Финлей кивнул, продолжая идти вперед. Роберт, заложив руки за спину, шагал рядом.
- Никак не могу понять, как случилось, что ты понимаешь ее лучше меня, - продолжал он ровным голосом. - Ты ведь, как и я, не виделся с ней эти пять лет.
- Но я в нее не влюблен, - осторожно заметил Финлей. Да и не он - отец мальчика, о котором идет речь... и, пожалуй, именно знание того, чей Эндрю сын, позволяет ему понимать Дженн гораздо лучше, чем о том догадывается Роберт. Разве не здесь скрыта причина желания Дженн, чтобы ее сын поселился в Анклаве? Наверное, она думает, что тогда Эндрю хоть изредка будет видеть своего настоящего отца...
С какой бы стороны ни смотреть на дело, в поступках Дженн была логика; только как объяснить это Роберту, не открыв правды? Ну да, конечно, Дженн следует именно так и поступить: сказать Роберту об истинном положении дел.
- Помнишь, - начал Финлей жизнерадостно, - как я всегда спорил с тобой по поводу каждого принятого тобой решения? Ты ни за что не хотел присоединиться к Анклаву, но отказывался объяснить причину, и чем упорнее ты сопротивлялся, тем в большее бешенство я приходил. Ведь именно гнев помешал мне подумать и догадаться о том, почему ты так поступаешь.
Роберт покачал головой:
- Но я же не сержусь на Дженн - я просто растерян. Это она на меня гневается.
- Да я не о том! Каковы бы ни были твои чувства - гнев или что-то другое, - пока ты не вооружишься терпением и добротой и не расспросишь Дженн о том, что происходит, ты так же не получишь от нее вразумительного ответа, как раньше я от тебя.
- Ну, всем видно с первого взгляда, что Дженн скорее бросится в пропасть, чем станет любезно разговаривать со мной. Твоя идея хороша, Финлей, только, к сожалению, неосуществима.
- Но разве тебя не беспокоит, что она, похоже, тебя ненавидит?
Лицо Роберта сделалось холодным, но Финлей решил не отступать. Он остановился и переплел пальцы тем же спокойным жестом, к которому так часто раньше прибегал Роберт. Может быть, это окажет на него магическое действие и позволит с большей легкостью задать следующий вопрос...
- Ну? - проворчал Роберт, заметив колебания брата.
- Неужели война неизбежна? - Финлей сглотнул. - Я хочу сказать, если дело только в Карлане-Нэше... не было бы проще, если бы ты...
- Схватился с ним один на один? Не втягивая в борьбу всю страну? Роберт выпятил подбородок, на лице его была написана непреклонность. - Я думал, что ты знаешь меня достаточно хорошо, чтобы не предполагать такого.
Финлей тоже решил проявить твердость.
- А я думал, что ты никогда не выступишь против Селара. Проклятие, я пять лет тебя не видел, Роберт! Что я должен теперь предполагать?
- Да что угодно. Разберись во всем сам. В конце концов, ты был единственным, кто догадался, что мне известно Слово Разрушения - до того, как я к нему прибег. Теперь, конечно, об этом моем подвиге знает весь мир, не так ли?
- Включая Наша. - Финлей почувствовал себя одновременно и пристыженным, и перепутанным. - Но ведь если ты снова используешь Слово против него...
- Однажды он уже выжил, братец, - со вздохом ответил Роберт. - Я не могу рисковать - приблизиться к нему настолько, чтобы снова воспользоваться Словом, даже если оно и убьет Наша. Если моя попытка не удастся, а он все услышит? И научится пользоваться Словом? - Роберт помолчал и провел рукой по волосам. - Знаешь ли, я даже не могу вспомнить Слово, я могу только его произнести - а последствия ты видел. Да, ты, конечно, слишком тактичен, чтобы задать очевидный вопрос: что случится, если он меня победит?
- Так что же?
Роберт поднял брови и улыбнулся, словно насмехаясь над собой:
- Я не неуязвим, братец. Нэш может меня убить - а если меня не будет, кто сможет остановить Селара, особенно если Нэш узнает Слово? Нет, моя первейшая обязанность - воспрепятствовать этому безумному нападению на Майенну, потому что в противном случае Тирон в ответ опустошит Люсару. Нэш ищет Ключ. Не обнаружив его в Майенне, он обратит свой взор и на другие места - возможно, и на Голет. Скажу тебе одно: Нэш не остановится, пока не завладеет Ключом. Если я выступлю сейчас против него в одиночку, не имея никакого другого оружия в запасе, едва ли мне удастся выжить.
