- Ну, пока меня держат под прицелом, уместнее всего поговорить о грамотном обмене по принципу "всех на всех".
Мышкин сделал паузу, очевидно, пытаясь понять, что это значит - пустая трепотня, шутка или тонкий намек?
- Арик, ты себя уже во множественном числе рассматриваешь? "Мы, Николай Вторый"?
- Нет, это я тебя во множественном числе рассматриваю. Вы взяли только меня. А я взял вас двоих. Но великодушно готов отпустить обоих, если оставите меня в покое. Моя жизнь стоит двух ваших. А все дальнейшее обсудим как-нибудь в другой раз.
- Ктоs второй? - едва не заикаясь от избытка смешанных чувств тихо проговорил Мышкин.
- Эльф.
Вот тут уже пауза возникла капитальная.
Я, конечно, попытался не подать виду. Другое дело, насколько мне это удалось. Что-то ведь обязательно отражается в глазах. Это Циркача еще в театральном учили владеть собой по системе Станиславского (если он, конечно, не врет, что учился в театральном). А я так, самоучкой дошел, жизнь заставила.
В общем, надеюсь, Павленко наш ничего не заметил, тем более что в тот момент он упивался своим превосходством над противником. Понятно, он был уверен, что для нас какой-то там Эльф с Платоновым никак не ассоциировался. Может, это и был совсем другой Эльф. В каждой сказке свои эльфы. Но мы-то с этими бармалеями, похоже, в одну сказку угодили. Так что же он, скотина, имеет в виду? Действительно уже захватил Эльфа? Чьими руками? Когда успел узнать? Как такое вообще может быть? Бред. Да нет, скорее прозвучал тонкий намек: мол, перевербовал я вашего Платонова, и никакой он не Платонов теперь, просто Эльф, а хотите обратно получить - платите. За покореженную дачу, за моральный ущерб, ну и так далееs
И все равно чепуха, не сходятся концы с концами.
- Не понимаю. Объясни, - разродился, наконец, Мышкин, и я вздохнул с облегчением: стало быть, зря так напрягался, уж коли сам бугор не въезжаетs
- А чего тут понимать? Рядом с Эльфом постоянно находятся Ахман и Пак. А ониs
- Кто?! - зашипел в трубку Мышкин, не дав Павленке договорить. Откуда?!
- От верблюда, - презрительно ответил Павленко. - Они встретились по дороге. А тебе решили не докладывать. Неужели не ясно, что Эльф всегда ведет свою игру? Но Ахмана именно я вытащил с того света, поэтому при малейшей реальной угрозе для меня или по малейшему моему сигналуs
- Достаточно, Аристарх!
- Погоди. Это тебе достаточно. А у меня еще есть вопросы. Ты полностью берешь на себя расходы по ликвидации последствий?
- Ты имеешь в виду ремонт резиденции? - поинтересовался Мышкин.
- Ремонт я как раз готов финансировать, не твое дело, сколько я на него потрачу, и вообще - это мелочи. А вот информационную блокаду кто обеспечивает?
- Мои люди, разумеется.
- Понятно. Ты надеялся, что в итоге все это оплачу я. Так вот. Теперь я не выложу ни цента на газетчиков и телевидение. И если в итоге что-то вылезет в прессе, предпочту потратиться потом на компенсацию возникшего эффекта. А ты, братец, крутись, как хочешь. Сам решай, кому будет интереснее обнародовать информацию о маленьком танковом сражении во Владимирской губернии.
- Сучий потрох, - прошипел Мышкин.
Павленко не ответил. Возникла пауза. Потом наш работодатель попросил:
- Передай трубку старшему из моих ребят.
Павленко удовлетворенно улыбнулся, дважды щелкнул клавишей селекторного режима, как будто только теперь включил громкую связь (а на том конце подобной мелочи не заметишь), и сказал мне:
- Говорите. Тут хороший микрофон, можно не наклоняться.
- Да, Алекс, - отозвался я.
