лайама ее слова. - Конечно же, я имела в виду барельеф... Как я уже говорила, Дуэсса у нас весьма своенравна, а мое нездоровье не позволило мне ее урезонить. Мало того, она даже упросила меня позволить ей поносить драгоценность. Не пойму и сама, как вышло, что я согласилась! Присцианы ведь никогда не стремились выставлять напоказ свой достаток. Но, как бы там ни было, девочка показалась с этим украшением в городе...
- И, насколько я понял, имела успех...
- Успех! - Эдил округлил глаза. - По всему Саузварку лишь об этом до сих пор и трезвонят! Сказать по правде, любой прохожий, на какого ни набредешь, тут же примется вам рассказывать о возвращении реликвии Присцианов!
Почтенная дама негромко и с явным неудовольствием кашлянула.
- Тоже мне, возвращение! Она никогда и не пропадала. Однако камень не следовало тревожить лишь для того, чтобы дать пищу городским болтунам. Смею заверить - нам, Присцианам, шумиха совсем не нужна. Хотя, надо признаться, я поначалу решила, что это не так уж плохо. - Вдова пристально посмотрела на Лайама. - В связи с нашими совместными планами, господин Ренфорд, мне показалось, что кое-какие разговоры, возбуждающие интерес к нашему торговому дому, пойдут нам на пользу. Или вы не согласны?
- Совершенно согласен, - поспешно сказал Лайам.
Торговому дому, обладающему такой драгоценностью, как сокровище Присцианов, охотно предоставит кредиты любой банк. Однако беседа вновь отклонялась от основной темы, и он попытался вернуть ее в нужное русло.
- Значит, ваша племянница унесла этот камень из склепа и появилась с ним в обществе?
- Да, - ответила госпожа Присциан ворчливо. - Камень вставлен в оправу, его можно носить как кулон. Вот она этот кулон и надевала - на все балы, приемы и званые вечера.
- Значит, его могли видеть многие люди?
- Да, почитай, весь Саузварк! - с жаром воскликнул Кессиас. Госпожа Присциан недовольно поморщилась, но отрицать не стала.
- Да, камень видел весь Саузварк, как верно заметил эдил. Но я не думаю, что это имеет значение. Дом наш построен давно и надежен, как крепость. Извне в него проникнуть никто не мог.
Лайам поднял руку, призывая к терпению.
- Я верю, я просто уточняю детали.
- Если его кто и не видел, так это слепцы, - заверил еще раз эдил, вызвав очередную гримасу неудовольствия у госпожи Присциан.
- Будь я предусмотрительней,- сухо сказала вдова, - я бы велела Дуэссе вообще не снимать этот кристалл, даже в постели. Но она его все же снимала. Я сама настояла, чтобы каждую ночь камень возвращался на место. И лично за этим следила. Да, вот еще что... Должна прибавить, что гости моей племянницы ночевали не здесь, а по соседству - в доме Дуэссы.
Лайам подался вперед.
- Так ваша племянница здесь не живет?
- Нет, я же сказала, - в соседнем особняке. Наш удачливый пращур не только выстроил это здание, но и нашел средства пристроить к нему второе, потому что семья расширялась. Теперь, после смерти брата, оба дома принадлежат мне.
- А где находится склеп?
Госпожа Присциан кивнула, словно давно ожидала, что Лайам задаст этот вопрос.
- Склеп у нас под ногами, глубоко под землей. Туда можно войти из обоих домов. Двери, ведущие в усыпальницу, обычно заперты. Они были заперты и сегодня утром, когда Дуэсса пошла за камнем. Она хотела надеть его на какое-то очередное увеселение, но это ей, как вы уже поняли, не удалось.
Лайам взглянул на Кессиаса и, получив в ответ озабоченный, но не очень осмысленный взгляд, спросил, нельзя ли осмотреть склеп. Госпожа Присциан тотчас же встала с кушетки, на которой сидела.
- Безусловно. Я должна была предложить вам это сама. А чем вы намерены заняться потом?
Лайам на мгновение замер. Он сам не знал, что будет делать потом. Все зависело от результатов осмотра.
- Потом?.. Потом я хотел бы побеседовать с вашей племянницей.
Его ответ, похоже, вполне удовлетворил пожилую вдову. Она кивнула и направилась к выходу из солярия.
Пройдя по полутемному коридору, хозяйка дома заглянула в чуланчик, прихватила там фонарь с отражателем и свернула в другой коридор, который вел в просторную, очень чистую и аккуратную кухню.
У большой железной печи возился тот самый слуга, который впустил посетителей в дом. Едва завидев свою госпожу, он оставил дела и повернулся к ней в ожидании приказаний.
- Мне нужны твои ключи, Геллус.
Геллус тотчас же отцепил от пояса связку ключей и передал госпоже Присциан.
- Мы идем в склеп и пробудем там какое-то время. Кто бы ни спрашивал меня нет дома.
Слуга кивнул и вернулся к прерванному занятию - он засыпал в печь уголь. Позади печи обнаружилась дверь - госпожа Присциан отперла ее одним из ключей связки. Затем она зажгла фонарь и стала спускаться по лестнице, начинавшейся прямо за дверью.
Лайам шел за вдовой, придерживаясь одной рукой за холодный камень стены. Лестница была узкая и крутая. Кроме того, чтобы не стукаться головой о потолок, ему приходилось пригибаться. В итоге они попали в самую обыкновенную кладовую, заставленную множеством ящиков, корзин и бочонков. Госпожа Присциан направилась прямиком в дальний ее угол. Там находилась старинная дубовая дверь с закругленным верхом, к которой спускались еще три небольшие ступеньки. Хозяйка безошибочно выбрала из связки нужный ключ, вставила его в большой висячий замок и повернула. Тот открылся совершенно беззвучно.
Госпожа Присциан толкнула дверь, петли едва слышно скрипнули. За ней обнаружилось тесное помещение, дальний конец которого перегораживала железная решетка, а в стенах слева и справа угадывались ниши небольшого размера. В одной из них стояли два фонаря с отражателями. Вдова засветила их и вручила своим спутникам.
Внезапно из-за решетки дохнуло холодом, и Лайам вздрогнул. Но госпожа Присциан не обратила никакого внимания на сквозняк. Она деловито отперла замок, вмонтированный в решетку, и, повернувшись к мужчинам, сказала:
- Вряд ли мне стоит напоминать, господа, что мы вступаем туда, где лежат мои предки.