– Но я не понимаю, как вы собираетесь захватить завтра корабль, ведь это потребует вашего выхода из лаборатории. – Он замолчал, взглянул на экран и еле слышно произнес: – Они принесли дегравитатор и собираются поднять ваш пол.
Гросвенор ничего не ответил: он уже заметил это.
Дегравитаторы действовали по тому же принципу, что и анти-акселераторы. Реакция, происходящая в предмете, когда побеждалась сила инерции, была признана при исследованиях молекулярным процессом, который, однако, не являлся свойством структуры вещества. Анти-акселерация слегка изменяла орбиты электронов. Это, в свою очередь, создавало молекулярное напряжение, вызывая в результате небольшую, но всеобъемлющую перестройку. Измененная таким образом материя освобождалась от естественных процессов ускорения или торможения. Корабль, подвергнутый действию анти-акселерации, мог моментально остановиться во время полета, даже если скорость его достигала миллионов миль в секунду.
Группа, пытающаяся проникнуть в отдел Гросвенора, подняла все оборудование на металлические балки. Нападающие сами забрались туда же и, настроив приборы, двинулись по направлению к открытой двери некзиального отдела, находящейся в двухстах футах.
Таким образом они приблизились на пятьдесят футов, затем их движение замедлилось и совсем прекратилось. Они попятились назад и вновь остановились.
Гросвенор отошел от своих приборов и сел возле озадаченного Мак-Кена.
– Что вы делаете? – поинтересовался геолог.
– Как видите, они используют передвижение с помощью направленных магнитов. Я создал отталкивающее поле, которое само по себе не новость в науке. Но этот его вариант является частью температурного процесса более родственного тому, с помощью которого вы и я поддерживаем постоянную температуру внутри наших тел, или тому, который действует при физическом нагревании. Теперь им придется использовать реактивное движение, обычный винт или даже, – он рассмеялся, – весла.
Мак-Кен, взгляд которого был прикован к экрану, мрачно проронил:
– Похоже, что они не беспокоятся. Они собираются усилить мощность нагревателя. Лучше закройте дверь.
– Подождите!
Мак-Кен не успокаивался:
– Но жар проникнет сюда, и мы сгорим.
Гросвенор покачал головой.
– Я не объяснил вам то, что я сделал. Все это является частью процесса поглощения температуры. Получив новую порцию энергии, все металлическое окружение будет стараться удержать свое равновесие на несколько более низком уровне. Вот, смотрите.
Передвижной нагреватель стал таким белым, что Мак-Кен хрипло прошептал:
– Иней… но теперь…
На их глазах стены и полы покрылись льдом. Отблески огня играли на их гладкой поверхности, в дверь пахнуло холодом.
– Температура… – пробормотал Мак-Кен, – более низкий уровень.
Гросвенор поднялся.
– Полагаю, что им пора возвращаться. В конце концов, я не желаю, чтобы с ними что-то случилось.
Он подошел к стоящему у одной из стен аудитории аппарату и сел на стул перед компактной шкалой управления. На ней были маленькие разноцветные кнопки. В каждом ряду их было двадцать пять, столько же было и рядов.
Мак-Кен подошел ближе и склонился над прибором.
– Что это? Не помню, чтобы мне приходилось видеть его раньше.
Быстрыми, почти незаметными движениями, Гросвенор нажал на семь кнопок, потом повернулся и коснулся главного рубильника. Послышались металлические звуки. Они дрожали в воздухе несколько часов, потом постепенно исчезли.
Гросвенор поднял голову и спросил:
– Какие ассоциации они у вас вызвали?
На лице Мак-Кена застыло странное выражение.
– Перед моими глазами возникла картина играющего в церкви органа. Потом она резко изменилась, и я очутился на политическом митинге, где кандидат использует быструю стимулирующую музыку с тем, чтобы сделать всех счастливее, – он умолк, затем тихо добавил: – Так вот как вы можете победить на выборах!
– Это лишь один из методов.
Лицо Мак-Кена выдавало его напряжение.
– Боже, какая же сила в ваших руках!
– На меня она не действует.
– Но вы контролируете ее. Вы же можете управлять всей человеческой расой.
– Младенец получает первые навыки контроля, когда учится ходить, двигать руками, разговаривать. Почему же не распространить контроль на гипнотизм, химические реакции, эффекты, даваемые пищеварением? Это было возможным сотни лет назад и предохранило бы от множества болезней, сердечной боли, катастроф, которые возникают из-за неумения использовать в полной мере собственные тело и разум.
Мак-Кен снова повернулся к прибору в форме веретена.
– Как он работает?
– Это набор электропроводящих кристаллов. Вы знаете как может искажать электричество некоторые кристаллы? При возникновении какого-либо изменения, образуется ультразвуковая вибрация, проникающая через органы слуха в мозг и стимулирующая его. Я могу играть на этом приборе, как музыкант играет на своем инструменте, создавая определенный эмоциональный настрой, слишком сильный для того, чтобы человек, не получивший специальной подготовки, мог ему сопротивляться.
Мак-Кен повернулся к креслу и сел. Он сильно побледнел.
– Вы меня напугали, – тихо сказал он. – Все это кажется мне не очень этичным, и я ничего не могу с этим поделать.
Гросвенор некоторое время смотрел на него, затем наклонился и нажал на какую-то кнопку. На этот раз звук был печальным и нежным. В нем была какая-то незавершенность, как будто бы воздух продолжал вибрировать, когда сам звук уже давно исчез.
– А что на этот раз? – спросил Эллиот.
– Я думал о своей матери. Мне вдруг страшно захотелось домой. Я захотел…
– Это опасно, – нахмурился Гросвенор. – Если я усилю это внушение, некоторые из людей могут вернуться к первоначальной позиции. – Он еще раз что-то перенастроил. – А если так?
Он вновь нажал на кнопку пуска. Раздался звук, похожий на колокольный звон, и эхо отозвалось ласковым перезвоном.
– Я был ребенком, – сказал Мак-Кен, – к укладывался спать. Да, но я не хочу спать. – Он не заметил, что перешел в разговоре на настоящее время. Затем он непроизвольно зевнул.
Гросвенор открыл ящик стола и достал два резиновых шлема, один из которых он протянул геологу.
– Наденьте, на всякий случай.
Один шлем он надел на свою голову, в то время как его компаньон с видимой неохотой натягивал другой.