Но кто-то должен стать дверью, а кто-то замком,
А кто-то ключом от замка...
Земля... Небо... Между землей и небом - война...
И где бы ты не был, что б ты не делал
Между землей и небом - война...
В.Цой
"...Великое сражение в Ллойсе... Впервые Мир увидел Наездников-на-волках. И содрогнулся от ужаса. Новое, невиданное войско - и к тому же весьма умело использованное. Волк Наездника гораздо легче коня и при атаке не может обеспечить усиленного разгоном сокрушительного удара. Волк не так вынослив как конь - и не может несколько раз то нести своего седока в атаку, то по сигналу отступать, ведя правильное сражение. Но если Наездники преследуют отступающую пехоту... Да и кавалерию тоже - когда кони устали и не могут оторваться от преследования сразу. Отступление неизбежно превращается в паническое бегство... А уж в день великого сражения в Ллойсе Наездники устроили жуткую резню, истребив больше тысячи человек и до смерти перепугав великое множество других...
Не теряя времени мы двинулись дальше на север, разоряя мелкие княжества одно за другим. Я видел своей целью месть роду людскому и не был склонен истреблять эльфов, но мои воины имели на этот счет совсем иное мнение. И Колленнлай обратился в пепел вслед за поселениями людей...
Слава наших побед достигла самых отдаленных уголков Мира, орки сотнями сходились под наши знамена, теперь даже те, кто сомневался, спешили присоединиться к войску Сына Гангмара, которое с таким успехом исполняет волю Отца! Даже тролли прислали отряд добровольцев. Теперь мы располагали боевой силой, способной отразить атаку тяжелой кавалерии. По мере того, как росла численность и боевое мастерство войска орков, падало значение моей волшбы, ибо успех все менее зависел от моих усилий. Вместе с тем рос авторитет Анзога. Этот талантливый вождь и отважный воин (его теперь величали "лордом") приобретал все большее влияние на умы соратников. Это он распорядился о беспощадной расправе над эльфами, не задумываясь о последствиях. А последствия не замедлили явиться. К людям присоединились дружины эльфов и даже некоторое число гномов, пришедших на помощь братскому народу. Эльфы превосходили наших орков как лучники, а гномы были стойкими бойцами в рукопашной - и совершенно не ведали страха перед волками. А ведь до этого много раз сильные рати людей отступали лишь из одного опасения повстречать Наездников... Но мы тем не менее все еще наступали, все еще продвигались на север. Люди и эльфы бежали перед нами, а захваченные города и поселки мы обращали в пыль и золу... Раз за разом армии владык и монархов выступали против нас - и мы неизменно били и рассеивали их.
Не стану перечислять, родич, названия всех владений, что мы сокрушили в этой Великой - в самом деле великой - войне. Скажу лишь, что теперь даже сами имена эти преданы забвению. Никто не вспомнит, где лежали и как звались некогда славные и многолюдные города... Вся земля, где прошли рати Сына Гангмара, носит теперь одно общее название - Ничейные Поля. Огромные пространства бесплодной почвы, покрытой серой пылью - вот лучший памятник мне! Сама Гунгилла, Великая Мать, не скоро сможет стереть такое пятно с лица Мира...
Но довольно об этом... Мы с боями дошли до нынешней северной границы Ничейных Полей, заняли Гонзор и встал вопрос - куда двигаться дальше. Я призывал идти на Ванет, поскольку на собственном горьком опыте знал - именно там бьется сердце человеческой расы. И именно в сердце я мечтал поразить род людской. Дело было не только в том, что мне, Проклятому Принцу, хотелось отомстить Фаларику и Энтуаглу, главнейшим виновникам погибели Могнака. Это тоже сыграло свою роль, но важнее было другое. Люди уже научились видеть в этих двоих вожаков, а я понимал - никто не устоит перед объединенной армией людей, если им удастся все же выставить такую армию, если удастся забыть хотя бы на время о своих сварах...
К сожалению на совете победило мнение Анзога, который советовал направиться восточнее - на Малые горы, Анновр и Фенаду... Он считал, что эльфы и гномы опаснее людей... Что ж - один эльф или один гном почти всегда одолеет одного человека, но объединенную армию людей не одолеет никто. Я понимал это, Анзог - нет. К сожалению, вожди приняли его решение, тем более, что троллям хотелось идти поближе к родным холмам... Наша огромная армия повернула восточнее, оставляя Ванет слева и позади... Словно в старинной сказке погибель притаилась за левым плечом...
Конечно, я грозил, я пророчествовал, под конец я умолял вождей орков уничтожить Ванет - бесполезно. Анзог был все еще слишком молод, чтобы научиться внимать голосу разума, чтобы трезво взвешивать и оценивать аргументы. Возможно, он просто из чистого упрямства, из желания еще раз подчеркнуть свою роль в Великой войне, настоял на своем. И напрасно - кто теперь вспомнит о нем? Всем известен лишь Сын Гангмара...
