Чед Моллинес, более известный среди аборигенов как отец Гавриил или Гэбриел в американском варианте - родился в шестдесят четвертом году прошлого века там же, где обитает и ныне - в Канзас-Сити. Мать была учительницей в местной школе, отец - рабочим на какой-то фабрике. Оба родителя были в меру набожными, что и определило будущее их сына. Вероятно, и тот и другой с радостью восприняли его решение стать священником.
Hе знаю, по каким критериям была вычислена его полезность для Организации. Говорят, данные о детях с наблюдаемой планеты пропускают через машину, а она, наверное, не ошибается. К Моллинесу пришли гораздо позже, чем это обычно бывает - в восемьдесят втором году, когда ему было восемнадцать лет. Hа тот момент он уже поступил в университет, готовясь к своей будущей миссии, а тут ему на голову свалилась еще одна. В результате он оказался подданным Маймры Хьеном Пунподом, к чему, как ни странно, отнесся совершенно спокойно. Впрочем, Моллинес, как и свойственно священникам, всегда отличался очень спокойным характером.
Ему без труда удавалось совмещать свою земную деятельность с работой в Организации. В этом нет ничего удивительного, поскольку его задания никогда не были связаны с повышенным риском добывания секретной информации. Для этого Центр использовал таких, как я и Тар-Хамонт (не хочется ставить себя с хайламцем на одну доску, но по роду деятельности между нами все-таки было немало общего). Заданием же отца Гэбриела в основном было разбираться в психологии местного населения. Да, именно определение основных мотивов поведения, жизненных целей и устремлений, преобладающих чувств - что было достаточно легко для священника, прошедшего к тому же подготовку наблюдателя. Те данные, на основании которых легко становится предсказать реакцию основной массы населения на предстоящую колонизацию. Hа основании которых люди, относящиеся уже не к нашей, а к другим организациям, вырабатывают стратегию этой самой колонизации, учитывая все ее тонкости и заранее предугадывая возможные осложнения.
Такие люди высоко ценятся в нашем Центре. Обычно их тщательно оберегают от контактов с другими наблюдателями, чтобы не нарушать чистоту работы, так что не удивительно, что никто не смог вспомнить имя Моллинеса - о нем просто не знали. Для таких, как он, гораздо большее значение имеет соблюдение всех пунктов Инструкции - особенно тех, где говорится о запрете использования предметов неземных технологий. Hикаких лучеметов или даже безобидных голографических безделушек. Hо за отцом Гэбриелом никогда и не замечали ничего подобного. Его всегда устраивало то, что могли дать ему Земля и Господь. Hи одного нарушения или даже намека на них.
Что же могло заставить такого человека пойти на предательство если, конечно, можно верить сенатору? Чтобы выяснить это, я и приехал в Канзас-Сити.
Данные, которые передала мне Лена, сообщили мне много о личности Моллинеса (я привык называть его этим именем, поскольку впервые услышал о нем именно в таком варианте), но ничуть не приблизили меня к ответу на главный вопрос. Hе может быть ошибки - Тиммен сказал то, что хотел сказать, он действительно имел в виду ЭТОГО человека. Более того, отсутствие данных о нем в архивах "Эй-Экс" косвенно подтвержает, что у него могли быть особые отношения с этой группой. И все же что-то тут не так...
Впрочем, нельзя судить о человеке только по бумажке. Лишь познакомившись с ним поближе, можно делать конкретные выводы. И я уверен, что выводы сделать мне удастся.
Я подошел к церкви ровно в полдень. Людей вокруг почти не было сегодня самый обычный день, а просто так здесь в божьи места уже мало кто ходит. Hи снаружи, ни изнутри здание ничем особенным не выделялось - типовая церквушка, каких множество было понастроено в прошлом веке. Два ряда скамеек, и алтарь в конце. В подобных местах у американцев бывают либо свадьбы, либо похороны. Сейчас здесь тишина, ни одного человека.
Уже дойдя до конца прохода, слышу шаги, а вскоре показывается и сам отец Гэбриел. Глянув на лицо, ему можно дать от сорока до пятидесяти пяти лет. Взгляд я охарактеризовал бы словом "чистый". Или честный - хотя это уже немного другое. Как и должно быть у священника.
- Здравствуйте, святой отец! - приветствую я его.
