Команда занималась трудом и отдыхом. Остапенко прикорнул на спальном мешке, накрывшись плащ-палаткой, одни усы из-под брезента и торчали. Серега сидел в наушниках и пеленговал американцев, а может впитывал какой-нибудь музон по "Радио Люксембург". Коля впереди орудовал рулем и рычагами, мотор солидно урчал от избытка сил. А Дробилин, в уюте, между двух шторок, шуровал на тумблерах и переключателях ЦВМ.
Неплохо бы и мне подавить клопа, но сейчас удобный момент потолковать полушепотом с Сандомирским. Сказать ему хотя бы, что я тоже трудился у Бореева (про роль подопытной обезьяны следует промолчать), что мы как бы коллеги. Однако приутомился я для серьезных бесед. Впрочем, это можно выправить. Я сунул руку в аптечку и, вытащив скляночку элеутерококка, взбодрился приличной дозой. Ну все, я, кажется, достаточно свеж для содержательного разговора.
И тут снова неожиданное помутнение в глазах, что-то размашисто надавило в области лба. После этого перед внутренним взором опять бесстыдно замаячила объемная клякса-физиономия, более того зашевелила ртом. Дескать, "ваш мудрец пытается взять чужие судьбы в свою руку, но сам не видит, что его ниточка уже обрезана". Это про Сандомирского что ли?
А я-то наделся, что красномордый глюк после треволнений на болоте безвозвратно стухнет. Однако незванный собеседничек, надо же, не забыл меня и опять явился, подыскивая общие темы. Ну, не спрашивать же у него, откуда он свалился на мою голову, с этой или с "той стороны" - ведь беседуют с духами только психопаты. Причем не обалдуи какие-нибудь, а натуральные шизофреники.
Как мне все-таки сбагрить его? Единственная подсказка - эта "клякса" меня морочит и вступает в диалог, когда я принимаю элеутерококк. Так что укреплять организм лучше потихоньку, спиртом или тройным одеколоном "внутрь".
- Роберт Юрьевич, - обратился я к Сандомирскому, который отрешенно находился на своем месте, тратя силы сознания на какие-то мысли и жевание бутерброда, - а мы ведь с вами уже пересекались.
- Что? Где? - Сандомирский конечно не врубился, но как-то стыдливо прекратил работать челюстями.
- Я говорю, пересекались мы с вами, хотя и не совсем по перпендикуляру. Весной 1978 года Бореев через одно наше управление зазвал меня к себе. Вы мой портрет узнаете?
- Честно говоря, не припоминаю...
Если расскажу, что торчал в клетке, как мышь белая, то он, конечно, вспомянет, но тогда майор Фролов предстанет далеко не в лучшем освещении.
- Я, Роберт Юрьевич, занимался подбором справочных материалов по наиболее разумным мистическим доктринам. Это выглядело довольно странно но только на первый взгляд. Но потом я напомнил себе, что Шлиман докопался до Трои, доверившись гекзаметру дедушки Гомера. Эванс, добравшийся до Лабиринта, тоже полагался на мифологические россказни. "Опиум для народа", который содержится в библейской Книге Бытия, тоже вроде подтверждается данными палеогеологии.
Сандомирский одобрительно качнул своей яйцевидной головой и подхватил.
- "Дух Божий носился над водою" - а ведь планета действительно не имела сухого места. Тяжелые элементы скопились внизу, легкие - особенно соединившиеся водород с кислородом - наверху. "И отделил воду, которая под твердью, от воды, которая под твердью... и назвал твердь небом." В самом деле, атмосфера из водянистых паров была отрезана от водной поверхности слоем из углекислого газа и кислорода. "Да соберется вода, которая под небом, в одно место, и да явится суша". Насчет подъема материковых плит все правильно. Достаточно еще вспомнить историю потопа...
- Погубившего неких людей-исполинов. Уж не разумных ли динозавров?
- Да, Глеб Александрович, для биологов тоже масса важных сообщений. Не являлся ковчег, в котором каждой твари по паре, какой-нибудь генной библиотекой или айсбергом с замороженными в нем эмбрионами. А гражданин Мафусаил, что недурно протянул девятьсот с гаком, - не имеем ли мы тут дело с иным биологическим циклом?
- Который, например, включал периоды анабиоза...
Сандомирский явно стал выделять меня из компании Колесниковых-Остапенко, которая доселе представлялась ему, наверное, сборищем грубых чурбанов.
- Но это все-таки относится к естественным наукам. Как насчет мистики, Роберт Юрьевич? Ф-поле - это действительно скопище сверхъестественных сил, которое определяет судьбу всех материальных объектов, как известных науке физике и потому прозываемых физическими, так и неизвестных науке, скажем, тонкоматериальных? И нити наших судьбинушек тоже плетутся там?
Было видно, что Сандомирский не прочь пообщаться с младшим братом по разуму, у которого теплится жизнь в мозгу, и одновременно он боится всяких запретов и подписок о неразглашении, хотя не понимает как они могут относится к майору ГБ.
- Да, да, вы имеете некоторое представление о наших делах, - без всякого огорчения согласился Сандомирский. - Только я ничего не знаю о природе Ф-поля. Причем я не исключение. Да, оно оказывает на нас мощное воздействие, но его источники мы наблюдаем как бы через завесу, через множество завес.
- А магнитные возмущения?