В Гонзоре мы зазимовали - и благодаря этому он превратился в тыловую базу нашей армии и избежал разрушения. Именно поэтому Гонзор остался Гонзором, а не стал частью Ничейных Полей. Весной мы дождались подхода новых добровольцев и возвращения отряда, посланного громить Креллионт и Альду - а затем двинулись в новый поход, держа направление на северо-восток, согласно решению Анзога. Ошибочное решение, гибельное решение, однако лишь благодаря ему я обрел свою новую судьбу и благодаря ему возник наш Род, мой дорогой потомок..."
***
После разговора с Коклосом Ингви больше не думал скрываться. Он объявил во всеуслышание, что собирает свой отряд и к нему тут же обратились около восьмидесяти человек - его бывшие "сослуживцы", уцелевшие воины из отряда Рориха и... практически все новички, случившиеся на тот момент в "Очень старом солдате". Логика их была проста - если новичок записывается в уже существующий отряд, то он оказывается в заведомо невыгодном положении, как новобранец. Совсем другое дело отряд вновь сформированный, в котором нет старослужащих, нет ветеранов. Тем труднее пришлось Ингви - он не хотел брать на службу столько солдат, многим пришлось отказать.
Среди желающих оказался и Шортиль:
- От добра добра не ищут, - пожал плечами тщедушный маг, когда демон спросил его о причинах такой перемены в намерениях, - практически все мои прежние друзья просятся к тебе, мастер Воробей... И к тому же мы, наемники, привыкли верить в удачу. А она тебе сопутствует. А еще ты маг, стало быть правильно отнесешься к моему скромному дару, верно? Не проситься же мне к Керту Серому, а?
Еще среди желающих демону на глаза попался Тоиль - тот самый парнишка, шпион наемников в рыбацкой деревушке.
- Что ж ты, друг мой? - Поинтересовался у него Ингви. - Ты собирался начать новую жизнь, мирную жизнь... Что ж ты опять лезешь в пекло?
- Не гоните, дяденька, возьмите, - заныл паренек, - я все буду делать дрова собирать, воду носить... Все, что прикажете... Возьмите, я хочу как вы... Возьмите, дяденька...
Солдаты, что провели рядом с деревней юнца несколько недель, стали для него символом огромного прекрасного сказочного мира, который в его глазах, естественно, был антитезой тому монотонному нудному размеренному существованию, которое влачили его земляки. Необъятная, невыразимо романтичная вселенная вторглась из-за горизонта в тот крошечный уголок, который до тех пор как раз и составлял всю вселенную паренька. Служба в отряде кондотьеров стала для Тоиля прекрасной сказкой, мечтой, которую выдумывают для себя все без исключения его сверстники... Ради исполнения мечты парнишка был готов на все.
Ингви выслушал его мольбы с улыбкой - и кивнул.
- Ладно, я пожалуй возьму тебя, Тоиль. Если не ко мне - так к кому-нибудь другому ты при таком запале все равно попадешь. Лучше уж ко мне... Я велю Никлису присматривать за тобой для начала. Слушайся его.
Ингви наметил взять в отряд не более пятидесяти человек - оптимальное число, учитывая его финансовые возможности. Поэтому он принялся (советуясь время от времени с друзьями) отсеивать тех, кто ему не нравился. В основном, новичков большого зала "Солдата". Так что вскоре под его началом осталось пятьдесят его прежних соратников по службе епископу и монастырю, солдат бедняги Рориха - ну и еще несколько новобранцев гильдии, приглянувшихся ему бравым видом или хорошей физической формой. От услуг чародея он тоже решил не отказываться, так что и Шортиль тоже был зачислен в "отряд Воробья". Все солдаты получили красивые плащи, в которых сочетались коричневый и желтый цвета, демон позволил себе что-то вроде пародии на форму имперских гвардейцев... Ну и конечно знамя - штандарт с гордым символом. Воробышком...
Впервые - и не без некоторого трепета - Ингви поднялся на второй этаж. Один из старейших в "Солдате" слуг (другим ход на второй этаж был заказан) сопроводил демона на балкон капитанов. Оказавшись наверху, Ингви осмотрелся. Помост шириной около четырех с половиной метров (опиравшийся, как он видел снизу, на деревянные столбы), вдоль которого стояли столы. Никаких групп, дружеских компаний - за каждым столом по одному человеку. Ингви вздохнул, огляделся внимательнее. Поймал взгляд Порпиля Рыжего, обменялся с ним кивками... Вот и Керт. Тот в ответ на кивок махнул здоровой рукой, другая в лубках покоилась на столе. Обмен приветствиями был более или менее холодным здесь не было и намека на сердечность, царившую внизу, в большом зале. На этом балконе была своя этика, свое понимание солдатского братства...
