Икстль ждал… Его мысли продолжали крутиться в калейдоскопе воспоминаний обо всем, что он когда-то знал и о чем размышлял. Перед ним возникло видение его родной давно погибшей планеты. Оно породило в нем гордость, но одновременно, и презрение к этим двуногим существам, которые действительно надеялись захватить его в качестве трофея. Он помнил время, когда его раса могла контролировать через пространство всю планетную систему своей звезды. Это было раньше, когда они обходились без космических путешествий как таковых и наслаждались спокойным существованием, любуясь красотой всего природного, ожидая продления процесса воспроизведения.
Икстль наблюдал за тем, как клетка безошибочно движется прямо к нему. Она успешно прошла через отверстие в экране, мгновенно за ней закрывшееся. Клетку перенесли быстро без всяких происшествий. Даже если бы он захотел, у него не было особых шансов открыть экран за такой короткий момент. Но он не имел желания делать это. Он обязан быть осторожен, с тем, чтобы не сделать чего-либо даже мало-мальски напоминавшего враждебность, пока не окажется внутри корабля. Сооружение с металлической решеткой медленно поплыло к нему. Двое существ, управляющих движением, были встревожены и держались настороже. У одного из них в руках было оружие. Икстль решил, что это разновидность атомного оружия. Это вызвало его почтительность, хотя он тут же признал ограниченность подобного оружия. Здесь оно еще могло быть использовано, но внутри корабля они не посмеют прибегнуть к такому мощному виду энергии.
Все яснее, все ярче вырисовывалась его цель. На борт корабля! Проникнуть внутрь!
Над ним нависла клетка. Металлическая дверь бесшумно захлопнулась, Икстль потянулся к ближайшей решетке, ухватился за нее и остался в таком положении. Ведь он был в безопасности – материальность ограждения давала отдых его сознанию. Это касалось как его тела, так и его психики.
Свободные электроны в массе высвобождались из хаотического переплетения атомной структуры его тела и в безумной поспешности, искали соединения с другими структурами. Он был в безопасности после миллионов лет отчаяния, наконец-то его защищало нечто материальное. Не важно, что еще может случиться: контроль энергетического источника его клетки-двигателя навсегда освободил его, теперь он может управлять своими движениями. Никогда больше он не будет предметом влияния, равно как и слабого противодействия, отдаленных галактик. Защищенный оболочкой, он сможет путешествовать в любом желаемом направлении, и все это давала ему одна только клетка.
Как только он зацепился за решетку, клетка начала двигаться к поверхности корабля. Защитный экран, как только они к нему приблизились, раздвинулся и вновь сомкнулся. Люди наверху казались очень маленькими. То, что они нуждались в скафандрах, указывало на неспособность приспосабливаться к окружающей среде, а это в корне отличало их от него и означало, что физически они находились на низкой стадии процесса эволюции. Тем не менее, было бы неразумным принижать их научные достижения. Они обладали мозгом, способным создать и использовать могучие машины. И теперь они пользовались огромным количеством этих машин, очевидно с целью его изучения. Он не должен был это допустить, так как при исследовании его тела можно было догадаться о назначении некоторых внутренних органов. Это могло дать представление о его возможностях. Он не мог допустить, чтобы это исследование было проделано.
Икстль заметил, что некоторые существа держат не по одному, а по два вида оружия, которое было убрано в кобуру, прикрепленную к каждому скафандру. Одним из видов оружия был атомный пистолет. Другое имело блестящую рукоятку. Он определил, что это – вибрационный пистолет. Люди, находящиеся на клетке, тоже были вооружены такими же пистолетами.
Когда клетка была установлена в наспех оборудованной лаборатории, сквозь узкое пространство между прутьями просунули камеру. Это было то, что нужно. Икстль без всякого усилия поднялся к потолку. Его органы зрения перестроились и стали чувствительными к самой короткой частоте. Источник мощности вибратора воспринимался им как яркое пятно, находящееся в пределах досягаемости.
Одной из восьми рук с пальцами, похожими на перекрученную проволоку, Икстль мгновенно проник сквозь металл клетки, и вот вибратор из кобуры существа, находящегося на клетке, уже у него. Икстль не стал менять его атомную структуру, как он изменил структуру своей руки. Было важно, чтобы существа не догадались, кто стрелял. Вцепившись руками в клетку Икстль направил оружие на камеру и на людей, стоящих за ней, и нажал спуск.
Одним выстрелом Икстль разрядил вибратор, отдернул руку и, выполнив свою задачу, опустился на пол. Его мгновенный страх испарился. Молекулярная энергия срезонировала в камеру и подействовала, до некоторой степени, на большую часть приборов временной лаборатории. Чувствительная пленка стала бесполезной, излучатель необходимо было устанавливать снова, все приборы проверять и перепроверять, каждую машину пробовать на всех режимах. Вероятно, возникла необходимость замены всего оборудования. Но самым удачным было для него то, что все случившееся должно было рассматриваться как несчастный случай.
