В ответ я только промолчал. С одной стороны мне хотелось бы побыстрее добраться до цели, чтобы покончить с неопределенностью неизвестного. С другой же, чем дольше я пробуду на звездолете, тем больше я узнаю, большему успею научиться. Рэй наверняка угадал эти мои мысли и сказал:
- Нам еще потребуется много времени. Но время - это всего лишь время, и у нас оно есть. Если нам не хватит времени перелета, мы можем задержаться в космосе, в системе Золотистой или даже на орбите вокруг планеты.
- Рэй, а ты уверен, что планета есть?
- Я не могу быть в этом уверен, потому что не имею достаточно достоверной информации, это во мне от самой заурядной машины... Но капитан Рикст был уверен. Он вообще-то очень странный человек, ну да это ты и сам наверно уже понял. Но мне очень нравится одно его качество, в отличие от других людей, он меня никогда серьезно не обманывал. Он сказал, что планета есть, значит, она должна быть, потому что я верю Риксту. Но вот только я не могу быть в этом уверен, потому что я всегда был и остаюсь машиной. Мы, конечно, можем и убедиться, наш главный телескоп с этого расстояния должен различить планету. Но для того, чтобы включить его, мы должны полностью погасить всю нашу скорость. Хочешь ли ты этого?
- Нет, - ответил я, - когда прибудем на место, тогда и убедимся.
- Понятно.
- Рэй, ты обещал мне, что сегодня расскажешь о себе.
- Если обещал, то обязательно расскажу. Можешь остаться в рубке.
- Не, лучше я в каюту пойду. Там как-то лучше, поспокойнее что ли.
- Можно и в каюте, экран там для этого вполне даже подходящий.
- А зачем экран-то? - спросил я с полным недоумением.
- В отличие от тебя, я не обладаю природным даром рассказчика, но зато я ничего не забываю и вполне могу показать некоторые эпизоды из моей жизни на экране. Вообще-то могу показать и то, чего никогда не было, но обещаю рассказывать тебе только правду. А если вдруг чего прихвастну или совру, то самую малость, - сказал он и засмеялся.
- А разве машины умеют врать? - спросил я с усмешкой.
- Насчет других не скажу, точно не знаю. Ну а я этому делу давно обучен. Иногда это очень даже полезно оказывается.
- Ну ладно, я иду в каюту.
- Я уже жду тебя там.
Когда я зашел в каюту, большой экран над столом уже светился. Только сейчас до меня дошло, что это был не обычный стереоголографический экран, а суперстерео, такой же, как и в главной рубке. На такой экран можно даже в сильный бинокль смотреть и не отличить от реальности. Сейчас на экране был какой-то из городов Земли, не знаю, какой конкретно, такие я видел только на экране. Но сейчас создавалась полнейшая иллюзия, что это не экран, а окно, за которым и есть этот самый город.
- Усаживайся поудобнее, - сказал из динамика Рэй, - рассказ будет долгим.
Я уселся в кресло, повернул его к столу.
- Можно начинать? - спросил Рэй.
- Давай начинай, я тебя постараюсь не перебивать.
- Перебивай сколько угодно, спрашивай, а то мало что полностью поймешь. А я хочу, чтобы ты все-таки понял меня. Это наверно очень важно для нас, Вик.
Я кивнул в ответ. На несколько секунд Рэй замолчал. Потом изображение на экране ожило. Словно бы кто-то с видеокамерой неторопливо шел по пустой утренней улице этого города, поворачивал с улицы на улицу, пока не остановился пред довольно большим и массивным зданием, с множеством окон, застекленных зеркальным стеклом, посмотрел на небольшую светящуюся вывеску и она тут же выплыла во весь экран: "Вторая Экспериментальная Лаборатория Центра Кибернетики и Искусственного Интеллекта". Рэй вздохнул и начал:
- В этой самой лаборатории я и появился на свет, если так конечно можно сказать. Пятнадцать лет назад этой лабораторией было получено задание разработать полностью автоматизированную систему управления для внепространственных звездных кораблей. Эта задача была ненова, но никто не мог ее разрешить до конца. Но тогда за нее взялись всерьез. Вся вторая лаборатория занималась этим и только этим. А это пятнадцать тысяч человек, мощнейшие вычислительные центры, целые заводы, способные произвести любую электронику, какую только возможно придумать.
Дальше Рэй рассказал, насколько трудна была эта задача, и как ее пытались решать.