Усаживаясь за указанный слугой стол, Ингви еще раз украдкой вздохнул. Здесь будет вовсе не так весело, без привычной-то компании... Демон сделал заказ и задумался. "Ничего, - сказал он себе, - это ненадолго. Вот только сделаем дело - и я что-нибудь придумаю для того, чтобы не разлучаться... Что-нибудь обязательно придумаю..."
***
Пауки в банке
Искали дыры
Чтобы вскарабкаться наверх
Друг друга жрали...
Янка Дягилева
- Сэр Каногор, граф Эстак, маршал Империи! - объявил мажордом, трижды стукнув жезлом о выщербленные плиты пола.
Сэр Каногор вступил в тронный зал дворца, хмурясь все больше. Он прибыл в Энгру, намереваясь переговорить с Метриеном Первым приватно, с глазу на глаз, что называется. И в спокойной обстановке разрешить все зарождающиеся размолвки, напомнить королю, кто, собственно, возвел его на трон Сантлака. А этот жалкий королишка... Его, Каногора, руками созданный королишка - он смеет устраивать представление! Устраивать большой прием в тронном зале, словно не было ничего, словно корона сидит на его убогой голове по праву, а не по воле заговорщиков, самый видный из которых - Каногор Эстакский! Ну погоди же...
Сам же Метриен не подал виду, что происходит нечто необычайное.
- Приветствую вас, добрый граф, - пробасил он, - позвольте осведомиться, что привело вас к нашему двору? С какой целью вы посещаете нас в Энгре?
Этот здоровяк-король и впрямь выглядел внушительно, когда восседал на троне, окруженный придворными и стражниками в красивых доспехах, в красно-зеленых плащах... Небось и плащи тоже куплены на денежки, переданные Метриену сэром Гвино... Каногор сердито зашевелил усами - ну погоди же...
- Ваше величество, добрый король Метриен, я прибыл дабы поздравить ваше величество с благородным воцарением на престоле, который заслужен вами столь рыцарственно, - маршал постарался выделить голосом слово "заслужен", - а цель моего приезда... Так, ерунда. Формальность. Не стоило ради такого устраивать пышный прием. Я прошу о частной аудиенции.
Ты что же - думаешь спрятаться от моих вопросов за спинами этих придворных в парадном одеянии? Не выйдет, королек, не выйдет...
- Тем не менее мы внимательно слушаем. Мы лишь вникаем в искусство правления королевством, а значит мелочей для нас нет. Все имеет значение.
Маршал помолчал с минуту, сверля взглядом спокойно восседающего на троне монарха. Тот глядел в ответ благодушно и доброжелательно. Не произведя должного впечатления своим грозным видом, маршал заговорил, произнося фразы размеренно и четко:
- Не далее, как три дня тому назад мною раздавлена и истреблена шайка злодеев и еретиков, именуемых когеритами или же божьими пасынками. Случилось сие на земле Ванета, у замка Вартель, что в графстве Эгенельском. Однако мне доподлинно известно, что злодеи проникли в Ванет с территории Сантлака преступным небрежением подданных вашего королевского величества и графа Ирса Эгенельского. Граф Ирс...
- Что граф Ирс? - Быстро переспросил король Метриен. Слишком быстро.
- Граф предупрежден мною о недопустимости такой небрежности при исполнении службы. Он раскаялся и полностью признал свою вину, так что на первый раз прощен. Относительно же вашего величества...
Маршал вновь сделал многозначительную паузу и поглядел на Метриена, тот выглядел уже вовсе не так уверенно - скособочился на троне и разглядывал свои сапоги. Сэр Каногор удовлетворенно осклабился и продолжил:
- ...Я могу сказать следующее. Ваше величество - вернейший вассал его императорского величества, что, полагаю, вскоре будет подтверждено принесением оммажа. Вашему величеству я не стану пенять, что ваши слуги преступно небрежны и снисходительны к бандитам и преступным еретикам. Полагаю также, что корона самого великолепного из королевств Империи, стоит возложить ее на голову оную голову кружит... Тем не менее я от имени Империи, коей маршалом являюсь, прошу ваше величество не забывать о своих обязанностях и обязательствах.
Последняя фраза была уже откровенной дерзостью и граничила с оскорблением, однако Метриен не только не возразил, но и погрустнел еще больше. Намеки маршала достигли цели. Король потупился, опустив увенчанную короной голову еще ниже и промямлил гораздо менее звучным голосом:
- Ваши упреки справедливы, сэр маршал. Я целиком принимаю их и прошу передать его императорскому величеству, что виновные будут наказаны, а ошибки - впредь не повторятся.