- Ну, присядь же, Дарник, - попросил его Гарион. - Кончай сердиться, давай лучше подумаем, как можно все уладить.
Не в силах выдержать взгляд Гариона, Дарник опустил глаза, пунцовый до корней волос.
- Я с ним плохо обращался, Гарион, - пробор
мотал он.
- Да, плохо, - согласился тот. - Но ты же не понимал его. Я и сам не понимал до позавчерашнего дня, когда Закет наконец передумал и реши. отправиться с нами в Мал-Зэт. Цирадис знала, что он так поступит, и это она заставила Тофа выдать нас людям Атески. Она хочет, чтобы мы добрались до Сардиона и встретились с Зандрамас. В данных обстоятельствах лучшего друга, чем он, нам не найти.
- Но разве это возможно - после моего с ним безобразного обращения? Как же я...
- Признайся честно, что ты был не прав, и извинись.
Лицо Дарника окаменело.
- Не обязательно словами, Дарник, - терпеливо втолковывал Гарион своему другу. - Вы с Тофом можете общаться без слов. Мы находимся на корабле, так? И выходим в океан. Как ты думаешь, водится здесь какая-нибудь рыбка?
Лицо Дарника озарилось улыбкой.
Польгара понимающе вздохнула.
Он робко взглянул на нее.
- Как, ты сказала, нужно вынимать этого клопа из скорлупы, Пол? - спросил он, указывая на омара.
Они шли от Рэк-Хагги в северо-восточном направлении, и вскоре зима осталась позади. В какой-то момент они пересекли экватор и снова оказались в северном полушарии.
Дарник и Тоф сперва робко, а затем все увереннее возобновляли свои отношения и теперь часто сидели на корме, забросив в море удочки с яркими поплавками и насаженной на крючок приманкой, взятой на камбузе.
Закет продолжал пребывать в прекраснейшем расположении духа, хотя предмет его бесед с Бельгаратом и Польгарой - демоны и их природа - большого веселья не должен был вызывать. Наконец, в один прекрасный день, после недели путешествия, к Гариону, стоявшему у бортовых перил и наблюдавшему, как ветер пляшет по гребням сверкающих волн, подошел слуга и сообщил, что император желает его видеть. Гарион кивнул и направился в буфетную каюту, где Закет обычно принимал посетителей. Как и большинство кают в этом плавучем дворце, она была просторна и роскошна. Сквозь широкие окна, выходящие на корму, лился свет. Занавески на окнах алели дорогим бархатом, пол устилал тонкой работы маллорейский ковер ярко-голубого цвета. Закет, одетый, как всегда, в простую полотняную одежду, сидел на низком, обтянутом кожей диване, глядя на барашки волн и летящих за кораблем белоснежных чаек. Он рассеянно гладил за ушками мурлыкающую у него на коленях кошку.
- Вы хотели меня видеть, Закет? - спросил Гарион, входя в комнату.
- Да. Входите, Гарион, - ответил маллореец. - В последние несколько дней мы что-то не виделись. Вы чем-то недовольны?
- Нет, - пожал плечами Гарион. - Просто вы занимались изучением законов, я же не очень сведущ в этом вопросе, поэтому от меня в беседах было бы мало проку. - Подходя к императору, он остановился, чтобы отцепить от себя котенка, который, бросившись к вошедшему, повис на его штанине.
- Шалунишки, они обожают вот так внезапно в кого-нибудь вцепиться, улыбнулся Закет. Вдруг Гарион с опаской огляделся по сторонам.
- А Зит тоже здесь? Закет рассмеялся.
- Нет, Сади нашел способ держать ее взаперти. - Он посмотрел на Гариона с любопытством и спросил: - Она и в самом деле так опасна, как он утверждает?
Гарион кивнул.
- В Рэк-Хагге она укусила гролима, - сказал он. - Через полминуты тот умер. Закет поежился.
- Не надо говорить об этом Сади, - произнес он, - но у меня от змей идет мороз по коже.
- Тогда поговорите с Шелком. Он может написать целый трактат о том, как их ненавидит.
- У него довольно сложный характер, не так ли? Гарион улыбнулся.
- О да. Жизнь его полна опасности и неожиданностей, поэтому нервы натянуты, как струны лютни. Подчас он немного неуравновешен, но со временем к этому привыкаешь. - Гарион окинул своего собеседника оценивающим взглядом. - Вы на редкость хорошо выглядите, - заметил он, садясь на другой конец кожаного дивана. - Морской воздух вам, должно быть, пошел на пользу.
- Я думаю, тут дело не в воздухе, Гарион. Дело в том, что я в последнее время сплю по восемь - десять часов.
- Вы? Спите?
- Удивительно, правда? - Лицо Закета внезапно помрачнело. - Я бы не хотел, чтобы и дальше так продолжалось, Гарион, - сказал он.
- Еще бы.
- Ургит рассказывал вам, что произошло со мной в молодости?
- Да, - кивнул Гарион.
- С тех пор я сплю очень мало. Лицо дорогого мне человека неотступно являлось во сне, и спать для меня стало просто пыткой.
- И эти видения не стали реже? Даже теперь, через тридцать лет?
- Нисколько. Я жил под постоянным гнетом угрызений совести и чувства вины, думая лишь об одном: как отомстить Таур-Ургасу. Сабля Хо-Хэга отняла у меня эту цель. Я придумал дюжину разных смертей для этого безумца - одна страшней другой, - но он обвел меня вокруг пальца, без мучений погиб в бою.
- Нет, - возразил Гарион. - Смерть его была более тяжка, чем любая из тех, которые вы ему уготовили. Я говорил об этом с Хо-Хэгом. Таур-Ургас сошел с ума до того, как Хо-Хэг его убил, но он успел понять, что потерпел полное поражение. Он умер, грызя от ярости землю. Поражение было превыше его сил.
Закет задумался.
- Да-а, - произнес он. - Это для него настоящая трагедия. Теперь я в какой-то степени удовлетворен.
- А почему исчез призрак, так долго мучивший вас? Не потому ли, что вы узнали о конце рода Ургов?
- Нет, Гарион. Это тут ни при чем. Просто теперь мне является во сне другое лицо... Лицо с завязанными глазами.
- Цирадис? Я бы на вашем месте не позволял себе так о ней думать.
- Вы меня неправильно поняли, Гарион. Совсем еще ребенок, она каким-то чудесным образом скрасила мое существование неизвестным мне доселе миром и покоем. Ночью я сплю, как младенец, а днем во мне так и кипит идиотская радость. - Он покачал головой. - Я сам себя не узнаю, но ничего не могу с этим поделать.
Гарион глядел в окно, не замечая ни блеска солнца в волнах, ни парящих в воздухе чаек. На него вдруг нашло озарение, и он знал, что прав.
- Как сказала Цирадис, вы были на распутье. Теперь выбрали правильный путь - и вот вознаграждение.
- Вознаграждение? От кого? Гарион взглянул на него и рассмеялся.
- Я думаю, вы еще не совсем готовы воспринять его. Можете поверить, что вы так хорошо себя чувствуете благодаря Цирадис?
- Пожалуй, это так.