Стихотворец вперевалку шел вслед за Матиасом, который пояснял ему ситуацию:
- Боюсь, у нас осталось мало провизии. Мы можем предоставить вам лишь тот рацион, которым ограничиваемся сами. Не пытайтесь уверить меня в том, что вы и вправду мучились угрызениями совести, сэр Гарри. У вас, должно быть, имелись иные причины, которые заставили вас проделать весь этот путь вслед за нами?
Тот ответил:
Мою уловку вы раскрыли.
Признаюсь, совесть чтоб очистить,
Вдогонку я расправил крылья
Ко хлеба ради и корысти.
Я одинок, я жил в печали,
Пуститься в путь - взыграла кровь.
Слыхал, есть дом у вас, - нельзя ли
И мне найти в Рэдволле кров?
- Этот зануда уест все аббатство! - задиристо фыркнул Бэзил.
Матиас посмотрел на зайца с осуждением:
- Бэзил! Вежливость и хорошие манеры нам ничего не стоят...
Старый заяц сердито сверкнул глазами и распрямил уши:
- Ох, ладно, где желудь, там и дуб. Полагаю, ему хорошо заживется у нас в Рэдволле. Хм, но не мне, когда на меня будут сваливать всю вину за то, что с кухни в очередной раз исчезла порция обеда, каково?
Сэр Гарри подскочил на месте:
Вы поняли друга - иного не ждал!
Теперь - решено, и ни тагу назад.
А если из кухни исчезнет еда,
Вините меня - я во всем виноват.
- Будьте спокойны, я так и сделаю, - пробормотал Бэзил сквозь зубы.
Орландо вытянул шею, заслоняя глаза от солнца своей могучей лапой:
- Я вижу темную тень. Может быть, это и есть та черная линия на карте. Мы доберемся до нее примерно к заходу солнца.
Расчет Орландо оказался верным. Солнце едва начало погружаться за горизонт на западе, когда они остановились у края огромного ущелья. Охваченные благоговейным трепетом, они смотрели на мощную расселину, прорезавшую землю до самого основания. Орландо и Матиас заглянули за край.
- Во имя меха и когтей! Вы только взгляните!
- Как же мы перейдем такую широкую трещину? Сэр Гарри откинулся, опираясь на перья хвоста:
Хоть я и первейшая птица-поэт,
Но ныне признаюсь, что слон моих лет!
Лог-а-Лог бросил камень в бездну. Оттуда не донеслось ни звука, ни даже эха.
Орландо на память процитировал строки из стихотворения:
С иссушенных земель да не отступишь пенять,
Гляди оттуда шшз, где будешь ты стоять,
Где страх и тьма на дне и где не слышен звук падения камней.
Джабез в изумлении качал головой:
- Так вот что означала эта черная полоса на карте!
37
У загаженных стен когда-то опрятного спального покоя, между перевернутыми кроватями валялись гниющие огрызки фруктов и изорванные простыни, одно из окон было разбито специально для того, чтобы грачи и сороки могли влетать и вылетать через него. Железноклюв занял лазарет под свой штаб. Мангиз обследовал шкафы, засовывая клюв во все склянки с травяными снадобьями сестры Мей.
- Йаг-га! Зачем эти земнолапые хранят сухие листья и травы? Они же не годятся для еды, какой от них прок?
Железноклюв взгромоздился на деревянный стул сестры Мей.
- Откуда мне знать, Мангиз. У земнолапых наверняка полно запасов еды и питья в Пещерном Зале. Настало время подумать о дальнейшем наступлении. Мы войдем туда и вытащим их наружу.
Мангиз сидел на шкафу с медикаментами, качая головой:
- Это будет все равно что давить валуном муравья. Уверен, что у этой проблемы существует лучшее решение.
- Тогда подскажи его мне, Мангиз. Ты - мой прорицатель. Проясняются ли видения перед твоим внутренним оком?
- Оно все еще затуманено той мышью в доспехах, но я не полагаюсь на видения и мечты. Скоро у меня созреет идея.
- Ка-чха! Думай побыстрее, Мангиз, а то лето кончится. Когда облетят побуревшие листья и подует холодный ветер, от этих земнолапых должно остаться одно воспоминание, и я буду единовластно править в моих красно-каменных палатах.
Кротоначальник не терял времени. Его артель быстро прорыла туннель от Пещерного Зала к цветнику. Они вывели его на поверхность недалеко от западной стены и высунули из отверстия морды на солнечный свет.
- Хур-р, мы, кроты, пройдем куда угодно, нас не остановишь!
- Ага, Мямля, а теперь куда?