Блесна подойдет и колеблющаяся, но я предпочитаю вращающуюся. Причина в том, что в тех местах, о которых мы сейчас говорим, помимо судака держится и другой хищник. Прежде всего, это голавль, а для него самый лакомый кусочек — это «вращалка». Из известных блесен я рекомендую «Whisper» и "Aglia Long" N 2, из самоделок лучше всего на течении работают те, что имеют минимальное сопротивление, например, с «конусным» лепестком (см. раздел о блеснах).
Очертания участка берега, вблизи которого судак ловится в дневные часы, представляют собой более или менее искривленную линию. Это чередующиеся мысы или заводи. Больше всего поклевок бывает сразу за мысом, где немного подкручивает течение. Нужно быть особенно внимательным в тот самый момент, когда приманку проносит через границу быстрого и более медленного течения. Если вы ловите на «вертушку», при этом отчетливо ощущается уменьшение напряжения лески, а сразу же вслед за этим вы чувствуете поклевку!
Летняя прибрежная ловля редко приносит крупные экземпляры. Более того, случается, что за рыбалку поймаешь с десяток судачков, вес самого крупного из которых немногим превышает полкилограмма. Вроде бы и брать таких жалко, но и отпускать бесполезно: крючок то на жабрах, то у самой глотки. Пока его оттуда достанешь, судак уже не жилец.
Более крупный судак у берега попадается ночью, а днем держится неподалеку от фарватера.
Это в Подмосковье. В южных реках судак не чувствует себя безраздельным хозяином. Ямы оккупированы сомом, и даже трех — четырехкилограммовые судаки жмутся к берегу, дабы из хищника не превратиться в жертву. В тех краях прибрежная ловля судака, которая по сути мало отличается от описанной здесь, уже не оставляет осадка от того, что приходится ловить "несовершеннолетних".
Если уж я коснулся особенностей ловли судака на далеких от Подмосковья водоемах, им стоит посвятить отдельный пункт в рамках настоящей главы. Это должно представлять интерес даже для тех, кто никогда не рыбачил далее сотни верст от границ Московской губернии. Ведь очень может быть, что рано или поздно вы все-таки решитесь на вояж на Нижнюю Волгу, Кубань или другую крупную реку юга России или Украины. Уверяю вас, это предприятие стоит того.
Конечно, на каждой из таких рек поведение судака отличается своими особенностями — уже хотя бы потому, что одни реки при впадении в море образуют состоящую из множества рукавов дельту, другие — лиман с неглубокими заливами.
Когда мне показали, на что ловят судака в Краснодарском крае, я отнесся к этому более чем скептически, поскольку речь шла о крупном (длиной свыше 12 см) виброхвосте на головке весом всего лишь 5 г. Ведь в наших условиях такой приманке очень трудно найти эффективное применение, так как мы привыкли ловить либо с лодки на приличной глубине, либо с берега с дальним забросом. Однако, как только стало ясно, что кубанский судак лучше всего ловится на мелководье вблизи камышей, я полностью согласился с выбором приманки.
Я бы не хотел уподобляться отдельным авторам журнала «Рыболов», с показным знанием дела описывающих ту рыбалку, которая известна им только по рассказам знакомых да со страниц других журналов и книг. Поэтому при всем разнообразии условий, определяющих образ жизни и поведение судака в южных реках, я позволю себе остановиться только на ловле судака в дельте Волги, в предположении, что в других местах со схожими условиями аналогичная тактика принесет успех.
Один из ключевых факторов, определяющих поведение судака на Нижней Волге (и, в частности, в дельте) — это, как мы уже успели заметить, соседство с сомом — более крупным и сильным хищником. Оно накладывает отпечаток и на летнюю прибрежную ловлю, когда почти все судачьи поклевки случаются очень близко от берега. Осенью же судак все-таки смещается на большие глубины, но при этом еще сильнее вынужден считаться с усатым "хозяином".
Выражается это в следующем. Допустим, что яма, на которую претендуют сом и судак, имеет максимальную глубину 10 метров. Раздел «жилплощади» между ними может происходить двояко.
В первом случае сом держится в самом низу — на отметках 8-10 метров, судак же занимает более высокие горизонты — 4–7 метров. О том, что происходит на «пограничной» полосе, можно только догадываться. На определенные мысли наводит внешний вид пойманных в таком месте судаков — примерно каждый четвертый из них несет на себе те или иные следы посягательства на свою плоть.
Это вид сомовье-судачьего сосуществования (очень даже не мирного) я бы назвал "двухэтажным апартеидом". Другой (не менее распространенный) способ раздела привлекающей обоих хищников ямы — это своего рода «тайм-шер»: до поры до времени в яме хозяйничает судак, но вот сюда наносит визит сом — и судака как ветром сдувает. А стоит только сому удалиться — судак опять тут как тут!