- Эндрю, слушайте меня! Теперь еще внимательнее, чем в прошлый раз. Этот человек перед вами - уже не совсем заложник. Но отпускать его, а равно и подчиняться ему еще несколько рановато. Ждите, я буду примерно через час. И в течение этого времени, вы мне отвечаете за Павленко головой, всеми пятью головами. Он никуда не должен уйти. Никуда! Понимаете? По телефону может звонить хоть Папе Римскому, а вот гости сейчас крайне не желательны. Вопросы есть?
- Мы действительно ждем гостей? - спросил я о самом главном.
- Боюсь, что да. И довольно скоро. Но мы поспешим, и я очень постараюсь предотвратить всякие осложнения. Пусть теперь Павленко выдаст инструкции своим орлам.
Аристарх Николаевич сформулировал подчиненным аналогично-симметричные указания: не отпускать, беречь как зеницу ока, доставить пред светлые очи как можно скорее.
А прежде чем связь прервалась, эмоциональный Мышкин успел еще пробормотать:
- Зря ты, брат, на Ахмана поставил. Он же дикий совсем. Теперь жди гостей. Хотя, конечно, я попытаюсь предотвратитьs
Предотвратить он ничего не успел. Куда там! Поздно боржоми пить, когда печень отвалилась. Аристарх этот невозмутимый даже не успел итог разговору подвести, только воздуха в легкие набрал для первой фразы, а гости уже дали о себе знать.
Пиндрик со Шкипером следили за дверью, Циркач - за самим героем дня, а Фил как раз возился с не слишком тяжелой, но неприятно рваной раной плеча у Шкипера, возился, как всегда, по своей методике, внешне напоминавшей эффектные пасы этих филиппинских шарлатанов-хилеров, и я не мог не отметить явное удивление на лице Павленки. В общем, все были заняты. Так что на еще один вход, не слишком традиционный, но все же часто используемый, первым обратил внимание именно я. Уж больно громко хрустнула ветка в темноте за окном. И ствол моего "кедра" смотрел аккурат куда надо, когда, выбитое тяжелыми башмаками, осыпалось на пол большое стекло и крайне колоритный персонаж с грохотом влетел в кабинет Павленко. Любой другой на моем месте, думаю, уже выпустил бы по летающему объекту очередь. Собственно, так и должен действовать настоящий спецназ - быстрота реакции спасла не одну и не две жизни. Однако умение стремительно соображать спасло их существенно больше. Этим мы и отличаемся от других. Мы - думающий спецназ. А еще - у нас феноменально обостренное чувство опасности. Наверно, про себя так не принято говорить, но я не хвастаюсь. Я цитирую наших заказчиков и наших врагов. Если б я еще понимал, как мне все это удаетсяs
За те доли секунды, какие понадобились незваному гостю, чтобы ввалиться к нам вместе со стеклянным крошевом, я успел сообразить: он не начнет стрелять, пока не коснется ногами пола - это как минимум, и еще я отметил некую деталь в его одежде, которая отбивала всякую охоту стрелять на поражение или даже по ногам. Это был натуральный камикадзе, обмотанный крест-накрест специально упакованной взрывчаткой, словно какой-нибудь балтийский матрос семнадцатого года пулеметной лентой.
- Не стрелять!! - заорал он сразу, видно, еще мечтал пожить, даже идя на такое дело, или захотел жить внезапно, в последний момент, когда нас увидел.
А уж потом террорист добавил обязательные в подобных случаях пожелания:
- Бросить оружие! Руки вверх!
Он поводил стволом "Калашникова" из стороны в сторону, но явно не собирался открывать огонь - очевидно, по той же самой причине: всего один ответный выстрел или даже случайная искра могли стать для всех присутствующих последним аккордом в этой симфонии абсурда. В драматургии такой жанр есть, Циркач мне как-то рассказывал про театр абсурда. А вот насчет музыки - это я, наверно, только что придумал. Было с чего.
Малый, влетевший в окно, оказался смуглым, с черной бородой и усами и напомнил мне полевого командира Сайхана из Нагай-юртовского, кажется, района. Может, еще и это заставило не стрелять сразу. Кричал он с явным акцентом, не поручусь, что чеченским, пожалуй, даже и не кавказским, а вот в глазах его полыхала дикая, отчаянная, фанатичная решимость и злоба. Я только у чеченов и видел такую. Тем не менее это был персонаж из какой-то другой пьесы, и если бы после "Руки вверх!" он сказал "Ой, извините, я, наверно, не туда попал!", оно прозвучало бы вполне нормально.