Гросвенор услышал ругань в коммуникаторе и с облегчением понял, что другие, как и он, боролись с проникающей в тело и причиняющей острую боль вибрацией, лишь частично задержанную и ослабленную материалом их скафандров. Зрение медленно возвращалось к нему. Теперь он снова мог видеть металлическую площадку, на которой стоял, участок поверхности корабля за ней и бесконечные мили пространства. Чуть дальше виднелся куб металлической клетки.
– Прошу прощения, директор, – извиняющимся тоном произнес один из стоящих на клетке людей. – Вероятно, у меня из кобуры выпал вибратор и разрядился.
Гросвенор быстро заметил:
– Директор, это объяснение неправдоподобно в виду практического отсутствия гравитации.
– Может, я ударил по нему, не заметив этого, – предположил человек, чье оружие явилось причиной беспорядка.
Послышалось бормотание Скита. Биолог пробурчал нечто вроде: "Рожистое воспаление… страбиэмия… стамотогения…" Остальное Гросвенор не расслышал, но догадался, что это собственный набор ругательств биолога. Скит медленно выпрямился и сказал:
– Минутку, я попытаюсь припомнить, что я видел. Я был здесь, на линии луча вибратора… да… здесь, когда мое тело начало пульсировать, – помолчав немного, он уверенно добавил: – Я не могу в этом поклясться, но за мгновение до того, как вибрация меня отключила, существо шевельнулось. Мне показалось, что оно вскочило на потолок. Согласен, что было слишком темно для того, чтобы разглядеть что-то подробнее, нежели пятно, но… – он оставил фразу недоконченной.
– Крибл, осветите клетку, и давайте все вместе посмотрим, что там происходит, – попросил Мортон.
Вместе со всеми, Гросвенор увидел, как луч света осветил Икстля, скрючившегося на полу клетки. Почти красный металлический блеск цилиндрического тела чудовища; глаза, похожие на пылающие угли; напоминающие скрюченную проволоку пальцы на руках и ногах. Общая жуткая уродливость алого чудовища испугала его.
Сидл едва слышно прошептал в коммуникатор:
– Возможно, он очень красивый, но не для нас!
Эта попытка сострить разрядила обстановку. Один из присутствующих заметил:
– Если жизнь есть развитие, причем развитие только целесообразное, тогда как может существо, живущее в пространстве, иметь настолько развитые руки и ноги? Интересно было бы взглянуть на его внутренности, но теперь камера стала бесполезной. Вибрация наверняка испортила линзы. И пленка, конечно, засвечена. Нужно менять?
– Не-е-т! – в голосе Мортона прозвучало сомнение, но продолжал он уже тверже: – Мы потратим много времени. В конце концов, мы можем воссоздать вакуум пространства внутри лабораторий корабля и продолжить путешествие.
– Должен ли я понимать вас так, что мое предложение игнорируется? – это был физик Ван Гроссен. – Вы помните, что я рекомендовал, по крайней мере, недельное изучение этого существа, прежде чем брать его на борт.
Мортон заколебался и спросил:
– Есть еще возражения?
– Я не знаю, – произнес Гросвенор, – стоит ли нам бросаться от крайности принятия чрезвычайных мер предосторожности к крайности непринятия их вообще.
– Кто еще хочет высказаться? – спокойно осведомился Мортон, и поскольку никто не ответил, прибавил: – Скит?
– Очевидно, – сказал Скит, – рано или поздно придется взять его на борт. Мы не должны забывать о том, что существо, обитающее в пространстве, является самым необычным из всех нами встреченных. Даже кот, который одинаково хорошо чувствовал себя и в хлорной, и в кислородной среде, нуждался в какого-то рода тепле, и отсутствие давления было для него смертельно. Если, как мы подозреваем, естественной средой обитания этого существа является не пространство, то мы должны узнать, почему и как он очутился там, где мы его нашли.
Мортон нахмурился.
– Насколько я понимаю, нам придется проголосовать. Мы могли бы закрыть клетку металлом, оставив внешний экран. Это вас устроит, Ван Гроссен?
– Теперь мы ближе к решению вопроса, но надо еще многое обсудить, прежде чем будет снят защитный экран.
Мортон рассмеялся.
– Поскольку мы вновь заодно, вы с остальными можете обсуждать все доводы "за" и "против" до конца путешествия, – он снова стал серьезным. – У кого есть возражения? Гросвенор!
Гросвенор покачал головой.
