5.2. Туйшоу -- раздел "толкающие руки" из стиля тайцзицюань.
Приведенная выше классификация удобна для нужд физической культуры, когда не ставится задача постижения духовных корней того или иного стиля. Однако, как показано ранее, использование только технического арсенала не является постижением ушу в полном объеме.
Для того чтобы классифицировать стили с учетом их происхождения и несомой ими истинной традиции, в Китае появилось еще несколько систем. Наиболее ранней из них (XIV век) является классификация всех стилей на "длинный кулак" (чанцюань) и "короткие удары" (дуаньда). Каждая группа объединяет сотни непохожих друг на друга стилей и направлений. Категория "длинного кулака" объединяет стили, технический арсенал которых предусматривает ведение боя на дальней и средней дистанции и практически полное выпрямление рук и ног при ударах. Категория "коротких ударов" группирует те стили, где практикуется ведение поединка на ближней дистанции, когда в момент удара рука остается сильно согнутой. Но, уже к началу ХХ века стили "длинного кулака" и "коротких ударов" настолько пересеклись и смешались друг с другом, что их разделение потеряло всякий смысл.
Существует классификация, подразделяющая стили ушу на "внутренние" и "внешние". К первым, главным образом, принадлежат три стиля -- тайцзицюань, багуачжан и синъицюань. Их объединяет сложная философская база, опирающаяся на неоконфуцианскую концепцию развертывания Великого предела (тайцзи), принципы традиционной натурфилософии (например, усин -- пять первостихий) и некоторые даосские каноны.
В современной литературе не существует единого взгляда на вопрос, по какому принципу следует подразделять стили на внешние и внутренние, так как главную трудность составляет выделение основного классифицирующего признака.
Ряд исследователей ушу полагают, что внутренние стили базируются на искусстве управления внутренней энергией ци, а внешние основаны на жестких методах ведения боя, использовании силового атакующего воздействия на противника, то есть физической, мускульной силы. В то же время известно, что такие внутренние стили как синъицюань или чэнь тайцзицюань базируются на резких прямолинейных движениях, требующих жесткого выброса силы, а мастера внешнего стиля шаолиньцюань значительную часть своих тренировок посвящали совершенствованию способов регуляции ци в организме и могли без всяких мускульных усилий легким толчком опрокинуть соперника.
Не решают проблему и те авторы, которые пытаются определить базовое философское направление для внутренних и внешних стилей. Так, стили "внутренней семьи" связывают с даосской теорией, а "внешнюю семью" -- с чань-буддизмом. Но единой даосской теории как таковой не существует, и в основе внутренних стилей лежит неоконфуцианская концепция Беспредельного, Великого предела и развертывания Дао в мире, переплетенная с медитативной практикой чань-буддизма. Теория и практика внутренних стилей построены на принципах трансформации духа, то есть вхождения во взаимодействие внутренней энергии ци и семени -- цзин во время исполнения комплексов. В этом случае внешние приемы по своей сути вторичны и являются проекцией внутренних трансформаций, происходящих в организме.
Внешние стили связывает с чань-буддийской традицией, пожалуй, только легенда о Бодхидхарме. Такие знаменитые стили, как тунбэйцюань ("стиль сквозной подготовки") или фаньцзыцюань ("крутящийся кулак"), а также ряд южных стилей никак не связаны ни с Шаолинем, ни с чань-буддизмом. Многие шаолиньские трактаты посвящены искусству управления ци, а одна из ключевых фраз шаолиньского канона гласит: "Прежде используй ци, а затем -- физическую силу". Это дает основание связывать внешний стиль шаолиньцюань уже с даосской традицией.
С большой долей условности можно указать, что в основе внешних стилей лежит прямой поединок с соперником и имеют место жесткие методы ведения боя, а внутренние стили базируются на мягком ускользании от противника, тактическом преимуществе над ним, хотя налицо и техническое, методическое переплетение большинства стилей, относящихся к числу внутренних и внешних.
