Том, томившийся у пыльного полотна дороги, вкушал золотую солнечную щедрость и млел от зноя. Две бестолково-суматошливые птахи искали холодок на дереве перед соседним домом; по улице; нараспев предлагая клубнику, брела негритянка. Был апрельский полдень.
Вытянув на подоконнике руку и уткнувшись в нее подбородком, сверху сонными глазами смотрела Салли Кэррол, и в поле ее зрения попадали посверкивающие на солнце пылинки, колеблемые теплом, которое сегодня впервые стала отдавать прогревшаяся земля. Под ее взглядом старенький "форд" одолел рискованный поворот, дребезжа и стеная, домучил остаток пути и рывком остановился. Она ни звуком не отозвалась на происходящее, и минуту спустя знакомый пронзительный свист разорвал тишину. Салли Кэррол улыбнулась и сощурила глаза.
- Доброе утро.
Из- под крыши автомобиля вывернулась голова.
- Утро ты уже проспала, Салли Кэррол.
- Неужели? - с притворным удивлением сказала она. - А может, ты прав.
- Что делаешь?
- Ем зеленый персик. Приходи на похороны.
И хотя дальше голове некуда был поворачиваться, Кларк все же постарался - и увидел ее лицо.
- Вода как парное молоко, Салли Кэррол. Не хочешь искупаться?
- Вставать неохота, - лениво вздохнула Салли Кэррол, - но ладно, попробую.