– Экран представляется мне эффективной мерой, сэр.
– Прошу высказаться всех, кто против, – все снова промолчали и директор отдал команду людям на клетке: – Двигайте эту штуку сюда, чтобы мы могли подготовить ее для установки экрана.
Когда заработали моторы, Икстль ощутил слабую вибрацию в металле. Он увидел, как двинулась клетка, вибрация двигателей приятно пронизывала тело, отвыкшее от внешних воздействий, нарушая работу мозга. Когда Икстль снова мог нормально мыслить, пол клетки находился над ним, а сам он лежал на твердой внешней оболочке корабля.
Он с рычанием вскочил на ноги, осознав случившееся. Он позабыл перестроить атомы своего тела после того, как разрядил вибратор. И теперь он прошел сквозь металлический пол клетки.
– Великий боже! – громкий голос Мортона едва не оглушил Эллиота Гросвенора.
Алой молнией Икстль промелькнул мимо оторопевших людей и нырнул в ослепительную глубину воздушного шлюза. Затем Икстль заставил просочиться свое тело сквозь две внутренние двери, и оказался в конце длинного, слабо освещенного коридора в безопасности. Было еще одно важное обстоятельство. В предстоящей борьбе за овладение кораблем у него было одно важное преимущество, если не считать его индивидуального превосходства. Та сторона еще не подозревала о грандиозности его замыслов.
Прошло минут двенадцать. Гросвенор сидел в кресле в помещении контрольного пункта и наблюдал за тем, как на одном из ярусов, ведущих к главной секции, тихо совещались Мортон и капитан Лич. Помещение было забито людьми. За исключением охраны, оставшейся в опорных пунктах, всем было, приказано присутствовать здесь, или поблизости. Судовая команда и офицеры, главы отделов и их подчиненные, администраторы и различные работники, не принадлежащие к определенным отделам – все собрались здесь и в прилегающих коридорах.
Прозвенел звонок. Шум разговоров постепенно стих. Снова прозвенел звонок, и вперед выступил капитан Лич.
– Джентльмены… Возникающие проблемы не дают нам скучать, не так ли? Я начинаю думать, что военные недостаточно верно оценивают ученых. Я думал, что они живут своей жизнью в лабораториях и ведут довольно безобидные изыскания. Но мне начинает казаться, что ученые могут найти беду там, где ее и не было… – он немного поколебался, но все же продолжил сухо и насмешливо: – Мы с директором Мортоном сошлись на том, что данная проблема занимает не только военных. Поскольку существо очень велико, то им должны заняться все. Вооружайтесь, разбивайтесь на пары или на группы, и чем быстрее, тем лучше. – Он снова обвел взглядом аудиторию и мрачно заявил: – С вашей стороны было бы глупостью полагать, что сложившаяся ситуация не таит в себе опасности или не угрожает смертью некоторым из нас. Может быть, мне… Может быть, вам… Настройте себя на это и примиритесь с такой возможностью. Но если кто-то столкнется с этим опасным чудовищем, защищайтесь до последнего. Старайтесь, в крайнем случае, хотя бы утащить его на тот свет вместе с собой, не страдайте и не погибайте понапрасну. А теперь, – он повернулся к Мортону, – директор проведет обсуждение, касающееся применения против нашего врага самых выдающихся научных знаний, которыми мы располагаем на борту этого корабля. Мистер Мортон, прошу вас!
Мортон медленно вышел вперед. Его большое и сильное тело казалось меньше на фоне гигантского щита управления за его спиной, но все равно выглядел он весьма внушительно. Серые глаза директора вопросительно оглядели ряды лиц, не задержавшись на ни одном. Вероятно, он просто пытался понять общий настрой собравшихся. Начал он с того, что похвалил капитана Лича за его позицию, а потом проговорил:
– Я проанализировал собственные воспоминания о случившемся и думаю, что могу честно сказать: никого, даже меня, нельзя винить за то, что существо оказалось на борту. Как вы помните, было решено перенести его на борт корабля в окружении силового поля. Подобная предосторожность удовлетворила даже самых придирчивых критиков, но, к несчастью, она не была принята вовремя. Существо проникло на корабль, пользуясь методом, предусмотреть который было невозможно. – Он замолчал и его взгляд прошелся по присутствующим еще раз. – Или у кого-нибудь было какое-то предчувствие? Если так, то поднимите, пожалуйста, руку.
Гросвенор вытянул шею, чтобы лучше видеть, но поднятой руки не заметил. Он сел на место и был несколько ошеломлен, обнаружив, что взгляд директора уперся именно в него.
– Мистер Гросвенор, была ли некзиальная наука в состоянии предсказать, что данное существо способно переносить свое тело сквозь стены?