До XVII века структура боевых искусств еще не была жестко связана с какими-либо философскими принципами, и существовал определенный разрыв между кулачным искусством или способами ведения боя с оружием, с одной стороны, и внутренними практиками поиска методов продления жизни или "пестования изначальных свойств", с другой стороны. Это означает, что все стили изначально были внешними. Не случайно в современном тайцзицюань 29 приемов позаимствованы из классического комплекса, состоящего из 32 приемов, созданного в XVI веке генералом Ци Цзигуаном и относящегося к шаолиньскому (внешнему) направлению. Другие внутренние стили своими корнями также уходят во внешние. Это говорит о том, что бесполезно искать различия между ними в технических принципах, методиках или внешнем виде. Внутренние стили возникли позже внешних, и в них произошло соединение принципов воспитания внутренней природы человека и боевой тренировки. В багуачжан, синъицюань и тайцзицюань после XVII века такие отвлеченные философские принципы, как инь-ян, пять первостихий, восемь триграмм материализовались в формах кулачного искусства. Любое внешнее действие осуществлялось уже не само по себе, а являлось проекцией некого невидимого начала внутри человека. Само это начало понималось как следование небесным силам, реализующимся посредством Пути-Дао. Всякое движение, всякий комплекс, всякая тренировка оказались связаны с началами и принципами мироздания, заложенными во внутренней природе человека. Это и отличает любую внутреннюю школу от внешней. В то же время, если какой-либо из внутренних стилей преподавать на уровне общих принципов, форм, комплексов и движений, то он сразу же превращается во внешний. Таким образом, различие между внутренними и внешними стилями -- это еще и вопрос преподавания.
Еще более формальным станет для внешнего наблюдателя разделение стилей ушу на внешние и внутренние. Если проанализировать китайский менталитет, в Китае внутреннее всегда ценилось и ценится выше, чем внешнее, поэтому для представителей любого стиля их направление всегда будет являться внутренним, а вопрос о том, в какой степени используется работа с ци или иные энергетические аспекты, не имеет никакого значения, так как нет ни одного стиля или направления, в которых не уделялось бы внимание вопросам психотренинга и единения человека с небесными силами. По сути дела, любое внешнее начало понимается как проекция некоего невидимого начала внутри человека, которое и является истинной реальностью.
Четвертая классификация подразделяет все стили и направления ушу по условным центрам их возникновения, к числу которых относятся Шаолинь, Уданские и Эмэйские горы. Однако общность названий (например, шаолиньцюань) или принадлежность к тому или иному региону (например, эмэйпай) отнюдь не означает единых корней и общей техники, так как почетное слово "шаолиньский", к примеру, повысит статус стиля в мире ушу и придаст ему характер истинности, но ни в коей мере не приблизит технический арсенал к подлинно шаолиньскому. Поэтому не существует чисто шаолиньского, чисто уданского или чисто эмэйского направлений как целостной системы с общими принципами, корнями, техническим арсеналом; можно говорить лишь об условном конгломерате стилей, школ и направлений. Признанные внутренними стилями тайцзицюань, синъицюань и багуачжан принято относить к уданскому направлению, но ведь все они географически возникли в разных местах и лишь затем были сведены к единому "священному" центру .
Не менее условный характер носит и пятая классификация -- по течению рек, так как стили могут родниться внутренними чертами, смыслом передаваемого учения, но никак не географически, особенно, учитывая постоянную миграцию мастеров.
Подводя итог различным классификационным схемам китайских боевых искусств, можно прийти к выводу: ни одна из них в полной мере не отражает и не может отражать все разнообразие китайского ушу, но вместе с тем они дают понимание ушу как целостного функционирующего организма в рамках китайской цивилизации, ни одно направление не может рассматриваться в отрыве от общей, единой, многовековой линии развития, а выход любого из стилей за пределы Китая неизбежно тянул за собой шлейф духовных, нравственных и религиозно-философских традиций, постепенно приспособливаемых к новой среде обитания. Эти традиции, как будет показано далее, во многом видоизменяли и саму среду.
3.4.6. Организация китайского ушу на Востоке и Западе
До начала ХХ века все стили и направления китайского ушу развивались автономно, будучи связаны лишь общностью корней, традиций, способов передачи или философской базы. Но проникновение в Китай иностранцев и поражение восстания ихэтуаней (1898--1901), неизбежно вели к мысли о необходимости создания специальной организации, которая занималась бы обучением ушу, объединив вокруг себя все разнообразие стилей и направлений. Так, в июне 1909 года была создана первая в мире официальная ассоциация боевых искусств -- Физкультурная академия чистых боевых искусств (цзинъу), впоследствии переименованная в Ассоциацию цзинъу. В городах самого Китая и в Юго-Восточной Азии стали возникать ее филиалы -- таким образом, изучение и распространение ушу стало обретать в какой-то степени организованный характер. Штаб-квартира ассоциации находилась в Шанхае, а ее основателем был Хо Юаньцзя. Знак ассоциации символизировал единство воспитания трех начал -физического, духовного и интеллектуального; он представлял собой щит с тремя перекрещенными кольцами .
Для получения систематического образования в области ушу члены ассоциации изучали три основных предмета в соответствии с направленностью школы -- физическую культуру, морально-этическое воспитание и философию. Общепринятая методика преподавания сочеталась с традиционными дисциплинами, которые до этого становились достоянием лишь узкого круга учеников в школе ушу. Это стало первым шагом к современному преподаванию ушу, ныне повсеместно распространенному в Китае и обладающему четкой методической базой и подробной программой обучения .
С 1937 года, когда Шанхай был оккупирован японцами, до конца 80-х годов ассоциация официально не действовала, что не мешало мастерам неоднократно собираться вместе для тренировок и обмена опытом. Ассоциации цзинъу тем временем продолжали свою деятельность в Малайзии, Сингапуре, Гонконге, Шри-Ланке, Индонезии, Японии. Они превратились из филиалов китайской в самостоятельные ассоциации, занимающиеся распространением традиционных видов боевых искусств, то есть цзинъу.
ХХ век знаменовал собой сближение Запада и Востока. Одним из проявлений этого сближения стало создание ассоциаций традиционного ушу (цзинъу) в США, Канаде, Великобритании, Швеции и, наконец, в России. Помимо традиционного ушу на Западе стали распространяться и другие китайские боевые искусства. Главным образом это происходило после второй мировой войны вследствие всплеска интереса ко всему восточному не без влияния кино и телевидения, в первую очередь, в США. Но это распространение касалось только внешней стороны боевых искусств -- выхолащивался их духовный, эзотерический смысл, сохранялись лишь комплексы приемов, что приводило к превращению боевых искусств в разновидности рукопашного боя.
В качестве примера можно привести деятельность Ли Цзяньфаня, более известного под именем Брюса Ли. В молодости он обучался в Гонконге стилю юнчунь (винчунь), но даже не состоял в группе учеников, приближенных к учителю. Приобретя в США славу киноактера, он попытался в одной из своих книг описать сущность китайского ушу, но эта попытка закончилась полным провалом, так как владение широким арсеналом приемов еще не является гарантией понимания сущности ушу. Вместе с тем, созданная им собственная система единоборств джиткундо, не отягощенная морально-философскими изысками, представляет собой высокопрофессиональную систему рукопашного боя, не имеющую ничего общего с традиционным пониманием ушу.
Многие западные стили ушу представляли собой причудливую смесь различных систем единоборств, иногда связанных со школами медитации и вследствие этого неправомерно причисляемых к последователям дзэн-буддизма. Вне Китая возник ряд стилей, по названию напоминавших южно-китайские, но, если и имевших что-либо общее с подлинными, то лишь часть технического арсенала (например, хунгар -- аналог хунцзяцюань, чойлифут -- аналог цайлифоцюань и т.д.).
Ни одно из западных исследований ушу 70-х годов не могло в полной мере осветить мир китайских боевых искусств, так как это было невозможно без обращения к духовно-философским корням ушу. Р. Хаберзетцер сделал попытку классифицировать стили ушу, но не смог связать их с внутренней традицией. Д. Гилби рассматривал ушу как продолжение каратэ, что соответствует истине с точностью до наоборот. Таким образом, без серьезного изучения источников какой-либо полный, всеобъемлющий исследовательский труд по ушу был невозможен. Для этого также необходимо знание китайской философии и эзотерической традиции. Пожалуй, впервые систематизировать знания по ушу удалось отечественному автору -- А.А. Маслову. Однако до сих пор никто еще не предпринимал попытку создания теории спортивно-боевых единоборств, которая привела бы к единому знаменателю все знания о методиках подготовки и техническом арсенале различных единоборств и выработала бы собственную методику подготовки спортсменов высокого класса на базе разумного сочетания техники и воспитания духа с использованием восточных методик.
