147491.fb2
Хонор снова кивнула. Не понимая, является это знаком согласия или просто подтверждением того, что его слова услышаны, адмирал потер бровь не характерным для него нервным жестом.
- Дама Хонор, - заговорил он снова, уже догадываясь, что разговор окажется намного сложнее, чем предполагалось. - Я не думаю, что какой-либо разумный человек осудит вас за ваши намерения. И репутация Саммерваля, и тот факт, что это он спровоцировал капитана Тэнкерсли на оскорбление действием, хорошо известны. Не могу сказать, чтобы предстоящий поединок меня радовал: я вообще являюсь противником дуэлей, а мысль о том, что вам придется сразиться с профессиональным убийцей его же оружием, не добавляет оптимизма, однако в данном случае вы осуществляете свое право.
Граф в очередной раз умолк, но, не дождавшись с ее стороны никакого отклика, подытожил:
- К сожалению, некоторые представители средств массовой информации упоминали и об обвинениях, выдвинутых вами в адрес графа Северной Пещеры.
Адмирал вновь замолк, но на сей раз его голубые глаза настоятельно требовали ответа.
- Не могу сказать, что удивлена этим, сэр, - сказала она.
Он нахмурился и вновь потер бровь.
- С чего бы вам удивляться, капитан, коль скоро вы сами сочли возможным об этом заговорить? Но мне хотелось бы знать, намеренно ли вы сделали подобное заявление публично?
- Да, сэр, - ответила Хонор после недолгого размышления.
- Зачем? - спросил он хриплым от тревоги голосом. - Почему?
- Потому что эти обвинения соответствуют действительности, сэр. Павел Юнг нанял Саммерваля убить Тэнкерсли и меня. Он особо оговорил то, что Пола следует убить первым, чтобы я перед смертью как следует помучилась.
- Дама Хонор, вы отдаете себе отчет в своих словах? Вы обвиняете пэра Королевства в том, что он нанял убийцу!
- Да, сэр.
- И вы располагаете доказательствами столь чудовищного обвинения?
- Разумеется, сэр, - бесстрастно ответила она, и его глаза расширились.
- В таком случае, почему вы не предъявили их властям? Закон разрешает сражаться на поединке, но не нанимать за деньги профессионального дуэлянта. Это преступление.
- Сэр, я не прибегла к помощи закона, поскольку мои доказательства не могут быть приняты судом, - Адмирал нахмурился, и Хонор добавила: - Однако они абсолютно достоверны. Саммерваль сам признался в этом в присутствии свидетелей.
- Каких свидетелей? - резко спросил граф.
- Простите, сэр, но при всем моем уважении к вам от ответа на этот вопрос я вынуждена уклониться.
Глаза адмирала сузились, и Хонор почти физически ощутила гнетущую тяжесть его взгляда.
- Понятно, - сказал он после зловещей паузы. - Ваши улики - полагаю, речь идет о какой-то записи - были получены не вполне законным путем, и вы укрываете тех, кто это сделал. Так?
- Сэр, я почтительно прошу избавить меня от необходимости отвечать.
Хэмиш хмыкнул, но настаивать не стал. Однако едва Хонор вздохнула с облегчением, он подался вперед и сурово спросил:
- Вы собираетесь вызвать на дуэль и графа Северной Пещеры, дама Хонор?
- Милорд, я хочу, чтобы восторжествовала справедливость.
Адмирал на миг прикрыл глаза.
- А я хочу, капитан, чтобы вы хорошо обо всем подумали. Обстановка в палате лордов остается чрезвычайно сложной. Правительству с трудом удалось добиться объявления войны, и оно по-прежнему не имеет устойчивого большинства. Более того, в вопросе о войне позиция Северной Пещеры имела едва ли не решающее значение, и любой скандал, связанный с его именем особенно если в нем будете замешаны вы! - может повлечь за собой ужасающие последствия.
- А вот это, милорд, меня не волнует, - невозмутимо ответила Хонор.
- А должно бы! Если оппозиция...
- Милорд...-резко произнесла она, впервые в жизни позволив себе перебить адмирала, - на данный момент оппозиция значит для меня очень мало. Человек, которого я любила, убит, и сделано это по приказу Павла Юнга.
Александер попытался прервать ее, но Хонор не позволила.
- Для меня это очевидно, да и для вас, думаю, тоже, однако доказать его вину в суде невозможно. Таким образом, у меня остается единственный выход. Законы нашего Королевства предоставляют мне право на поединок, и я намерена воспользоваться этим правом, невзирая ни на какие политические соображения.
Она осеклась, устрашенная тем, что позволила себе подобный тон в разговоре с адмиралом, да еще с этим адмиралом. Однако взгляд его Хонор встретила не дрогнув, и ее собственные глаза были тверды, как агат.
На миг воцарилась хрупкая тишина. Потом Хэмиш расправил плечи, глубоко вздохнул и сказал:
- Поймите, дама Хонор, меня волнует не граф Северной Пещеры. И даже не Правительство - во всяком случае не в первую очередь. Меня волнуете вы и последствия тех действий, которые вы намерены предпринять.
- Последствия я готова принять на себя, милорд.
- А вот я - нет! - впервые за время разговора адмирал повысил голос, и глаза его вспыхнули. - Правительство герцога Кромарти устоит, но если вы вызовете Павла Юнга на дуэль - хуже того, если вы его вызовете и убьете! оппозиция взорвется. Вы в курсе, что история с трибуналом накалила обстановку? Так вот, капитан, это будет в тысячу раз хуже! Оппозиция потребует вашу голову на блюде, и герцогу не останется ничего другого, как преподнести ее им. Неужто вы этого не понимаете?
- Я не политик, милорд. Я офицер, - ответила Хонор, не пытаясь отвести взгляд, однако в ее голосе, неожиданно для нее самой, прозвучала нотка обиды. Почувствовав, как нуждается она в его понимании, Хонор торопливо вскинула руку. - Мне известен мой долг перед Королевством, но разве Королевство не имеет обязательств передо мной? Неужели Пол Тэнкерсли должен был умереть только потому, что у человека, ненавидящего меня, хватило денег, чтобы оплатить убийство? Пропади все пропадом, сэр, но я в долгу перед Полом! И перед собой!
Белая Гавань вздрогнул, потом медленно покачал головой.
- Я сочувствую вам, капитан. Но мне уже случалось говорить, что прямая атака не всегда лучший способ добиться своего. Действуя таким образом, вы поставите крест на своей карьере.
- Милорд! - воскликнула она с отчаянием в голосе, но по-прежнему не отводя глаз. - Единственное, что мне нужно от моей Королевы и моего Королевства, - это справедливость! Мне не нужно больше ничего, но право на справедливость есть у каждого из нас. Разве не это отличает нас от хевов?
Адмирал поморщился, и она продолжила уже тихо и почти умоляюще:
- Я не разбираюсь в политике, сэр. Мне не дано понять, что дает Павлу Юнгу право уничтожать все, к чему он прикасается, и уходить от возмездия по причине важности компромисса и политического консенсуса. Но что такое долг и обычная порядочность, мне понятно. Равно как и что такое справедливость. И раз мне не у кого просить, я добьюсь ее сама - во что бы то ни стало.
- И положишь конец своей карьере, - сказал Александер, и теперь просящие нотки проскользнули в его голосе. - Конечно, дуэли не запрещены и трибунал вам не грозит, но с командованием придется расстаться вне зависимости от того, насколько оправданы ваши действия. Если вы убьете его, у вас отберут "Нику", Хонор. Вас спишут на берег, и ни я, и ни кто другой ничего не сможет сделать.
Впервые в жизни адмирал обратился к ней, использовав не титул или звание, а имя, и она поняла, что доходившие до нее слухи верны. То ли благодаря дружбе с Курвуазье, то ли потому, что он верил в нее, но Белая Гавань считал ее карьеру своим личным делом. Возможно, из этого следовало, что она должна согласиться с ним или, по крайней мере, внимательнее отнестись к его доводам, но на сей раз - только на сей раз! - требование Александера превосходило ее возможности.
- Прошу прощения, сэр, - тихо произнесла она, - но если за справедливость мне придется заплатить своей карьерой, я заплачу эту цену. У меня нет выбора: на этот раз кто-то должен призвать Юнга к ответу.
- Капитан, - сурово сказал граф, и глаза его сверкнули гневом, возможно, упрямство не позволяет вам понять это, но ваша карьера важнее дюжины Павлов Юнгов. Вы не хуже меня знаете: из того, что сейчас мы разносим флот хевенитов, вовсе не следует, что это продлится вечно. Мы ведем войну за выживание Королевства! Флот пестовал вас тридцать лет, сделал вас оружием, и вы не имеете никакого права - никакого! - лишить Флот этого оружия. Вы говорите о долге, капитан? Так вот, ваш долг - это долг перед Королевой, а вовсе не перед собой.
Побелевшая как мел Хонор открыла рот, но адмирал не дал ей вымолвить ни слова.
- Вы нужны Флоту. Вы не раз доказывали свою ценность, совершая настоящие чудеса, и не имеете никакого права поворачиваться к нам спиной, что бы там ни сделал Юнг.