- Я не уверен в правильности этой политики. Жестокость редко вдохновляет на жертвы. Лично я всегда предпочитаю кнуту пряник.
- Мурги привыкли к твердой руке, - пожал плечами Атеска. - Иного обращения они не понимают.
- Почему вы их не снимете и не похороните? - спросил Дарник. Его лицо побледнело от гнева, а голос стал глухим.
Атеска многозначительно взглянул на него.
- Из экономии, почтеннейший, - ответил он. - Пустой крест - зрелище не слишком убедительное. Так что, если мы снимем мургов, нам придется заменить их новыми. Через некоторое время это может стать утомительным, да и люди для распятия рано или поздно переведутся. Эти скелеты великолепно доказывают нашу точку зрения и экономят время.
Гарион старался держаться рядом с Сенедрой, чтобы загородить собой страшный наглядный урок политики на обочине дороги и избавить ее от этого омерзительного зрелища. Она сидела верхом на лошади как бы в забытьи, с безучастным лицом, устремив вдаль невидящий взгляд. Он вопросительно взглянул на Польгару и, заметив, что та нахмурилась, осадил своего коня, чтобы ехать рядом с герцогиней.
- Что с ней такое? - напряженным шепотом спросил он.
- Точно не знаю, Гарион, - также шепотом ответила Польгара.
- Опять эта меланхолия? - Он почувствовал легкую тошноту и боль в животе.
- Не думаю. - Задумчиво прищурив глаза, она в рассеянности поправила капюшон, чтобы скрыть выбившийся из ее черной как смоль прически серебристый локон. - Я за ней понаблюдаю.
- Я могу чем-нибудь помочь?
- Не отходи от нее. И попытайся ее разговорить. Может быть, она скажет что-нибудь интересное для нас.
Однако все попытки Гариона вовлечь Сенедру в разговор успеха не возымели; она если и отвечала на его вопросы или замечания, то, как правило, невпопад.
Над разоренными войной хаггскими полями начали сгущаться сумерки. Генерал Атеска дал команду сделать привал, и его солдаты принялись ставить палатки рядом с почерневшей от огня каменной стеной - единственной сохранившейся в деревне после пожара.
- Завтра к вечеру мы должны прибыть в Рэк-Хаггу, - сказал он. - Вон та большая палатка в центре лагеря - для вас. Сейчас мои люди принесут вам еду. А теперь, с вашего позволения... - Слегка поклонившись, он повернул коня и поскакал отдавать команды.
Когда солдаты закончили ставить палатки, Гарион и его друзья подъехали к той, на которую им указал Атеска, и спешились.
Шелк оглядел разместившийся вокруг палатки караульный отряд.
- Пора бы ему наконец принять решение, - раздраженно сказал он.
- Не понимаю, о чем вы говорите, принц Хелдар, - обратилась к нему Бархотка. - Кто это должен принять решение?
- Атеска. Он, конечно, сама вежливость, но выставляет вокруг нас вооруженную охрану.
- Вероятно, охранники здесь для нашей же безопасности, Хелдар, предположила она. - Ведь мы все-таки в зоне военных действий.
- Конечно, - хмыкнул он. - Коровы тоже летали бы, будь у них крылья.
- Бесподобное замечание, - восхищенно протянула она.
- Я буду очень признателен, если ты наконец прекратишь.
- Что прекращу? - В карих глазах метнулось наивное удивление.
- Ладно, хватит.
Ужин, приготовленный поварами Атески из солдатского пайка и поданный на жестяных тарелках, был неприхотлив, но сытен. Палатка отапливалась жаровнями с древесным углем, а свисавшие с потолка масляные лампы наполняли ее золотистым мерцанием. Обставлена она была по-военному - складными кроватями, столами и стульями, а стены и пол покрывали красные ковры.
Отодвинув тарелку, Эрионд с любопытством огляделся.
- Они предпочитают" красный цвет, не правда ли? - заметил он.
- Я думаю, он напоминает им кровь, - безучастно ответил Дарник. - Они любят кровь. - Повернувшись, он смерил ледяным взглядом безмолвного Тофа. Если вы поели, извольте выйти из-за стола, - холодно заметил он.
- Дарник, как это невежливо, - с упреком сказала Польгара.
- А я и не собираюсь быть вежливым. Прежде всего я не понимаю, зачем ему быть рядом с нами. Он предатель. Пусть и отправляется к своим друзьям.
Великан молча, с унылой миной поднялся из-за стола. Он уже приготовился сделать рукой один из тех неясных жестов, с помощью которых привык общаться, но Дарник демонстративно повернулся к нему спиной. Тоф вздохнул и, пройдя в угол, неслышно опустился на пол.
- Гарион, - неожиданно спросила Сенедра, вскинув озабоченно-нахмуренное лицо, - где мой ребенок?
Он изумленно посмотрел на нее.
- Где Гэран? - резко спросила она.
- Сенедра... - начал он.
- Я слышу, как он плачет. Что вы с ним сделали? - Она вскочила на ноги и заметалась по палатке, раздергивая занавески, которые разделяли палатку на несколько спальных помещений, и срывая одеяло, с каждой кровати. - Помогите! кричала она. - Помогите найти моего ребенка!
Гарион быстро подошел к ней и взял ее за руку.
- Сенедра...
- Нет! - крикнула она ему в лицо. - Ты его где-то спрятал! Пусти! - Она увернулась и, в отчаянии опрокидывая мебель, продолжала поиски, всхлипывая и бормоча, на что-то жалуясь.
Гарион снова попытался ее остановить, но она, зло зашипев, чуть было не выцарапала ему глаза растопыренными, как когти, пальцами.
- Сенедра! Прекрати!
Вырвавшись, она стремглав выбежала из палатки и исчезла в снежном вихре.
Бросившись за ней, Гарион наткнулся на маллорейца в красном плаще, преградившего ему путь.
- Эй, ты! Ступай обратно внутрь! - рявкнул солдат, удерживая Гариона древком копья.
Взглянув через плечо охранника, Гарион увидел, как Сенедра отбивается от другого солдата; не раздумывая, он изо всех сил ударил кулаком в лицо стоящего перед ним человека. Тот покачнулся и упал. Гарион пересмочил через него и бросился было вперед, но сзади его схватили еще несколько человек.
- Пусти ее! - закричал он охраннику, безжалостно заломившему за спину руки маленькой королевы.
- А ну, обратно в палатку! - рявкнул грубый голос, и упирающегося Гариона поволокли ко входу.