Грегори Кент. Исполняющий обязанности директора".
Гросвенор понял личную подпись Кента как прямой намек, означающий, что основные действия скоро начнутся.
Он сам напичкал себя наркотиками, которые вызывали симптомы, напоминающие начало гриппа. В ожидании реакции со стороны своего организма, он написал Кенту еще одно послание. В нем говорилось о том, что он слишком болен, чтобы подготовить рекомендации, в которых давно возникла необходимость, поскольку они должны включать в себя значительное количество весомых выводов, базирующихся на знаниях многих наук. И все же было бы разумным немедленно начать предварительную пропаганду среди членов экспедиции о необходимости провести в пространстве пять добавочных лет. Опустив письмо в почтовых желоб, Гросвенор позвонил в офис доктора Эгарта. Все произошло даже быстрее, чем рассчитывал Эллиот. Через десять минут вошел доктор Эгарт и поставил на пол свой чемоданчик. Когда он выпрямился, в коридоре послышались шаги. Несколькими секундами позже появился Кент с двумя крепкими работниками химического отдела.
Доктор Эгарт весело улыбнулся, узнав шефа химического отдела.
– Хэлло, Грег, – произнес он своим глубоким голосом, и переключил свое внимание на Гросвенора. – Итак, похоже на то, что у вас есть здесь насекомые, друг мой. Забавно! Какое бы внимание вы ни уделяли защите корабля при этих приземлениях, некоторые вирусы и бактерии все же проникают внутрь. Я забираю вас в изолятор.
– Я предпочел бы остаться здесь.
Доктор Эгарт нахмурился и пожал плечами.
– В вашем случае это возможно, – он собрал свои инструменты. – Я пришлю присматривать за вами своего служащего. С неизвестными микробами нельзя шутить.
Кент хмыкнул. Лицо Гросвенора, поглядывающего на него с нарочитым смущением, при этих словах выразило недоумение.
– А в чем, собственно, дело, доктор? – раздраженно проговорил Кент.
– Сейчас я не могу этого точно сказать. Посмотрим, что дадут лабораторные исследования, – он нахмурился. – Я взял пробы почти с каждой части его тела. Пока все симптомы указывают на лихорадку и жидкость в легких. Боюсь, что сегодня я не могу позволить вам беседу с ним, Грег. Опасаюсь, что это может быть серьезно.
Кент заявил подчеркнуто строгим тоном:
– Придется рискнуть. Мистер Гросвенор владеет ценной информацией и… я уверен, он еще достаточно силен, чтобы сообщить ее нам.
Доктор Эгарт взглянул на Гросвенора и осведомился:
– Как вы себя чувствуете?
– Я еще могу говорить, – слабым голосом прошептал Гросвенор.
Его лицо пылало, глаза лихорадочно блестели. Но одной из причин, из-за чего он довел себя до такого состояния, была надежда на приход Кента, и она оправдалась.
Другая причина заключалась в том, что он не хотел лично присутствовать на совещании ученых, которое мог созвать Кент. Здесь, в своем отделе, и только здесь, он мог защитить себя от враждебных действий, которые могли бы последовать после его заявления.
Доктор взглянул на часы.
– Говорю вам, – сказал он Кенту и косвенно Гросвенору, – что сейчас пришлю санитара. Разговор должен закончиться ко времени его прихода, договорились?
– Прекрасно! – с фальшивой сердечностью ответил Кент.
Гросвенор молча кивнул.
Уже от двери доктор Эгарт еще раз напомнил:
– Мистер Рондер будет тут примерно через двадцать минут.
Когда он ушел, Кент медленно опустился в кресло и взглянул на Гросвенора. После длительной паузы он произнес намеренно холодным тоном, выражая свое отношение к собеседнику:
– Я не понимаю, чего вы добиваетесь. Почему вы не предоставляете нам информацию, которой владеете?
– Мистер Кент, вы действительно удивлены?
Снова воцарилось молчание. Гросвенору казалось, что Кент очень сердит и лишь с большим трудом сдерживает себя. Наконец, он прервал молчание и проговорил низким, напряженным голосом:
– Я – директор экспедиции. Я требую, чтобы вы немедленно выдали свои рекомендации.
Гросвенор медленно покачал головой. Внезапно он ощутил сильный жар.
– Я, собственно, не знаю, что на это ответить. Ваши действия, мистер Кент, легко рассчитать. Видите ли, я ожидал от вас, что вы обойдетесь с моими письмами именно так, как вы это сделали. Я ожидал от вас, что вы придете сюда с… – он обвел глазами двух помощников Кента, – …парой гарольдов. При создавшихся обстоятельствах я думаю, что имею право настаивать на совещании глав отделов с тем, чтобы лично сообщить им свои рекомендации…
Будь у него время, он бы выставил руку и защитил себя. Слишком поздно он увидел, что Кент разъярен более, чем он это подозревал.
– Ловко, а! – в ярости бросил химик.
Его рука поднялась. Раскрытой ладонью он ударил Гросвенора по лицу и снова заговорил сквозь сжатые зубы:
– Так вы больны, да? Люди со странными болезнями иногда оказываются не в своем уме и за ними требуется строгий надзор, потому что в состоянии помешательства они способны напасть на любимых друзей.
Гросвенор уставился на него затуманенным взглядом. Он поднес руку к лицу. Из-за лихорадки и слабости он плохо соображал. С некоторым трудом он сунул в рот таблетку противоядия. При этом он делал вид, будто держится за щеку в том месте, по которому его ударил Кент. Проглотив таблетку, он произнес дрожащим голосом:
– Пусть так, моя психика не в порядке, ну и что?
Если Кент и был удивлен его реакцией, то не показал этого. Он только спросил:
– Чего вы, собственно, добиваетесь?
Несколько мгновений Гросвенор боролся с тошнотой. Когда это чувство прошло, он ответил:
– Я хочу, чтобы вы начали работу, направленную на то, чтобы объяснить всем членам экспедиции необходимость принять сознательное решение о продолжении путешествия еще на пять лет из-за того, что был обнаружен враждебный интеллект. Вот пока и все. Когда вы сделаете это, я расскажу вам все, что вы пожелаете узнать.
Он почувствовал улучшение – противоядие начало действовать. Лихорадка прошла. И он имел в виду именно то, что говорил. Его план оставался в силе. На любой стадии Кент, или позже вся группа, могли принять его предложение, и это было бы концом стратегической стадии.
Кент дважды разжал губы, как будто намереваясь заговорить, и каждый раз снова закрывал рот. Наконец он произнес с глубоким изумлением:
– Это все, что вы хотите предложить?
Палец Гросвенора все это время лежал на кнопке, вделанной в боковую часть его кровати, готовый нажать на нее в любое мгновение.
– Клянусь, вы получите то, что хотите!
Кент резко возразил:
– Об этом не может быть и речи. Я не могу позволить себе подобного безумия. Люди не вынесут и одного добавочного года.
– Ваше присутствие здесь указывает на то, что вы не считаете мое решение безумным.