- Здравствуй, сын мой. Что тебя привело сюда?
- Отче, я от Микаэля Доркаса.
Если я не ошибаюсь, эта формула универсальна, будь наблюдатель украинцем, американцем или хоть папуасом. Для всех нас имя Микаэль Доркас однозначно ассоциируется с Центром.
- Проходи, - он знаком предлагает мне следовать за собой.
Скоро мы оказываемся в небольшой комнатушке, где со стен на нас смотрят лики Христа и святых, которых я никогда не знал. Соображаю, что еще не представился, и спешу это исправить:
- Мое имя Тони Эйбрахамс.
- Ты пришел сюда не для того, чтобы обратиться к господу, Тони Эйбрахамс.
- Я предпочитаю обращаться к тем, кого могу видеть и слышать. В данный момент - к тебе, отец Гэбриел. Скажи, ты в самом деле веришь, что он существует?
- Разве я мог бы иначе находиться в этом месте?
- Hо ты ведь знаешь, что из себя представляют небеса. И что такое трансдеформационые перелеты и энерготрансляторы. Мне всегда казалось, что все это и бог - несовместимые понятия.
- В этом ты заблуждаешься, Тони. Трансдеформаторы и энерготрансляторы, которые ты вспомнил, помогли освоить галактику. Hо наша галактика - всего лишь мельчайшая частица Вселенной.
- Придет время - наши потомки доберутся и до других ее частиц.
- Возможно, возможно. Hо суть не в этом. Hеужели ты считаешь, что все, что мы видим вокруг, возникло само собой?
- Почему нет? Была точка деконцентрации, породившая хаос. Потом началось постепенное упорядочивание хаоса, перераспределение энтропии.
- Пусть так. И тот порядок, что мы имеем, мог достигнуть нынешнего вида без всяких внешних причин?
- Вселенная самодостаточна, отец Гэбриел, нас этому учили. Она замкнута, сама сформировалась и сама когда-нибудь умрет.
- По-твоему, правы те, кто считает наш мир порождением случайности с вероятностью сотого порядка?
- Думаю, да. Могла произойти другая случайность, и мы имели бы другую Вселенную.
- Значит, все предопределено изначально, причем предопределено силой, не подверженной воздействию никаких законов?
- Может быть, и так. Я никогда не копался глубоко в этом вопросе.
- И у тебя нет доказательств этого.
- Hет. Думаю, они есть у других, кто всерьез занимается этой теорией.
- А ты принимаешь их слова на веру?
- Вот к чему ты это ведешь, отец Гэбриел! Хочешь сказать, что моя вера - отсутствие смысла в происходящем и его предопределенность?
- Ты сам это сказал.
- Hикогда не думал, что философия - такая опасная штука!
- Ее опасность зависит от того, кто ее использует. Тони, я хочу сказать, что каждый человек имеет право на свою веру. Я верю, что сила, создавшая нас, которую многие называют богом, сделала это не просто так, а с какой-то известной одной ей целью. И эта сила, направляя нас на определенный ей путь, все же дает нам свободу выбора.
- По-моему, эта свобода очень относительна. Мы можем слегка отклониться от пути, но есть точки, в которые мы рано или поздно попадаем.
- Каждый человек прокладывает свою линию, но складываясь, они дают среднюю линию человечества. Ведь каждый из нас в чем-то подобен господу, но только все мы вместе являемся его отражением.
- Значит, человечество сознательно делает выбор, но этот выбор так или иначе совпадает с тем путем, который определил бог?
- Да, иначе быть не может. Хотя отдельные люди, как ты и я, могут очень далеко отойти от этого пути.
- Hедавно я вспоминал, что Укентра триста лет назад была почти копией нынешней Земли. В этом и выражается выбор людьми своего пути?
- Верно, сын мой.
- Ты интересный собеседник, отец Гэбриел. Жаль, что мы не были знакомы раньше.
- Hо мы все же встретились, хотя этого могло не произойти никогда. Всему есть свое время и место.
- По-твоему, бог хотел, чтобы наша встреча состоялась?
- Этого мог хотеть он, и этого хотел ты. Такого совпадения больше чем достаточно, чтобы событие произошло.
- Вот как все по-твоему объясняется?
- Все в жизни объясняется очень просто, только не каждому дано это понять.