- Семецкого, Семецкого, - повторил Кречет как эхо. - А он Семецкий или Симецкий?
- Он через "е" пишется, - безнадежно вздохнул я.
- Тогда нет, я знал одного Симецкого, и его звали Мойшей.
Разговор увял, и я еще раз сменил тему, рассказав о том, как месяц назад умер в Швейцарии Марк Львович, отец Белки, как мы ездили хоронить тестя, успевшего за час до смерти распорядиться, чтобы тело его никуда не возили. Впрочем, я и раньше знал, сколь пренебрежительно относился этот умнейшей человек к судьбе своих останков. Главное, считал он, поменьше хлопот, а на могилу ездить - дело десятое. Не у дурацкого холмика, поросшего цветами, о человеке вспоминать надо, а повсюду, повсюду, где жили вместе, где вместе работали, пили, спорили, отдыхали.... Будет что вспомнить хорошего - вот и отлично, а не будет - грустно, но тоже ничего. Марк Львович был материалистом до мозга костей, и Белка категорически поддержала последнюю волю отца, хотя у Зои Васильевны и зародились было серьезные сомнения, ведь к тому моменту мы уже знали, что возвращаемся в Москву. "Ничего, мамочка, - сказала моя мудрая жена. - Зато всегда будет не повод, а серьезная причина в Швейцарию поехать".
Ну а теперь, когда визы были оформлены нам всем, Белка задержалась сначала в Берлине - для всяких формальностей, связанных с отправкой контейнера, потом вместе с Андрюшкой махнула в Ланси, чтобы уже втроем с матерью вылететь в Москву из Женевы. Дом швейцарский решено было продать: Зоя Васильевна рвалась на родину еще сильнее дочери. Ну а на всякий случай нам всем хватило бы и берлинского особнячка, который и попросторней, и посовременнее, да и место, прямо скажем, более подходящее для семейки сумасшедших урбанистов.
Пару слов сообщил я Кречету о наших отношениях с Белкой, практически безоблачных уж полгода, как минимум. О последнем свидании с Вербой решил даже не упоминать. Безумная страсть на ковре в Кемпинском являла собою сцену из другой пьесы. Можно соглашаться или не соглашаться, принимать или не принимать, но отношения между Причастными - это всегда много больше, чем адюльтер, и предметом для ревности служить они не могут. Точнее, не должны. Ведь я совсем не уверен, что сумел бы в очередной раз объяснить подобную истину жене. И все же с годами Белочка моя катастрофически умнела. Она окончательно разлюбила щекотать нервы всякими глупостями как мне, так и себе, поэтому разговоры об изменах у нас практически полностью сошли на нет. Думаю, узнай Белка, что я раз шесть или восемь (буквально так) предавался радостям земным с Паулиной, она бы не слишком расстроилась. Но я не считал нужным рассказывать об этакой ерунде.
Меж тем Кречет совершенно неожиданно проявил странный интерес к теме семейных отношений, задавал конкретные вопросы, и на отдельные откровения меня таки раскрутил. Сам он при этом все мрачнел и мрачнел, словно от успехов в моей личной жизни зависела президентская предвыборная кампания на Украине. Это было совсем не похоже на Лешку, и я уж было собрался спросить его прямо в лоб, в чем дело, но тут мы и приехали.
В старом доме на Проризной, в большом офисе с высокими потолками началась сразу немыслимая суета: люди, телефоны, бумаги, листание каких-то файлов в компьютере, демонстрация будущих предвыборных плакатов. Однако и про кофе забыто не было. Принесли ароматного, крепкого, в наилучшем виде, и коробку конфет "Гетьман" с музыкой, и рюмочку доброго коктебельского коньяка - для меня. Лешка не стал, на работе у него с этим строго.
Потом как-то все поутихло. Пока внезапно в дверь не ввалился референт, выпаливший еще с порога, что, мол, такого-то такого-то застрелили.
- Когда? - быстро спросил Лешка.
- Да только что. Еще даже в новостях не передавали.
- Доигрался хрен на скрипке, - процедил Кречет злорадно и вдруг виновато покосился на меня, словно выматерился при ребенке.
Я прямо обалдел, а он еще возьми и добавь:
- Извини, Мик, знаю, что нехорошо, но... собаке собачья смерть. Он с бандюганами работал и сам по жизни бандюган. Там другого и ждать не приходилось.
Я не знал, о ком они говорят, потом, уже в машине, по радио услыхал: убили мэра одного из областных центров - не мелкая персона. Но дело было в другом. Я действительно не люблю, если кто-то радуется смерти, тем более насильственной. Кречет знал это, вот и начал извиняться. Я счел нужным несколько сгладить ситуацию:
- Ты с ума сбрендил, Ол! Ну, убили и убили. Работа такая, не ты же его заказывал?
Лешка бросил на меня дикий обжигающий взгляд:
- А теперь ты с ума сбрендил, Мик. Я никогда и никого не заказываю. Коля! - окликнул он референта, уже собравшегося покинуть нас. - А в Интернете сообщение прошло?