Из множества ям самыми сомовьими являются те, что сильно закоряжены. Сом всегда чувствует себя там уютно и потому обитает в них почти безвылазно. Ни о каком «тайм-шере» в этом случае речь вообще не идет.
Другое дело — яма с чистым дном на границе прямого и обратного течения. Сом обнаруживается здесь время от времени: он занимает позицию под бровкой неподалеку от основной струи, подстерегая белую рыбу. Судак, в отсутствие сома, в точности копирует манеру его поведения. Поэтому сказать заранее, поклевки какой из этих рыб следует ожидать, весьма затруднительно.
Важно еще и то, что наборы приманок, на которые мы ловим спиннингом судака и сома, процентов на восемьдесят совпадают. Мой опыт ловли сома не так велик и до недавнего времени он относился главным образом к середине восьмидесятых годов, когда ловля на твистер и поролоновую рыбку была мало кому известна, поэтому сома, как и другую рыбу, я ловил на блесны. Чуть позже я пришел к выводу (тогда это было лишь предположением), что на глубине и течении сома, подобно щуке и судаку, гораздо эффективнее ловить именно на мягкие приманки с грузиком-головкой. Оставалось только убедиться в этом на практике.
Поездка в изобилующую сомом волжскую дельту подтвердила предположение: сому «поролонка» пришлась очень даже по вкусу. Однако мы сейчас о соме говорим лишь постольку, поскольку — ведь главным предметом нашего внимания является судак. С сомом же мы вынуждены всерьез считаться при ловле и поиске судака.
В яме с "двухэтажным апартеидом", особенно при наличии в ее самом глубоком месте крепкого коряжника, поклевки сома почти всегда заканчиваются потерей рыбы. Пока вы простукиваете верхний этаж, особых проблем не возникает: судак то и дело хватает приманку. Взять его несложно.
Но вот вы рискнули опустить «поролонку» в самую «марианскую» впадину. Сразу скажу, что это должна быть приманка типа «незацепляйка» — со скрытыми в поролоне| жалами крючков, иначе среди коряг вы лишитесь ее еще до поклевки.
Сама поклевка сома мало отличается от судачьей — легкий тычок при погружении, зато потом следует мощнейшая потяжка в направлении ближайшей коряги, которая с фатальной неизбежностью заканчивается в пользу вашего усатого оппонента. Если сом крупный, он, что называется, прет, как танк — не рывками, а с постоянной скоростью. У меня первая встреча с таким сомом состоялась даже не в дельте Волги, а на Оке. Я ловил самым мощным из своих удилищ с плетеной леской, имеющий 25-фунтовую разрывную нагрузку, но и это не дало мне ни малейших шансов. Сом спокойно стянул с катушки метров пятнадцать лески и лег под корягу!
Средним спиннингом, которым мы обычно ловим судака, из непролазного коряжника удается поднимать сомиков весом до трех-четырех килограммов — не более. Сом сопротивляется раза в два сильнее судака одного с ним веса: он извивается на месте, так и норовит уйти в глубину и не скоро устает.
Отсюда вывод: если уж рискуете сразиться с сомом в закоряженной яме, то заранее имейте в виду, что фаворитом в этой борьбе будете не вы. А спиннинг возьмите самого тяжелого класса — это даст хотя бы какую-то уверенность в своих силах.
Но лучше всего оставить в покое коряжного сома и либо ловить судака на выходе из ямы, либо переключиться на яму с чистым дном, где, как мы заметили, сом держится не постоянно. Здесь одно из двух — или будет ловиться судак, или — об этом можно догадаться по отсутствию судачьих поклевок на первых забросах — поблизости объявился сом, и, поскольку рядом нет коряжника, его вполне реально взять.
Такую яму неплохо «просветить» эхолотом — тогда можно сразу понять, с какой рыбой сегодня предстоит иметь дело. Бывает, что яма работает в режиме ускоренного «тайм-шера»: с утра ловится судак, днем его выгоняет сом, а к вечеру опять наступает очередь судака.
У судака волжской дельты конфронтация с сомом сильнее выражена осенью — с середины октября по конец ноября, иногда по середину декабря. Позже сом становится вялым и на путающегося поблизости судака почти не реагирует.
Летом судаку нет особой необходимости жаться к сомовьим ямам, поскольку мелкой рыбы предостаточно и на мели. Но даже после того, как на температуре воды скажется осеннее похолодание, судак нередко ловится на глубинах 2–2,5 м, только происходит это главным образом в ночное время. На поведении судака в предустьевых участках рек, безусловно, сказывается близость моря. Сильные ветры в сторону моря и в противоположном направлении вызывают сгонно-нагонные явления. Изменения в уровне воды вынуждают рыбу передвигаться вверх или вниз по реке, поэтому при большой в целом концентрации в этих краях судака, найти его порою бывает затруднительно. Довольно типична такая картина: некоторое время назад ловился судак среднего размера — весом 1–3 кг, а теперь попадается только «инкубаторский» молодняк — от 600 до 800 г. Поиски полновесного судака не дают результата: он в это время находится, возможно, в десятке километров вверх или вниз по реке. Так что, если вы отправляетесь на Нижнюю Волгу в уверенности, что вам удастся всласть наловиться крупного судака, имейте в виду, что ваши предвкушения могут и не сбыться. Придется переориентироваться на ловлю другой рыбы. Благо, ее там хватает…
Это самый типичный вид ловли спиннингом в реках. В самом деле, почти в любом месте реки, за исключением заливов, заводей и т. п., имеется течение. Где — сильное, где — едва заметное. Где — прямое, где — обратное.
Течение напрямую связано с очертаниями береговой линии и рельефом дна. Влияние здесь взаимное: поток воды подмывает берег, заносит ямы донными отложениями, формирует песчаные косы, а излучины и перепады глубин самым непосредственным образом влияют на скорость и другие характеристики течения.
Любая речная рыба, как хищная, так и нет, имеет склонность чаще держаться в местах с определенным сочетанием глубины и течения. Впрочем, в этом никогда не прослеживается строго однозначной зависимости, и найти интересующую нас рыбу на каком-либо участке реки можно только с некоторой вероятностью. И пример судака в этом отношении образцово-показательный.
Даже самые «убойные» места на реке, где судак, казалось бы, независимо от погоды и времени года просто обязан крутиться денно и нощно, то и дело оказываются пустыми. Поиск судака на реке со множеством мест, где его можно обнаружить, требует не только знания особенностей этой реки, но и активных действий, которые выражаются в последовательном облове точек «выхода» судака по определенной системе.
Весной, перед нерестом, выбор между ожиданием и поиском судака чаще делается в пользу ожидания. Начиная с июня поведение судака меняется, и выжидательная тактика, как правило, обречена на неудачу. Судак ведет себя, как Фигаро — он то здесь, то там.
Позднеосенняя тактика поиска и ловли в ряде эпизодов напоминает весеннюю — при условии, что вам известно место, куда судак стабильно выходит в течение дня. С явлением регулярного выхода судака в период с середины октября я сталкивался не раз и не два. По аналогии с весенним (преднерестовым) ходом это можно назвать "позднеосенним выходом". Зная место этого выхода, вы успешно ловите на нем весь день, а не отмеряете сапогами километры прибрежной грязи.
Если же вы не уверены, что выход судака в выбранной вами точке состоится, тактика «высиживания» опять-таки может привести к закономерному «пролету». Поэтому активный поиск судака поздней осенью, как и летом, в общем и целом предпочтительнее.
Значимое отличие прослеживается только в местах летних и осенних стоянок и путей передвижения судака. Летом его чаще находишь на ближней бровке и вообще под берегом, осенью — вдали на глубине. Однако при этом даже самой поздней осенью нельзя исключать из поиска прибрежную зону.
Так, в конце октября 1996 года я неожиданно обнаружил судака в 8-10 метрах от берега. Правда, то место было очень нетипичным для Оки: на дне прощупывалось углубление в виде кратера или воронки, да еще и с корягой в середине. Четыре раза подряд — последний уже ближе к середине ноября — я не уходил оттуда без судачьей поклевки!
В системе поиска судака многое зависит от того, как хорошо вам знаком тот участок реки, на котором вы ловите. Я имею в виду знание рельефа дна, течения, но главное — практический опыт ловли судака на этом участке. Если вы начали осваивать реку не вчера, а несколько лет назад, то можете, если не на бумаге, то хотя бы в воображении (а лучше все же на бумаге) набросать гидрографическую схему с отображением дна и течения, а также с указанием точек, где прежде доводилось ловить судака. На рисунке 13 я привожу самые типичные элементы таких схем, причем все они вполне реальны — их вы можете найти на Оке, Москве-реке, Ахтубе, Волге и канале им. Москвы. Густота тона соответствует глубине, а символом «х» отмечены точки, с которых мне удавалось «снимать» судаков.