Сегодня центром боевых искусств продолжает оставаться Китай. Помимо уже упоминавшейся возрожденной Ассоциации цзинъу, существуют и другие организации, распространяющие и пропагандирующие китайское ушу. В первую очередь это ( Международная федерация шаолиньского ушу и цигун, а также Международная академия шаолиньцюань, действующие на территории континентального Китая. На Тайване работает Ассоциация национального искусства (гошу). Еще в начале ХХ века ушу было объявлено национальным искусством (гошу), а после образования в 1949 году КНР и попыток коммунистического правительства поставить развитие ушу под свой контроль, изъяв его духовную сущность и превратив в средство физического воспитания, гоминьдановское правительство Тайваня способствовало созданию ассоциации, которая сохраняет дух национального искусства.
По сути, сегодня все вышеупомянутые организации руководят процессом изучения и систематизации китайского ушу, активно действуя и на международном уровне. Несмотря на то, что объект исследования у них один и существует достаточно широкое пересечение их деятельности, нельзя сказать, что они полностью дублируют друг друга -- мир ушу слишком велик, чтобы его смогла охватить какая-нибудь одна организация.
3.5. Боевые искусства Японии 3.5.1. Древнейшие воинские системы и единобрства
Самой древней национальной борьбой японцев является сумо. Она вся пропитана духом синтоизма -- национальной религии Японии. Самая первая схватка, по легенде, произошла между богом Такемикацухи и вождем восставшего племени, который оказался побежденным. Первые достоверные сведения относятся к 642 году н.э., когда по указанию императора при дворе состоялся праздник в честь корейского посла. В программу праздника были включены соревнования по сумо между воинами дворцовой стражи и корейскими охранниками посла. Ежегодные состязания по сумо при дворе приурочивали к Танабата, празднику окончания уборки урожая риса. Но задолго до начала дворцовых турниров подобные борцовские состязания проходили среди крестьян и назывались "сумай". Возможно, изначально это были ритуальные поединки, посвященные божеству, приносящему урожай.
Придворные турниры проходили не на помосте, а на ровной песчаной площадке, какие-либо правила или ограничения отсутствовали, разрешалось использовать удары руками и ногами в любую часть тела. По окончании каждой схватки судьи, которыми были знатные военачальники, громогласно объявляли победителя. Если же они не могли прийти к единому мнению, то в качестве верховного арбитра приглашался император -- прямой потомок синтоистских божеств, выражавший их волю.
Последний турнир ритуального придворного сумо состоялся в 1174 году, накануне кровопролитной войны между кланами Тайра и Минамото, впоследствии завершившейся установлением первого в истории Японии сегуната -- власти военачальников из победившего клана Минамото. Император и дворцовая аристократия потеряли реальную власть.
В период сегуната началось размежевание сумо на ритуально-спортивное и боевое. Боевое сумо вскоре трансформировалось в борьбу в доспехах на поле боя, являвшуюся хорошей проверкой воинского мастерства самураев. Турниры проводились при дворах дайме (удельных князей) или в военных лагерях. Новые виды борьбы получили названия ерои куми-ути и когусоку-но мавари.
Ритуальное сумо продолжало жить в народной среде, но турниры устраивались реже, чем прежде.
Установление сильной власти сегунов клана Токугава в начале XVII века дало новый толчок развитию сумо. В это время окончательно оформились 72 канонических приема, закрепился ритуал проведения турниров, усовершенствовались правила соревнований.
Борьба стала проходить на глиняном помосте высотой 61 сантиметр в круге диаметром 4,6 м. Победителем в схватке объявлялся тот, кто выталкивал противника за пределы круга или заставлял его коснуться пола любой частью тела. Удары, пинки ногами, атаки в горло и пах были запрещены. Все эти правила сохранились до наших дней практически в неизменном виде.
Отсутствие весовых категорий приводит к тому, что преимуществом обладают борцы с большей массой. В начале XVII века был введен титул абсолютного чемпиона -- екодзуна. Для этого борец должен был не менее двух раз побеждать на крупных турнирах, добившись звания чемпиона (одзэки). Кроме того, нужно было зарекомендовать себя с наилучшей стороны в глазах судей и других борцов. Ёкодзуна не теряет своего титула, даже потерпев несколько поражений, но после этого он должен уйти в отставку "по собственному желанию". За триста лет титула екодзуна удостоились менее чем пятьдесят рикиси (борцов сумо).
В современном сумо сохранились многие древние ритуалы. Турниры начинаются с ритуала тата сети, когда служители синто возносят молитву к духу покровителю (ками) и благословляют площадку, разбрызгивая сакэ по полу во всех ее углах и в центре. Перед каждой схваткой рикиси разбрасывают пригоршнями соль с церемониальной целью очистить ринг и топают, высоко задирая ноги, чтобы прогнать злых духов. Схватке предшествует психологическая борьба -- сикири, когда бойцы сверлят друг друга взглядом, пытаясь мысленно уничтожить противника. Раньше сикири не было ограниченно во времени, и бывали случаи, когда один их участников поединка не выдерживал взгляда соперника и сдавался без боя. Сама схватка длится от нескольких секунд до несколько минут и проходит очень динамично.
К ранним самурайским искусствам относятся кю-дзюцу и кэн-дзюцу, развивавшиеся с Х века. Решающее влияние на их формирование и развитие оказал дзэн-буддизм. Лук в кю-дзюцу и меч в кэн-дзюцу постепенно превращались в средство достижения высшей цели -- просветления, озарения -сатори.
В Японии существовало более полутора тысяч школ кэн-дзюцу, изучавших самурайское искусство владения мечом. Бойцы, как правило, становились в исходную позицию и выжидали, когда противник откроется для нанесения удара, после чего наносили решающий удар или серию ударов. Чем меньше было взмахов мечом, тем выше ценилось искусство бойца -- не случайно высшим мастерством в кэн-дзюцу считалось сразить противника одним ударом наповал. Допускалось фехтование одной рукой или двумя мечами одновременно, но как правило, меч было принято держать двумя руками. В каждой школе изучалось по 10--15 стоек и ударов, но в целом существовало около трехсот стоек и несколько тысяч приемов.
Новый импульс развития кэн-дзюцу получило в начале XVII века благодаря искусству бродячего самурая Миямото Мусаси, который избрал дзэн-буддизм духовной основой своей школы фехтования. Медитация была нацелена на отработку предельно точных и четких росчерков лезвием самурайского меча, на воспитание в бойце способности с быстротой молнии реагировать на любое движение противника.
Меч является одной из священных реликвий синтоизма, поэтому при японских храмах тоже существовали школы кэн-дзюцу, а монахи-воины сохэй ничем не уступали профессиональным воинам в искусстве владения мечом и были в своей стране даже более знамениты, чем шаолиньские усэны в Китае.
Многие века обучение кэн-дзюцу проходило с максимальным приближением к реальным условиям, то есть на стальных мечах и, как правило, без доспехов. Только в середине XVIII века в практику тренировок были введены защитные приспособления для головы, рук и тела, копировавшие настоящие доспехи, а стальной меч был заменен на синай -- плотно перевязанный в нескольких местах пучок бамбуковых полос.
Синай до сих пор сохраняется в качестве основного учебного оружия, но в кэн-дзюцу использовался также и боккэн -- деревянная копия самурайского меча катаны, выполненная из твердых пород дерева. Миямото Мусаси одерживал победы, выходя с боккэном против настоящего меча.
В эпоху Токугава кэн-дзюцу стало составной частью морально-этического кодекса самурайской чести бусидо и рассматривалось как важнейший путь духовного воспитания личности.
После реставрации Мэйдзи (1868 год) самураи лишились права на ношение меча, и в течение нескольких десятков лет кэн-дзюцу находилось в упадке, но в начале ХХ века возродилось под именем кэндо, став символом японской традиции и средством воспитания самурайского духа. Именно по этой причине оно было запрещено после второй мировой войны.