- Три минуты назад еще не было.
- Постарайтесь сделать так, чтобы наше информационное агентство опередило всех.
- Хорошо, - кивнул Коля, - думаю, получится.
Внезапно мне сделалось грустно от этой чертовой политики, где сообщение о смерти важнее самой смерти, а деньги, ради которых убивают, несоизмеримо дороже человеческой жизни, даже жизни мэра.
- Скоро домой поедем? - жалобно поинтересовался я.
- Да, - сказал Лешка, - вот эту фигню сейчас доделаю и все, - он постучал пальцем по какой-то декларации или программе, лежащей перед ним уже битых полчаса с одной-единственной поправкою. Сделать следующие никак не позволял телефон или визиты референтов.
Кречет выделил ярким зеленым маркером одну строчку, потом раздраженно бросил его на стол, помассировал виски двумя руками и наконец пристально посмотрел на меня.
- Я от Нинки уходить собираюсь.
- Вот те на! - выдохнул я.
Впрочем, я уже был готов к чему-то подобному.
- Случилось что-нибудь?
- Ой, Мик, у нас там такое! Это не жизнь, это литература. Ладно. Давай вечером. Махнем куда-нибудь, выпьем по-нормальному. Я тебя с Тамарой познакомлю.
Тут же раздался очередной звонок, и оказалось, что это меня. Кому могло прийти в голову искать Разгонова по служебному телефону Кречета, в то время как все мои родственники, друзья и деловые партнеры прекрасно знают, что я не расстаюсь с трубкой и не выключаю ее никогда, а определенному кругу лиц известен и второй мой номер - для экстренной космической связи? Впрочем, именно среди этого круга полно сумасшедших, объяснять логику их поведения - дело более чем безнадежное. И я угадал. Это был псих из психов - старый друг Кречета по пернатому сообществу, представитель доблестной Третьей силы, а с некоторых пор добровольный помощник и консультант Причастных - Стив Чиньо собственной персоной.
- Здравствуйте, Микеле, - заговорил он нарочито по-итальянски, а ведь прекрасно знал, мерзавец, с английским и немецким у меня гораздо лучше. - Я в Киеве, вот и звоню вам по местному номеру.
Объяснение было сильным: неужели у этого миллиардера деньги закончились и он решил экономить на звонках? Почему-то меня сразу разозлил его фортель, как, впрочем, и итальянский язык, да и само появление высокомерного всезнайки на Украине.
- Добрый день, дорогой товарищ Чиньо! - отрапортовал я. - Это не вы ли случайно сидели в серебристом "БМВ"?
- Нет, - ответил Чиньо с достоинством после короткой паузы. - В той "БМВ" сидели местные... товарищи.
- Тогда как рассматривать ваш визит: это сопровождение или слежка?
- Откуда такая агрессивность, Микеле? - похоже, Стив искренне обиделся. - Я просто хотел встретиться с вами.
- Вот как? - пришлось немножко сбавить обороты. - А Вайсберг обещал, что я приеду на родину безо всяких секретных заданий.
- Ну, если Вайсберг обещал,... - многозначительно протянул Стив, а потом бесцветно закончил: - Значит, так и будет. Я не предлагаю вам никаких новых заданий. Всего лишь два совета. Выслушаете?
- По открытому каналу связи? - решил уточнить я.
- Ну, не такой уж он и открытый, - проворчал Чиньо. - К тому же наши враги едва ли смогут использовать эти советы нам во вред. Так слушайте. Первое. Когда и если у вас возникнет необходимость звонить Причастным, при прочих равных условиях - звоните всегда Тополю, а не Кедру. Вербу вообще лучше не трогайте. И второе: по приезде в Москву сразу заведите собаку.
Так и знал, что услышу какую-нибудь чушь. Я шумно выдохнул в трубку и воздержался от комментариев. Но тут же и поклялся мысленно: буду вести себя с точностью до наоборот.
- У меня все, - невинно проговорил Стив. - Ну разве что еще один ма-а-аленький штришок - не совет, а так дополнение: не затягивайте с поездкой к Анжею. Он вам все это подтвердит, а то я уже по вашему дыханию чувствую, до какой степени вы со мною не согласны.
"Вот зараза!" - подумал я и решил достойно отпарировать:
- Ну, конечно, Стефанио, вы же большой специалист по вдохам и выдохам. Если не ошибаюсь, одна из ваших книг так и называлась - "Роль секса в психосинтезе и сознательное дыхание".
- А вы эрудированный мальчик, Микеле, - отечески похвалил Стив, - и все-таки нам необходимо встретиться. Я обязательно должен вам кое-что передать. Будьте на связи.
Последняя информация почему-то уже не расстроила меня, даже наоборот. Должно быть, потому (пришло в голову после), что, поставив точку в нашем разговоре решительным разрывом связи, Чиньо оставлял мне возможность поквитаться при встрече.
- Мы едем? - нетерпеливо спросил я у Кречета еще раз.
- Уже да, - кивнул он, - но обедать будем все-таки у Нины.