При очередном посещении этого района реки вы, естественно, основное внимание уделяете тем местам, где концентрация уловистых точек максимальна, а там, где ранее судак не попадался, все ограничивается несколькими контрольными забросами. Например, вход в яму (рис. 13 г), вопреки ожиданиям, почти всегда оказывался пустым, тогда как на выходе из нее я ловил судака (а вместе с ним берша и щуку) с редким постоянством. Поэтому с некоторых пор я просто игнорирую верхний свал в яму, хотя если бы я имел меньший опыт ловли в районе этой ямы, то более тщательно стал бы облавливать именно верхнюю границу ямы, так как считается (и в целом это верно), что хищника проще найти на входе в яму, чем на выходе.
Обладая аналогичной информацией о других точках потенциального выхода хищника, я облавливаю их в той или иной последовательности, задерживаясь на каждой минут по пятнадцать. Обычно на участке берега длиной порядка одного — полутора километров имеется пять-десять «убойных» позиций, где шансы поймать судака весьма велики. Перемещаясь в течение дня по этим точкам (иногда с возвратом через несколько часов), на одной из них в конце концов находить стаю судака, или же берешь по одному — два хвоста в разных местах. В любом случае, когда вы на основании своего прежнего опыта уверены, что в данном месте в данное время при данной погоде должен ловиться судак, вы почти всегда берете свое.
Сложнее обстоит дело, когда вы имеете смутное понятие о том, что таит в себе река: где бугор, где яма, где бровка, попадается ли вообще на этом участке судак. С рельефом дна проще — разведка пробными забросами позволяет понять общую картину. А вот с наличием или отсутствием судака…
После ловли на незнакомом участке частенько приходится утешать себя тем, что "отрицательный результат — это тоже результат". Помню, как в редакции «Рыболова» мне была поставлена задача обеспечить снимками одну из публикаций. С нами был командирован фотограф. Я не придумал ничего лучшего, чем отправиться в то место на Оке, где не был уже лет семь. Что предопределило выбор, так это на редкость живописные окрестности и полный набор всего того, что так притягивает судака — перепады глубин, водовороты, камни…
Как вы должны были догадаться, предвосхищение богатого улова обернулось полнейшим фиаско, и фотографировать судака пришлось в другое время в другом месте.
Надеюсь, этот пример не станет для вас руководством к действию, а точнее — к бездействию. Ловлю на знакомых и проверенных местах надо в любом случае сочетать с освоением мест неисследованных. И на течении это особенно актуально. Следующий пример как раз на эту тему.
14 октября 1995 года я решил отправиться на Оку за судаком в район города N.(По понятным причинам я не конкретизирую названий населенных пунктов. Да этого и не требуется для того, чтобы раскрыть основную идею рассматриваемого примера.) До того я с начала сезона в целом очень успешно ловил на той же Оке, но в окрестностях города М. Рыбалка на одном ограниченном участке изрядно поднадоела, и я решил сменить дислокацию. В охоте к перемене мест просматривалось и обыкновенное любопытство: хотелось узнать, как оно там, где больше года не был. И последнее, что подтолкнуло поехать в другой район — перенасыщенность прежнего места ловли спиннингистами: летом спиннингом ловят только истинные приверженцы этого способа, а осенью — все кому не лень. Так принято…
Очутившись на месте, я готов был развернуться и поехать обратно, ибо на стометровом отрезке берега стояло полтора десятка спиннингистов. Все они усердно хлестали воду, однако улов на всю братию был просто неприличный — один «хвост», да и то не судак, а щука. Судак же, как это обычно бывает, ловился "вчера".
То место было мне известно еще в 70-е годы — там каждую осень ловили хищника. Но никогда прежде я не наблюдал такого столпотворения, как в этот раз.
Ловить в толпе, да еще когда не берет — хуже не бывает. А самый надежный способ уменьшить толпу — это выйти из нее. Вот и двинулся я вдоль по берегу, не питая особых иллюзий.
Забрасывая через каждые полсотни метров, я проверял глубину. В общих чертах дно на этом участке реки мне было знакомо: в прежние годы я ловил здесь и зимой, и летом. Сначала шла невыразительная отмель, которая потом постепенно переходила в глубину. Никаких бровок и вообще? перепадов глубины. Если здесь и мог держаться хищник, то непостоянно и в небольшом количестве.
Поначалу мое представление о рельефе дна полностью подтверждалось: поролоновая рыбка падала на дно где-то на третьей секунде, потом — по мере увеличения глубины — несколько позже. Берег же постепенно становился все более вязким: ноги по щиколотку и выше проваливались в ил.
Приятного в этом мало, но вместо того, чтобы обойти топкий участок, я почему-то наоборот зашел в воду, насколько позволяли болотные сапоги, и забросил на максимальное расстояние.