Несколько мгновений Финлей молча смотрел на брата, потом тихо пробормотал:
- И тогда ты не сможешь защитить от него Дженн.
- Именно.
- Ты боишься? - прошептал Финлей.
Роберт долго смотрел на скалистые вершины, прежде чем повернулся к Финлею, взглянул ему в глаза и спокойно произнес:
- Да. - Потом он с ласковой улыбкой коснулся пальцем щеки брата и шепотом сказал: - Только никому об этом не говори.
Финлей невольно рассмеялся:
- Да разве мне кто-нибудь поверит! Роберт опустил руку и печально усмехнулся:
- Хочешь верь, хочешь - нет, но я все время беспокоился о том, приживешься ли ты в Анклаве. Я боялся, что у вас с Фионой не все окажется ладно, что матушка найдет жизнь здесь невыносимой, что Деверин и остальные предпочтут поселиться где-нибудь еще. Мне и не снилось, что ты так удачно устроишься, да еще и обзаведешься двумя дочками. Должен признаться: отчасти я завидую тебе. Да, я догадываюсь: ты смотришь на необходимость оставаться в Анклаве из-за того, что иначе Нэш колдовским зрением обнаружит тебя, как на проклятие, - но подумай, какие дары он, не подозревая об этом, тебе преподнес! Скажу тебе по правде: я так беспокоился, что не мог заставить себя узнать об истинном положении вещей. Иногда легче продолжать сомневаться, чем рискнуть узнать ужасную истину.
О ком это, интересно, говорит Роберт? Финлей против воли нахмурился.
- Ну, если хочешь знать...
- Что?
- Дело не во мне, Роберт, это касается всех... Никто тебя не спрашивал, потому что все мы боимся услышать ответ, но я больше не выдержу!
Роберт собрался что-то сказать, но его взгляд устремился в сторону; Финлею такое выражение лица брата было знакомо, и он умолк. Только когда Роберт снова взглянул на него, Финлей пробормотал:
- Прости меня, но я должен знать...
- Ох, милосердная Минея! Да о чем ты, Финлей?
- О Мике! - бросил Финлей. - Ты ни словом о нем не обмолвился. С ним что-нибудь случилось?
Роберт несколько раз моргнул, потом неожиданно ухмыльнулся и хлопнул брата по плечу.
- Клянусь богами, я виноват перед тобой! Впрочем, до настоящего момента я и сам не мог быть уверен... У Мики все хорошо, даже прекрасно.
- Откуда ты знаешь?
Роберт, не сдержав смеха, показал в сторону:
- Он как раз выезжает из врат. Смотри!
Если бы кто-то и мог принести солнечный свет в пещеру, то это был как раз Мика Маклин. Маргарет сразу заметила перемены, происшедшие в ее семействе с прибытием молодого человека, - несмотря на то что внешность его разительно изменилась: Мику теперь украшала густая каштановая борода. Финлей то и дело смеялся, Деверин и Оуэн хлопали Мику по плечу и наперебой удивлялись тому, как тот вырос и возмужал за эти годы, да и Роберт явно испытывал облегчение. Второй раз за два дня в покоях Финлея и Фионы неожиданно случилось празднество. Бедные дети совсем растерялись...
Было так приятно снова видеть Роберта - да и Мику тоже. Так хорошо видеть всех вместе и такими счастливыми - по крайней мере внешне. Что бы ни творилось в мире, за пределами пещеры, здесь слышался смех и царило оживление, как будто будущее сулило что-то хорошее.
Все участвовали в веселье - кроме Дженн. Да, она, конечно, тоже была рада увидеть Мику целым и невредимым, но от остальных Дженн по-прежнему держалась в стороне, холодная и замкнутая. Казалось, она не хочет ни в чем принимать участия и сопротивляется любой попытке вовлечь ее в разговор. Через некоторое время Маргарет почувствовала, что не может этого больше вынести. Наполнив две кружки замечательным элем, который варили в Анклаве, она подошла к сидевшей в углу Дженн - так, что той не удалось улизнуть. Усевшись рядом, Маргарет протянула одну кружку Дженн.
- Должно быть, вы скучаете по своему сынишке, надолго расставшись с ним.
Дженн быстро кивнула: