Неправда, Луций!
Лонгин
Твои укоры не нужны Лентулу.
Цетег
Они нужны для дела. Ведь оно
Идет назад, когда стоит на месте.
Лентул
Обсудим...
Цетег
Нет, сперва вооружимся:
Те, кто не воздает нам по заслугам,
Все отдадут, когда сверкнет наш меч.
Катилина
Приводят к цели руки, а не речь.
Уходят.
СЦЕНА ВТОРАЯ
Комната в доме Цицерона.
Входят Цицерон и Фульвия.
Цицерон
Как могут боги в этот час опасный
Быть столь непроницаемо бесстрастны?
Ужели и Юпитер стал слепым,
Как ты, о потерявший разум Рим?
Спят боги. Спит сенат невозмутимый.
Кто защитит тебя, мой край родимый?
Кем будет пробужден твой гнев, Кронид? *
Когда злодея молния казнит?
И раньше сеял он вражду, а ныне
Всей смутой Рим обязан Катилине.
Она последней будет. Он падет,
Но, до того как пасть, на все пойдет.
Ведь честолюбье - страсть, с которой сладить
Трудней всего недюжинной натуре.
Оно - поток и вспять не потечет,
Не подчинится ни уму, ни сердцу,
Но, презирая совесть, веру, право,
С самой природой дерзко вступит в бой.
Нет, здесь не честолюбье! Катилина
Задумал дело пострашней: разрушить
То, что потом восстановить не смогут
Ни люди, ни века. - Прошу, присядь.
Ты, Фульвия, меня ошеломила.
Не в силах разум примириться с тем,
Что вымыслы трагедий затмевает!
Как! Родина не залечила ран,
Гражданскою войною нанесенных,*
Жизнь и надежда в ней едва воскресли,
А ей уж муки новые готовят,
Чтоб имя Рима древнее забвенью