- Велиуин, дружок, моя должность обязывает ко многому. Помни об этом, ибо я своим преемником вижу именно тебя!
- Мастер Гимелиус, дядюшка, об этом не следует говорить! Лучше поведайте мне, что сейчас нового при дворе, чем ныне увлечен император? - молодой колдун поспешил увести разговор в сторону.
- О, его императорское величество не изменяет своим прежним привычкам. Он опять носится с Когером, этим бестолковым горе-пророком. Тот, говорят, разразился новой проповедью... Там, у себя, на севере... Он призывает к священному походу против нелюдей, требует, чтобы Церковь финансировала создание неких воинских формирований из монахов-солдат. Орден Светлого Круга, кажется, так...
- Позвольте, но это же никак не связано с его прежними...
- Совершенно верно. По всей видимости, он напророчил конец Мира - и теперь всеми силами приближает эту катастрофу... Всеобщий поход людей против нелюдей может и впрямь стать неплохой прелюдией к концу Мира... Ну ладно, дружок, ты же устал с дороги. Ступай, отдохни... А я пока поразмыслю... Этот новый король, Метриен Первый... Он очень подозрителен... Жаль, что ты ничего о нем не разузнал...
- Но дядюшка, я же глядел на турнир... И потом нелепый недуг Джебля, придворного мага...
- Да, странно. Говорят, его хватил удар прямо на трибуне?
- Можно сказать, у меня на глазах! Должно быть переволновался... Они там в Энгре все перепуганы - гадают, кого новый король оставит на посту, а кого прогонит... Так я пойду?
- Да-да, ступай, Велиуин.
Молодой чародей с достоинством поклонился и двинулся к выходу. Уже взявшись за дверную ручку, он обернулся и сказал:
- Ах да, дядюшка, я же не доложил об исполнении своей официальной миссии! Так вот - никаких следов. Какие-то местные крестьяне видели подозрительных вооруженных чужеземцев - но это же Сантлак. Там постоянно взад-вперед разъезжают какие-то подозрительные вооруженные чужеземцы.
- А сам ты этих мужичков не расспрашивал?
- А расспрашивать было некого. Не по уму ретивые дворянчики из свиты Игрина ничего у этих бедолаг не добившись - не придумали ничего лучшего, как повесить их, единственных свидетелей. Очень, кстати, подозрительно, как будто заметали следы.
- Вот уж нет, дружок. Это как раз совершенно в духе сантлакских рыцарей. Впрочем, я подумаю и над этим. Ступай.
ГЛАВА 32
Но никто не хочет и думать о том,
Пока "Титаник" плывет...
И.Кормильцев
"...О, какие то были счастливые деньки! Я с наслаждением строил свое маленькое Гилфингово Блаженство в Могнаке. И достижения наполняли мое сердце гордостью - а неудачи лишь подстегивали мой пыл и заставляли упорнее стремиться к цели. Счастье... Тихое счастье, постоянное веселье, душевный покой и довольство - вот что запомнилось мне о тех далеких невозвратных днях.
Колдуны являлись в Могнак с поздравлениями, с изъявлениями уважения, они искренне радовались тому, что смогут участвовать в исполнении мечты. Нашей общей мечты. Ибо в Могнаке никто не глядел на чародеев косо, никто не ругал их нечеловеческие способности, напротив - чем большими были дарования того или иного чародея, тем более высокую должность он занимал при могнакском дворе - и не завидовал тем, кто стоит выше, благодаря большему таланту. Тем большие обязанности на него возлагались - и с тем большим старанием он их исполнял...
И у меня в самом деле стало получаться! Это тоже было настоящее чудо чародеи сами менялись под влиянием обстановки добра и благожелательства, что царила в Могнаке. Куда только подевалась их ревность, их недоверие и зависть друг другу. Мы все искренне сочувствовали единомышленникам и наперебой старались помочь в магических изысканиях. Я не хочу сказать, что эти люди, колдуны и чародеи, вдруг преобразились в гилфинговых ангелов, нет. Они остались людьми - со всеми присущими этому племени пороками... Им нравилось, к примеру, дразнить и высмеивать моего конюха - мальчишку, наделенного весьма посредственным талантом и притом необычайно уродливого. Я всегда старался защитить и ободрить его, но не мог отучить моих добрых чародеев от привычки третировать слабого и неприятного внешне - они все же оставались людьми... Но это все были мелкие детали - главным же для нас оставался наш совместный труд. Мы возводили нечто небывалое и прекрасное - Могнак Великолепный, Могнак Знаменитый...