Растерянность была на лицах у всех, включая Павленко. Увереннее других держался все-таки именно сам внезапный гость. Возможно, уверенности добавлял ему широкий монтажный пояс и прочная капроновая лонжа, прикрепленная к этому поясу сзади. Очевидно, в любую секунду, подав условный сигнал, допустим, двойным подергиванием, наш оконный террорист готов был вознестись обратно на небо при поддержке соучастников. Но не менее очевидно было и то, что вознестись он собирается вместе с Павленко. Это и было его слабым местом. Для грамотного выполнения подобного трюка требовалось ввалиться в комнату как минимум вдвоем.
Никто из наших не спешил стрелять, даже после того, как этот моджахед потребовал от Павленко подойти к нему вплотную. Все ребята следили за моими движениями и ждали сигнала. Конечно, мы не бросили оружия, но и не дразнили его поднятыми стволами.
- Делайте то, что он говорит, - скомандовал теперь уже я перепуганному насмерть господину президенту "Корпорации Феникс" и попытался объяснить одними глазами свой замысел, то есть попросту успокоить мужика.
Не думаю, что этот лощеный и молодящийся тип так уж прямо и успокоился, но подчиниться человеку с "калашом" и взрывчаткой ума у него хватило. И вот, наконец, моджахед обнял Павленко и утратил контроль за своим стволом на какую-то долю секунды. Доля, признаться, оказалась очень приличной. Пока он перехватывал жертву поудобнее и давил на спусковой крючок, одновременно вновь пытаясь ловить в прицел хотя бы одного из нас, мы успели сделать все необходимое.
Пиндрик совершил самый невероятный в своей жизни прыжок, пронырнул весь кабинет от двери до окна, где-то на середине оттолкнулся от пола руками и каблуком вышиб из рук террориста автомат, уже начавший стрелять и угрожавший в этот момент сильнее всего именно ему, Пиндрику. Циркач подскочил к окну, присел и, прикрываясь подоконником, отстриг верхушки ближних сосен, то есть шарахнул практически наугад в темноту в направлении умчавшейся вверх лонжи. А почему она умчалась? Да потому что я, Фил и Шкипер дружно и почти одновременно ударили из трех стволов чуть повыше головы нашего гостя с единственной целью отрезать (в буквальном смысле) его путь к отступлению.
И все это нам удалось в лучшем виде. В общем, Циркач еще не высадил всей обоймы, а Павленко уже весьма шустро вырвался из смертельных объятий, после чего мы приобрели возможность с чистой совестью отправить гостя туда же, откуда он пришел. Ну, то есть, не совсем туда же, пониже чуть-чуть, ведь на сосну забрасывать - это нам было бы в напряг, так что мы его просто уронили на травку перед домом, с не смертельной, кстати, высоты, но на всякий случай от окна отпрянули. И правильно сделали: что-то там у него перемкнуло в хитрой электронике взрывателя, и грохот раздался хороший - как от небольшой авиационной бомбы. Все здание задрожало, капитальная стена на века строилась! - дала видимую трещину от фундамента до крыши, а с потолка на стол и наши головы посыпались штукатурка и прочая дребедень. На какую-то секунду даже погас свет, но, к счастью, очень быстро включился аварийный - с этим у Павленко все было отлично, так что никто из присутствующих не успел совершить с перепугу ничего необратимого.
Да и громкая связь после взрыва не перестала работать. Так что Аристарх Николаевич еще раз продублировал для всего уцелевшего личного состава прежнюю инструкцию - ни в коем случае не пытаться входить в его кабинет. После чего сел в кресло с еще большей невозмутимостью, нежели раньше, стряхнул на пол мусор со стола, расслабил узел галстука, шумно выдохнул и, наконец, сопровождаемый нашими пристальными взглядами, открыл холодильник.
- Пиво будете? Сингапурское, "Тайгер". Рекомендую.
4