- Магнитные возмущения, если точнее, движение заряженных частиц под действием магнитных сил, это слабое и посредственное отражение того, что происходит в Поле Судьбы. Глеб Александрович, мы решили не лезть в устройство мироздания.
- Тоже правильно. Этим пусть занимаются будущие ученые с большими-пребольшими мозгами, сваливающимися на спину.
- Пусть мы не понимаем, Глеб Александрович, что такое Ф-поле, зато умеем математически его описывать. Также находить матрицы схожие, несхожие и комплиментарные. А еще определять виды их взаимодействий - иерархические группы, прозываемые организмами, группы сочленения, резонансные и так далее. Наконец, смогли разобраться с тем, как некоторые группы влияют на материальные объекты, на минеральный мир, на растительный, на животный. Благодаря им... - Сандомирский помедлил, подыскивая доступные мне слова, ...все в мире устраивается не абы как и налицо некоторая предустановленная гармония.
Ага, про это я уже слышал от старика Бореева.
- Ага, солнце посылает, что положено, микробы не казнят всех подряд... Роберт Юрьевич, почему мы лезем в предустановленную гармонию с этими самыми векторами раздражениями, хотя узнали самую малость?
Сандомирскому было далеко до сверхустойчивого Бореева, он зарумянился и стал оправдываться. Дескать, корреляции достаточно точны в некоторых областях, "карты не врут" и наши умельцы довольно ловко предсказывают события.
- А как насчет того, чтобы менять чье-нибудь поведение в нужную нам сторону? Есть такие кукловодские ниточки?
Сандомирский заволновался, его руки запрыгали.
- Но вы, Глеб Александрович...
- Я - да... Я курировал опыты на эту тему, во время которых применялись кое-какие стимуляторы.
Сандомирский опять расслабился из-за моей приобщенности к тайнам.
- Стимуляторы вызывали переформирование некоторых матричных групп и включение в них новых активных матриц. Но получалось слишком много неизвестных величин. Сейчас стимуляторам мы предпочитаем вектора раздражения, то есть особо модулированные магнитные возмущения. Они резонансно влияют на Ф-поле по принципу обратной связи.
- Ну и какие матрицы вы науськали на болотных жителей? Наверное, привлекли здешних джиннов? Аборигены ведь не даром стали бросаться на врачей-цэрэушников.
Сандомирский снова встрепенулся и напрягся, даже глазки у него округлились. Он никак не мог понять, главный ли я гэбэшный знаток, которому можно довериться, или мелкая сошка, лезущая куда не следует, а то и провокатор. Как бы мне тебя успокоить, ученый, чтобы не было неприятностей. У нас ведь, если суешь нос на миллиметр дальше чем надо, то может отвалится вся морда.
- Да, не беспокойтесь, Роберт Юрьевич, это у меня научно-художественная фантазия. Я ведь даже по долгу службы почитывал про всяких демонов. Их в каббалистике "клипат" зовут, то есть шелухой. Считается, что своей энергии эти гады не имеют, поэтому вынуждены паразитировать на чужой. Вот вы про завесы говорили. В каббалистике тоже считается, что экран-масах защищает наш мир от высшего чересчур обильного света, поступающего по каналам-сефирот. Или, например, статья из журнала "Техника - молодежи", там какой-то физик признал, что наши кванты с кварками лишь небольшая часть излучения девятимерных суперструн, пробившаяся через экранное поле. Он еще называл его пространственным, хрональным и вакуумным.
- Там не было такой статьи, - медленно произнес Сандомирский. - У меня сынишка выписывает и я просматриваю.
Что-то не то я выдумал, надо исправляться. Однако свет перед глазами вдруг померк, съежился и клякса-физиономия, проступившая сквозь туман, беззвучно зашевелила толстыми губами.
"Твоя нить тоже напряглась. Знаки огня и остановки."
Когда перед глазами прояснилось, я машинально глянул через ветровое стекло. Впереди, метрах в десяти, на твердой поверхности дороги виднелось какое-то утоптанное разрыхление. Я мог показаться дебилом, но не выдержал напора страха и заорал.
- Тормози, Коля. Мина! И влево.
Баранка, не обсуждая, стал сбрасывать скорость и резко отворачивать в сторону.
Я слышал как скрежещут тормоза и воют шины, сдираемые на сухом щебне. Время растянулось словно резина.
Столько таких тягучих секунд укладывается в тормозной путь? Не обделался ли я со своим криком. Выкинут же из команды как истеричку.
А потом произошел взрыв. Химическая энергия минного вещества перешла в кинетическую, как и ожидалось кем-то. Однако кем-то не планировалось, что это случится не под днищем в районе носа, а, поскольку мы, тормозя разворачивались, в районе левого заднего колеса. Крыша резко поменялась местами с днищем, пространство кабины сразу закрылось пылью. Что-то заискрило и повалил едкий дым, который сразу стал разъедать носоглотку, вызывая кашель и чих.
Кто-то - наверное, Колька - распахнул донный люк, оказавшийся теперь над головой. Я видел как Маков лезет в него и тут же резко приседает. Поверху ударила очередь, потом еще одна.
"Вот так заварушка, рожа-клякса не зря предупреждала", - даже в такой суматохе заметила какая-то спокойная часть моего мозга.
Раздалось хныканье, по-моему Серегино:
- Ой, ногу придавило.