С 1952 года развивается спортивный вариант кэндо, техника которого включает в себя стойки, удары, блоки и уходы, существуют формальные упражнения (ката). В тестах на эффективность ударов используется настоящий меч. Большинство ударов наносится из-за головы в полную силу и на максимальной скорости. Главными поражаемыми поверхностями являются голова, плечи и бока противника, запрещены толчки, удары ниже пояса и заходы за спину. В кэндо сохранились различного рода дыхательные упражнения, ритуальные действия и приемы, взятые из арсенала дзэн.
В XVII веке в Японии появилось еще одно искусство работы с мечом -най-дзюцу, техника которого заключалась в мгновенном обнажении самурайского меча (катаны) с последующим ударом. Его возникновение связывают с именем самурая Хаясидзаки Дзиноскэ, который смог отомстить более опытному и сильному убийце своего отца за счет того, что первым выхватил меч. Техника най-дзюцу предполагала молниеносное обнажение меча из любого, в том числе самого неудобного положения, так как в условиях реального поединка от этого зависела жизнь бойца.
Во второй половине XIX века иай-дзюцу трансформировалось в иайдо. После запрета самураям носить меч искусство владения им утратило свое прикладное значение, и иайдо пошло по пути максимально точного следования канону и ритуалу -- от траектории движения клинка до количества складок на одежде и их формы. Найдо требует не только отличной физической подготовки, но и высочайшей степени психической концентрации, воспитывая умение сосредоточить свою психику и мобилизовать ее в нужное время.
В Х веке появилась первая школа искусства стрельбы из лука -- кю-дзюцу. Ее основателем был Масацугу Дзэнсе. Во времена монгольского нашествия появились две основные школы кю-дзюцу -- огасавара-рю и хики-рю. Именно тогда, в XIV веке, в основу стрельбы были положены принципы дзэн-буддизма и создана первая тренировочная школа. Процедура тренировки строилась таким образом, чтобы воспитать духовную сторону личности воина, и эти методики не изменились вплоть до нашего времени. Мастерство в стрельбе достигалось длительной и упорной отработкой многих сотен приемов. Вместе с их освоением человек выковывал в себе такие качества, как точность, усидчивость, пунктуальность.
В XVII веке мастер Морикава Кодзан начал преобразовывать кю-дзюцу (искусство лука и стрелы) в кюдо (путь лука и стрелы). Стрельба превратилась не просто в технику поражения цели, а в путь к достижению просветления, в образ жизни и мыслей. Для достижения самадхи (просветления) необходимо, чтобы обе руки стрелка оказались прямым продолжением плеч. Такая поза обеспечивает расслабление грудной мускулатуры, а разведенные плечи облегчают дыхание. В процессе стрельбы сливаются воедино тело, лук, стрела и цель. На вершине мастерства должно произойти внутреннее совершенствование человека, а лук и стрела -- всего лишь подручные средства на пути к этой цели, выстрел должен в конце концов быть отождествлен с отсутствием выстрела. Одухотворенность натяжения тетивы выражается в том, что работают только предплечья и кисти, а локти, плечи и другие части тела остаются расслабленными. Точный выстрел должен быть произведен так, чтобы захватить врасплох самого стрелка.
С XVIII века практика кюдо стала вытеснять практику кю-дзюцу. Понятие "путь лука и стрелы" стало тождественным выражению "путь самурая" (бусидо). Самураи придавали большое значение стрельбе из лука, так как ее роль в феодальных войнах была не менее значима, чем роль кэндо.
Классический ритуал стрельбы из лука (дзярэй) сохранился в неизменном виде со времен средневековья. Он включает в себя четыре этапа: приветствие, подготовку к прицеливанию, прицеливание и пуск стрелы. Стрельба может производиться из положения стоя или с колена, а также из седла скачущей лошади (кюба-дзюцу). В момент пуска стрелы все физические и психические силы стрелка сосредоточены на " великой цели" (дзансин), то есть на стремлении уловить божественный дух, слиться с великой пустотой, но ни в коем случае не на мишени или желании попасть в цель.