- Вот спасибо, - буркнула девушка, накидывая на голову капюшон и заправляя под него свои роскошные волосы, - а ты что же, ожидал увидеть здесь старуху?
Вместо ответа Адонсо посветил факелом наружу и сказал:
- Идите за мной. Если кто-нибудь попытается нас остановить или заговорит с нами, ничего не делайте и не отвечайте. Предоставьте это мне.
- Пошли, Алиний, - позвала Комета лекаря. - Похоже, боги пока на нашей стороне.
Тот пробормотал что-то неразборчивое, но быстро направился к выходу.
Выйдя из подвала, трое беглецов оказались в небольшом дворике, с трех сторон окруженном стенами домов. Комета поняла, что это задворки одного из бывших трактиров в центре Дубовых Взгорий. Несмотря на то, что давно наступила ночь, множество звезд с ясного неба давали достаточно света для обычных человеческих глаз. Комета же видела все почти как днем.
- Где же охрана? - тихо спросила Комета у Адонсо.
- Я сказал солдатам, что их вызвал к себе капитан.
- И они поверили?
- Я назвался лейтенантом гвардии Триединой церкви и сказал, что сейчас подойдут мои воины, которые займут пост возле тюрьмы с особо опасными преступниками.
- А на самом деле в каком ты звании?
- Я и на самом деле лейтенант. Только простой пехотинец.
- Завтра наш побег обнаружат и начнут искать того, кто отпустил солдат с поста. Тебя опознают.
- Едва ли. Я надвинул шляпу на глаза и все время держал факел перед собой. Солдаты не видели моего лица.
- Они найдут тебя по голосу.
- Я нарочно говорил громко и немного в нос.
- Ты, видно, все продумал.
- Я старался. Я доведу вас до безопасного места, а потом вернусь назад. Идемте, кажется, вокруг никого нет.
- Может, ты потушишь факел? - предложил Алиний.
- Три крадущиеся в темноте фигуры вызовут больше подозрений, чем смело идущие с факелом, - ответил Адонсо.
Комета была согласна с молодым человеком.
Они вышли из дворика и пошли по центральной улице между домами.
Несмотря на позднее время, во многих окнах горел свет, и оттуда доносились голоса людей. По улице также ходили люди но, разумеется, не в таком большом количестве, как днем. Кроме того, почти все они на ходу заметно пошатывались. Особенно многолюдно было возле того дома, который люди превратили в храм Триединой церкви. Девушка предположила, что там готовятся к похоронам отца Балимолта.
- Дисциплина-то у вас в армии хромает, - заметила Комета. - Или пьянство в военное время не запрещено?
- Благородные дворяне могут делать то, что им заблагорассудится, - с печальной усмешкой произнес Адонсо. - А вот солдата, замеченного в пьянстве, ждет суровое наказание.
- Похоже, ты не очень-то жалуешь своих сотоварищей.
- Большинство из них мне не сотоварищи. Я служу в армии по необходимости, а не по доброй воле. Я ненавижу войну. Более того, я ненавижу людей, которые эту войну развязали.
- Я тоже, - сказала Комета. - Но у меня нет выбора. Враг напал на мой дом, и я вынуждена защищаться. А что мешает тебе бросить все и вернуться домой?
- У меня нет дома, - печально сказал Адонсо. - Я пошел в армию, чтобы...
Он не успел договорить. Навстречу троим беглецам нетвердой походкой направился один из ночных гуляк.
- Эт-то кто тут ходит? Ик! - язык плохо слушался человека, но по дорогому, шитому золотом камзолу Комета поняла, что это высокопоставленный военный. - Стоять смирно! Ик! Равнение налево! Ик!
Кругом-м-м-арш!
Адонсо вытянулся по стойке смирно:
- Господин полковник, я сопровождаю отца Ливордо, которому срочно потребовалось покинуть Дубовые Взгорья.
- А эт-то кт-т-о? - полковник вытянул слегка дрожавшую руку и ткнул указательным пальцем в Алиния.
- Слуга, - коротко ответил Адонсо. Для дворянина такого объяснения было вполне достаточно.
Полковник приблизился к Комете настолько, что она почувствовала исходивший от него запах крепкого вина.
- От-тец Лив-вордо, выпейте с-со мной! Мы с в-вами еще не пили.
Ик! - Полковник протянул руку, словно собирался откинуть капюшон с головы девушки. - Ст-транно... Ик! Я в-вас вообще не помню, от-тец Лив-вордо...
Комета поняла, что может быть разоблачена в следующую же секунду.
Поэтому она быстро огляделась и, убедившись, что в их сторону никто не смотрит, нанесла резкий удар в горло полковника. Тот издал булькающий звук и пошатнулся. Алиний и Адонсо оцепенели.
- Держите же его! - прошипела Комета.
Двое мужчин успели подхватить полковника до того, как он упал на землю. Полковник размахивал руками, таращил глаза и раскрывал рот в немом крике. Но перебитая трахея не позволила ему позвать на помощь.
Менее чем через минуту полковник умер от удушья и обвис на руках Алиния и Адонсо.
- У меня не было другого выхода, - коротко объяснила Комета. - Извини, Адонсо, если я нарушила твои планы. Изобразите, что несете мертвецки пьяного человека, и уберите это тело с глаз долой.
- Отнесем его туда, - молодой дворянин махнул факелом в сторону одного из домов. - Там его не сразу заметят.
Они потащили тело, старательно делая вид, что ведут пьяного. Ноги полковника волочились по утоптанной земле, оставляя за собой две неглубокие борозды. Алиний и Адонсо и сами слегка пошатывались, так как полковник был довольно высок и грузен.
Шедшая позади Комета внимательно следила за окружающей обстановкой. Но никто из людей не обратил внимания на их компанию.
Впрочем, это было неудивительно: подобное зрелище не могло вызвать подозрения, так как вокруг не было ни одного трезвого офицера, а солдаты, стоявшие на постах, не осмелились бы остановить для проверки полковника, лейтенанта и сопровождавшего их священника.