Разве не так?
Дверь в ее комнату отворилась, но колдовское зрение уже предупредило Дженн, что ее посетитель - отец Джон.
- Разве вы не спуститесь к ужину?
- Нет. - Дженн открыла глаза и снова заметалась по комнате. - То есть да. Через минуту.
Отец Джон подошел к ней и успокоительно коснулся ее руки.
- Что-нибудь случилось?
Дженн на мгновение остановилась, взглянула на священника, потом отвернулась. Весь ее внутренний мир рушился, и она не знала, как этому помешать.
- Дженн!
- Я... - Слова застревали у нее на языке, но Дженн знала, что должна продолжать: отец Джон заслуживает того, чтобы знать правду. - Я видела в городе Роберта. - Она снова повернулась к отцу Джону, но тот не обнаружил удивления, только слегка побледнел. - Он говорил со мной в церкви мысленно, конечно. Он хотел, чтобы я помогла ему вернуться в Анклав.
- Ох... - Отец Джон, со своей обычной деликатностью, никак больше не откликнулся на ее слова.
- Конечно, я отказалась, - быстро продолжала Дженн. - Что еще могла я ему ответить?
- Безусловно, ничего. Он был один?
Дженн отвернулась и принялась теребить вышивание, оставленное ею на столе.
- Он сказал, что с ним Маккоули.
- Вы не собираетесь мысленно поговорить с Финлеем?
- Не думаю, что такое мне удастся. Слишком велико расстояние. Но вы ведь можете послать сообщение с гонцом?
- Конечно, могу. Как жаль, что только вы трое обладаете даром мысленной речи и что Роберт не может связаться с Финлеем напрямую.
Раздался стук в дверь, но прежде чем Дженн успела ответить, в комнату ворвался маленький черноволосый мальчик и с криком уткнулся в юбку Дженн:
- Мама! Мама, спаси меня! За мной гонится чудовище!
Дженн опустилась на колени и обхватила малыша руками. Эндрю поднял голову и взглянул на нее озорными синими глазами. Никакого чудовища, конечно, не было: просто такова была любимая уловка ребенка, когда ему надоедало ждать мать. Дженн старалась постепенно отучить Эндрю от этой привычки, но в данный момент шалость сына оказалась удобным выходом и для нее самой.
Она поцеловала Эндрю и взяла его на руки. Мальчик стал уже слишком тяжелым для нее, но Дженн продолжала так делать ради удовольствия ощутить близость малыша.
- Ты уже выучил свой урок?
Выразительные глаза Эндрю стали серьезными, и он с опаской оглянулся на отца Джона.
- Нет еще.
- Но ты же знаешь: через несколько дней приедет твой дядя Лоренс, а он очень любит говорить об истории. Что же ты будешь делать, если не сможешь ответить на его вопросы?
Эндрю поднял брови - так похоже на Роберта, что сердце Дженн заныло.
- Я что-нибудь выдумаю.
- Нет, так не годится!
Эндрю захихикал, и Дженн не могла не улыбнуться тоже. Она опустила мальчика на пол, но продолжала держать его за руку. Снова повернувшись к отцу Джону, она спросила:
- Вы считаете, что с моей стороны было неправильно отказать?
Джон покачал головой, но лицо его осталось непроницаемым.
- Решать вам - ведь и риск был бы ваш. Я понимаю ваши сомнения.
- Но все же вы считаете, что я поступила неправильно. Отец Джон двинулся к двери.
- Пришлите ко мне Эндрю, когда пойдете вниз, и мы с ним доделаем уроки.
* * *
Нэш налил себе еще вина; серебряный кубок оказался полон до краев, и ему пришлось наклониться, чтобы отпить, не пролив. Стол был давно накрыт для ужина, и Ичерн уже уселся на свое место, недовольно ворча. За годы знакомства Нэш научился притворяться, будто слушает, на самом деле отдаваясь своим мыслям.
Как удается ему, находясь в одном доме с ней, сохранять безразличный вид, когда предвкушение встречи заставляет так трепетать сердце? Даже ожидание ее появления - наслаждение, каждый его момент - драгоценность.
Дверь отворилась, и явился предмет его обожания; Дженнифер была в платье нежного розового цвета, подчеркивавшего белизну ее кожи, блеск волос и сияние глаз. Она улыбнулась Нэшу, и сердце того забилось от радости.
Кровь и пламя! Сколько еще предстоит ему вздыхать по своей красавице, словно деревенскому мальчишке?
- Добрый вечер, господа. - Дженнифер заняла свое место за маленьким столом между двумя мужчинами. Столовая была хорошо натоплена, прекрасные гобелены на стенах не позволяли сквознякам гулять по комнате, а в камине между двумя окнами с мелкими стеклами уютно потрескивал огонь. Когда подали первое блюдо, Дженнифер продолжала: - Так вы останетесь у нас до завтра и отправитесь на соколиную охоту, советник?
- Не получится, - проворчал Ичерн. - Птицы болеют. Этот паршивый птичник не держал их в тепле, так что Нэшу придется подождать до следующего раза.
Дженнифер подняла брови, но не выразила вслух своего разочарования; вместо этого она переменила тему:
- Когда я сегодня была на рынке, я видела в гавани корабль незнакомого мне вида.
- Вы знаете, откуда он?
- Мне пришлось спросить. Это оказалась галера из Эстерии.
Нэш кивнул и поднял кубок.
- Они нечасто появляются здесь. Насколько мне известно, эстерийцы смертельно боятся пиратов.
- Их нельзя за это упрекать, - пробормотал Ичерн, все внимание которого было поглощено едой. - Только за прошлый год мы потеряли шесть кораблей.
- Галера из Эстерии, - заметил Нэш, - должна была, наверное, доставить ковры. Клянусь, в этой стране не умеют делать ничего другого, только выращивать овец и ткать ковры. Им больше нечего вывозить, да и вообще - за многие годы эта нация так и не стала цивилизованной.