И наш труд приносил плоды. Могнак становился все прекраснее и величественнее. Башни моего замка, увенчанные магическими огнями, казалось, светят всему Миру, мой сад с диковинными растениями и фонтанами разноцветных искр был единодушно признаваем прекраснейшим из мест... Даже из Энмара добирались к моему двору чародеи, оставив свои знаменитые самоцветные кланы... Эльфы являлись издалека, чтобы взглянуть на это диво, они плясали и водили в сумерках хороводы вокруг моих фонтанов в свете призрачных магических огней. Гномы, приходившие хмурыми и недоверчивыми в мои чертоги - удалялись, неумело улыбаясь в бороды, а потом, как я слышал - тщетно пытались воспроизвести в своих подземных обиталищах чудеса Могнака Знаменитого. Знаменитого, мой любимый, хотя и незнакомый, потомок - не Забытого... Пока не Забытого...
Теперь, обладая моим вновь приобретенным опытом, я осознаю, что столь всеобъемлющее счастье никогда не бывает долгим. Жизнь устроена таким образом, что чем более ты счастлив - тем более уязвим... Впрочем, счастливый человек не отдает себе в этом отчета. Следует испытать много бедствий и падений, чтобы научиться по-настоящему наслаждаться даже редкими минутами удовольствия. А мое счастье было слишком велико, чтобы оставить в душе место для размышлений о неприятном...
Суди сам, мой потомок, Могнак в те дни был воплощенной мечтой. Мои эмиссары колесили по всем странам и землям, выкупая из неволи рабов, обладающих колдовским даром и приглашая свободных людей ко мне в Могнак. Золото из Гор Страха и совместные усилия многих даровитых чародеев приносили богатства в мою казну - приносили быстрее, чем я мог их тратить. То, чего нам не хватало - мы покупали, не экономя. То, что мне нравилось - тут же становилось моим. И я старался удовлетворить всех - и своих подданных, и гостей моего Могнака... Но люди Мира... Чем более я был щедр - тем большую зависть вызывал в них. Чем больше я давал сам - тем сильнее их одолевало желание меня ограбить, как понял я позже. Слишком поздно понял...
Все началось в тот день, когда ко мне явился могнакский епископ... Впрочем нет, все началось, конечно, гораздо раньше. Просто я, ослепленный счастьем принц страны счастья - не замечал до поры того, что творилось вокруг меня и вокруг Могнака Знаменитого... А над нами тем временем сгущались тучи. Я наивно гордился тем, каким великолепным и знаменитым стало мое владение, как его чудеса прославлены повсюду, какое внимание оно вызывает у правителей человеческих владений Мира... Чересчур пристальное внимание. Но терпение, терпение - все по порядку.
Итак, все началось в тот день, когда ко мне явился могнакский епископ..."
***
Я быстро отвел взгляд от гнома, но тут мне на глаза попался Филька. Он тоже смотрел в угол сержантов - но не так как прочие. Не косился, а прямо-таки уставился. Его внимание привлек не гном... Я снова зыркнул в угол. Ага, вот тот солдат, на которого уставился мой эльф. Он как раз привстал со стула и потянулся. Высокий, худощавый, даже грациозный - но при этом производящий впечатление невероятного атлета благодаря широким плечам и мощной груди. Наемник, привлекший внимание Фильки, был одет во все черное и наряд его, насколько я мог судить, был весьма дорогим. Вот он повернулся в нашу сторону, я рассмотрел лицо. Правильные, тонкие черты, перебитый нос, придающий лицу хищное выражение, черные волосы до плеч. Тут он в свою очередь заметил Фильку и как-то странно дернулся. На мгновение мне показалось, что он растерялся, но нет - незнакомец встал и направился прямо к нам, улыбаясь зловещей и странной улыбочкой. Когда он приблизился к нашим столам, Филька встал ему навстречу. Обычно румяный и улыбающийся, сейчас мой Филька был бледен и невероятно серьезен.
- Привет, Филлиноэртли, - поприветствовал его незнакомец.
- Привет, Орвоеллен, - отозвался мой Филька.
- Меня здесь зовут Коршун, - все также неприятно улыбаясь, объявил солдат, - а ты, должно быть, прослышал о моей карьере и решил, что сможешь составить конкуренцию? Ты опоздал, потому что я взял такую дичь... Такую, что теперь могу возвращаться. Ты опоздал, Филлиноэртли.
Наши соседи по столу, прервали трапезу и со вниманием стали прислушиваться к диалогу. А этот сержант - он был чертовски похож на эльфа, хотя эти черные волосы... Я понял, что ввело меня в заблуждение - его щегольский бархатный камзол был снабжен подложенными плечами и превращал изящного владельца в могучего плечистого здоровяка. И еще перебитый нос, совершенно не гармонирующий с изящными чертами эльфа. Несомненно эльфа!
- Что ж, Коршун, или как там ты себя зовешь нынче, можешь бежать. Теперь, когда я здесь, - Филька говорил дерзкие слова, но голос его немного дрожал, мне показалось, что мой сумасбродный и бесшабашный эльф отчаянно трусит.
Орвоеллен смерил Фильку задумчивым взглядом с головы до ног и процедил сквозь зубы:
- Я пожалуй задержусь. Немного.
Сказав это, эльф спокойно и медленно повернулся и зашагал было обратно к своему столу, но тут он заметил Ннаонну. Вампиресса ответила ему невозмутимым взглядом, а Коршун пробормотал: "Странно, странно", - еще раз оглянулся на Фильку (уже по-моему менее уверенно) и зашагал прочь.
Вокруг стало как-то тише... Затянувшееся молчание прервало появление подручных Энгера с подносами.
- Ну его к Гангмару, Коршуна этого, - объявил Порпиль Рыжий, - будем веселиться. Я желаю веселиться, клянусь Гунгиллиной попкой, потому что рисковал головой - а жив остался лишь благодаря храбрым и великодушным парням. Капитану Керту и сержанту Воробью! А ну пейте все!
Наемники встретили это предложение веселым гомоном и тут же с энтузиазмом последовали ему. Они здесь были дома, они и впрямь рисковали головой и вернулись живыми. Им хотелось пить и не думать о завтрашнем дне, когда, возможно, их вновь призовут убивать и умирать...
Дождавшись, пока все вернулись к прерванному пиру и позабыли о Коршуне, я потянулся и положил руку на плечо задумавшегося Фильки. Тот вздрогнул - ничего себе!
- Послушай, друг Филька, по-моему ты должен нам кое-что рассказать, а?
Меня перебил Порпиль, который, воздав должное качествам Керта, как раз решил восславить мою отвагу и самообладание. Сказав какие-то высокопарные похвалы и поклявшись Гунгиллиными сиськами, сей бравый вояка объявил:
- Это, конечно, не по правилам, но я считаю, что мастер Воробей достоин быть сержантом! Хотя он мало еще прослужил здесь с нами, но, клянусь Гунгиллиными губками, ему в самый раз сидеть с сержантами вон там, у камина!
Тут же встрял Шортиль, который - в дополнение к словам капитана - заметил, что я большой мастер в колдовских делах и - "нет, конечно, он достоин быть сержантом и занимать отдельный столик у правого камина" - но уместнее было бы мне присоединиться к братству магов и принять участие в их забавах!
- И то верно, - подхватил уже захмелевший Порпиль, - я бы на него поставил, наверное...
Мне пришлось вставать, благодарить за добрые слова, обещать, что непременно погляжу на забавы здешних магов, объяснять, что за отдельный стол я пока не сяду, так как не хочу оставлять друзей и что, вообще, давайте выпьем...
Когда меня оставили в покое, я опять перехватил взгляд эльфа и молвил:
- Н-ну?
Филька кивнул и поник головой...