- Спокойно, ребята, - сказал губернатор телохранителям. - Эту проблему я смогу решить сам.
Он обратился к Дионисову:
- Так вы, оказывается, обыкновенный шантажист? Почему же вы так долго молчали? Со дня смерти профессора прошло целых пятнадцать лет. Может, ждали, когда я стану губернатором, чтобы повысить ставку?
- Дважды нет, - покачал головой Владий. - Нет, я не шантажист. И нет, я не ждал, когда вы станете губернатором. Просто последние десять лет вы отсутствовали на Земле, а я хотел встретиться с вами лично.
- Так в чем проблема? До системы Сабирова всего неделя полета.
- Дело в том, что я не могу покидать Землю. Но речь не обо мне. Я вижу, вы не скрываете ничего от своих телохранителей. Не боитесь, что наш разговор выйдет за пределы этого кабинета?
- Они мне абсолютно верны. И не так глупы, чтобы попытаться меня предать. Они знают, что их ждет в этом случае. Их подбирал и готовил лично Гхун-Гибосян - начальник моей службы безопасности.
Дионисов улыбнулся одними кончиками губ:
- Да, я его узнал, хотя до сегодняшнего дня не знал по имени. Ведь он тоже участвовал в убийстве профессора Чербаджийского.
- А вы неплохо осведомлены, - прищурился губернатор. - Охрана, вызовите ко мне Гхун-Гибосяна.
- Я же сказал, что являюсь настоящим свидетелем, - напомнил Дионисов.
- И, надеюсь, единственным, - многозначительно добавил Хабирдоев.
Быстрым шагом в кабинет вошел начальник охраны, мгновенно оценил обстановку и вытащил из кармана электрошоковый разрядник.
- И вы не хотите спросить, как я оказался свидетелем и почему молчал все эти пятнадцать лет? - с некоторым удивлением спросил Владий.
- У нас мало времени, - обратился губернатор к Гхун-Гибосяну, проигнорировав вопрос Дионисова. - Этот гад разослал в инфо-сеть показания против меня и тебя. Он утверждает, что видел, как мы убили Фираза Чербаджийского. Сегодня до полуночи надо ликвидировать эту проблему.
- Раз надо, значит ликвидируем, - усмехнулся начальник охраны. Этот шантажист через час сам сотрет все свои показания.
- Я не шантажист, - покачал головой седой человек. - Я даже не Владий Дионисов. Я - сам Фираз Чербаджийский.
Хабирдоев и Гхун-Гибосян быстро переглянулись. В их глазах отразились понимание и ужас. Остальные двое телохранителей, совершенно не разбираясь в сути разговора, на всякий случай сняли оружие с предохранителей.
А седой человек в черном костюме быстро произнес:
- Я видел, как вы двое убили профессора в его лаборатории. Я сидел в пробирке. Мне было всего два месяца, но я все помню. Ведь я - дельта-клон профессора.
Воспользовавшись секундным замешательством людей, Владий вытянул из своего галстука пластиковую вставку-прокладку. При досмотре на нее не обратили внимания - ведь на ощупь она была гибкой и выглядела, как неотъемлемая часть одежды, помогающая галстуку оставаться ровным и гладким. Но Дионисов одним быстрым движение протянул вставку между пальцами, сжимая ее вдоль всей длины. Благодаря образовавшемуся ребру жесткости гибкий пластик превратился в остро отточенный клинок.
Одним взмахом дельта-клон перерезал шеи двоим телохранителям, стоящим позади. Вторым ударом он по локоть отрубил руку Гхун-Гибосяна с зажатым электрошоком. Затем вонзил клинок в грудь начальника охраны и спросил, с удовлетворением глядя на хлынувшую у него изо рта кровь:
- У меня прикольный галстук, правда?
Позеленевший губернатор пискнул, как придавленная крыса, и попытался выскочить в дверь. Но Дионисов левой рукой поймал его за воротник и с неожиданной силой швырнул в стену. Только толстый слой мягкого пластика уберег Хабирдоева от мгновенной смерти.
Оставив клинок в теле Гхун-Гибосяна, дельта-клон правой рукой сжал горло губернатора и посмотрел ему прямо в глаза:
- Узнаешь ли ты меня?
- Да, - просипел задыхающийся Хабирдоев. - Фираз, прости меня. Возьми все, что у меня есть, только не убивай.
- Мне ничего не надо, - холодно улыбнулся Дионисов. - Благодаря тебе, у меня и так есть все, что мне нужно. После смерти профессора меня вырастило государство. Я работаю на Внутреннюю Чистку Кадров.
Губернатор побелел. ВЧК - незримый карающий кинжал Очеловеченной Федерации, направленный против погрязших в воровстве чиновников, мятежных генералов, наркобаронов, опаснейших террористов и всех тех, кто угрожал безопасности государства.
- Но сегодня я работаю на себя, - продолжил дельта-клон. - Случайно узнав из инфо-новостей, что ты наконец-то прибываешь на Землю, я решил сам свершить правосудие. Мое начальство об этом не знает. Возможно, меня ликвидируют уже сегодня вечером. Но это не важно. Я отомстил своему убийце.
Дионисов свел вместе большой и указательный пальцы правой руки. В горле губернатора захрустели сплющивающиеся и крошащиеся позвонки.
После этого Владий сверился со своим внутренним счетчиком времени и удовлетворенно кивнул головой. Именно в этот момент его компьютер, оставленный в камере хранения, начал через каналы инфо-сети закачивать в базу данных отеля вирус, уничтожающий все записи о его посещении.
Но и самому дельта-клону еще предстояло покинуть "Алую лилию", пройдя через несколько охранных постов. Скривив губы в многообещающей улыбке, он уперся лакированным ботинком в грудь Гхун-Гибосяна и выдернул из его тела свой клинок...
* * *
Царь Гонгавии Моргобанга Сластолюбивый возвращался в свой дворец после охоты на львов. Далеко оторвавшись от огромного и неторопливого каравана, он вместе с сотней лучших воинов и охотников промчался по жарким пыльным улицам своей столицы, свернул на широкие тенистые аллеи дворцового парка и остановил белоснежного скакуна возле золотых Царских ворот. Легко спрыгнув на молниеносно расстеленные рабами ковры, он взбежал по ступеням, легким кивком и взмахом кисти правой руки поприветствовав коленопреклоненных советников, министров и царедворцев.
Следом за ним, сгибаясь под тяжелыми связками львиных шкур, рысцой следовали охотники. Охота была удачной. Царь светился от радости. По рядам придворных пробежал едва слышный шепот: "Его величество Моргобанга Сластолюбивый вернулся в хорошем расположении духа. Значит, казней сегодня не будет, и благодатным дождем прольются награды и милости."
Царь совершил омовение в бассейне, чтобы смыть с себя пот и дорожную пыль. Обнаженные рабыни умастили его мускулистое тело драгоценными маслами и благовониями, так что черная кожа стала нежной и мягкой, как у младенца. Но под ней не было ни грамма жира - лишь бугрились стальные мышцы, вызывая льстивые восхваления придворных.
Слуги облачили Моргобангу в парадные одежды: набедренную повязку из алого шелка, плащ из шкуры леопарда, отороченный по краю золотой тесьмой и перьями райских птиц, сандалии из кожи крокодила с золотыми застежками. На голову ему возложили легкую корону, естественно, тоже золотую, украшенную рубинами и бриллиантами, так что каждый поворот царской головы разбрасывал вокруг искры отраженного драгоценными камнями света.
После этого Моргобанга прошествовал в тронный зал и возлег на широкий трон-ложе, изготовленный из черного дерева, слоновой кости и золота. Сверху трон покрывал толстый слой длинноворсовых ковров и причудливо изукрашенных шелковых подушек, так что царское тело как будто опустилось на мягчайшее облако.
И только после всех этих церемоний, занявших на менее двух часов, Его Величество Моргобанга Сластолюбивый соизволил открыть рот, чтобы обратиться к своим придворным, которые с раболепными поклонами и заискивающими улыбками стояли на коленях вокруг трона:
- Охота прошла прекрасно. Я доволен. Внесите мою добычу!
Его приказ был незамедлительно исполнен. Резные створки дверей тронного зала распахнулись, и слуги внесли ворох львиных шкур, принятый из рук охотников.
Моргобанга ткнул указательным пальцем вниз, и шкуры расстелили перед подножием трона, так что со стороны могло показаться, будто царь возлежит на бархатистом бежево-коричневом холме.
Придворные поэты, славословы и прихлебатели начали наперебой восторгаться силой, красотой и мужеством величайшего из царей. Моргобанга милостиво внимал их хвалебным речам, а сам в это время нетерпеливо посматривал в тот угол зала, где настраивали свои инструменты музыканты.
И вот наконец заиграла музыка, и в центр зала выбежали две дюжины юных полуобнаженных танцовщиц. Они начали исполнять сложный, игривый, возбуждающе-манящий танец. И пожилые советники, и молодые воины из свиты царя не могли оторвать глаз от упругих девичьих тел.
Моргобанга ощутил, что в нем зарождается желание. Он шарил глазами по полупрозрачным одеяниям девушек, намереваясь выбрать ту, которая первой сегодня взойдет на его ложе. Первой, но далеко не последней. Ведь царя не зря прозывали Сластолюбивым.
Словно повинуясь его невысказанному приказу, одна из танцовщиц подбежала прямо к подножию трона и стала призывно извиваться под звуки чарующей мелодии. От порывистых движений ее легкая накидка слетела прочь, и девушка осталась лишь в алых шелковых шортах и в живописно обвязанной вокруг груди полоске ткани, которая не столько скрывала, сколько подчеркивала ее размер и форму.
Вскоре следом за накидкой под ноги танцовщицы упала и ткань, так что в такт движениям танца запрыгали упругие молодые груди с набухшими вишенками сосков. Девушка закатила глаза и издала протяжный стон. Танец возбуждал ее не меньше, чем зрителей.
После этого явного призыва царь не мог усидеть на месте. Он сбежал с трона по шкурам, подхватил девушку на руки и уложил на трон. Моргобанга желал обладать этим телом прямо тут, на глазах всех своих придворных. Он уже делал так много раз.