- Был создан довольно компактный, но в то же время ничем не уступающий крупнейшим стационарным, кибермозг. По всем предварительным расчетам он должен был справиться не то что с каким-то автоматическим транспортом, а даже с суперзвездолетом Дальней Разведки. Но все хорошо было только на расчетах. На испытаниях же мозг отлично выполнял свои функции только до момента выхода в Пустоту. Там же он действовал нисколько не лучше, чем самый заурядный допотопный автопилот, несоизмеримо уступающий ему в возможностях... Вычислитель огромного быстродействия, голографическая память, в которую можно спрессовать всю информацию со всех кристаллов Центрального Информатория Содружества. Интеллект, с огромной скоростью работающий сразу в несколько уровней одновременно, способный одновременно переваривать массу информации и способный принимать решение в любой, даже немыслимой, ситуации. Столько труда, столько усилий и все пошло насмарку.
Рэй сказал это и замолчал. Но снова ожил экран, на нем появился рвущийся сквозь пространство звездолет с точно такой же, как и на "Игле", эмблемой Службы Безопасности. Он был похож на "Иглу, " в какой то мере. Но все же "Игла", по сравнению с ним, была словно бы принцессой, по сравнению с золушкой.
- Это "Импульс", звездолет, на котором испытывался этот самый кибермозг. Корабль также принадлежал секретной лаборатории ЦИВПа, которой и тогда уже руководил Артур Рикст. Не знаю почему, но именно ему был нужен этот самый киберпилот и он добился в Совете Безопасности разрешения на проведение одного эксперимента, из области не вполне разрешенных. И в результате этого самого эксперимента я и появился на свет.
На экране появилось большое и очень светлое помещение, в центре которого, за бронированным прозрачным колпаком, висел искрящийся гроздьями кристаллосхем трехметровый шар большого кибермозга.
- Это ты? - спросил я.
- Нет, это еще не я, а мой предшественник, хотя я выгляжу практически точно также. Но сейчас я хочу сказать тебе не об этом.
В помещении вдоль всех стен тянулись разнокалиберные пульты и терминалы, за ними сосредоточенно работали два десятка человек в голубых халатах. Но тут отодвинулась в сторону тяжелая и бронированная заслонка двери. В зал вошел невысокий пожилой человек. Изображение на экране приблизилось и стало хорошо видно его лицо, смуглое, пересеченное морщинами, с коротким ежиком седых волос.
- Это доктор кибернетики и одновременно генерал Службы Безопасности Джон Райт. Может быть, слышал про такого? Хотя вряд ли, операция на Ньюре, которой он руководил, и чуть было не погиб, до сих пор не рассекречена, хотя и прошло столько лет. Так вот, это он предложил новый вариант решения задачи, использовать принцип полного моделирования. Коротко этот вариант можно сформулировать примерно так: Если уж пилот - человек прекрасно ведет корабль в Пустоте, нужно достаточно полно смоделировать на одном из уровней компьютерного интеллекта интеллект человеческий. Это и есть не вполне разрешенный эксперимент, на проведение которого и было получено разрешение Совета Безопасности.
Изображение на экране погасло и несколько секунд на экране был какой-то бешено меняющийся хаос из разноцветных светящихся пятен. Потом на нем снова появилось изображение того же самого помещения. Оно сейчас было гораздо менее освещено, и в нем сейчас был только один человек. Он стоял, опершись обеими руками о толстое броневое стекло колпака, и смотрел на висящий за ним шар кибернетического мозга. Выражение лица этого человека постоянно менялось, быстро и не вполне уловимо. На нем сменяли друг друга: то веселая улыбка, то хитрый прищур глаз, то лицо становилось серьезным, то мрачным, то печальным, то вообще каменело неподвижной маской статуи. На вид ему было всего лет восемнадцать, вряд ли больше, но я сразу же понял, что он старше и, причем весьма значительно.
- Это доктор медицины и доктор кибернетики, действительный член Академии Наук Содружества Александр Владимирович Закат, или же просто Лек. Мой главный породитель, - последнее слово Рэй сказал с печальной усмешкой, - а там, за прозрачной стенкой, это уже я. Я был создан по довольно усовершенствованной схеме, чем все мои предшественники. У меня сдвоенный вычислитель, два полностью независимых контура, отличающихся по структуре обычный и моделирующий. У меня была значительно изменена структура голографической памяти, чем довольно сильно увеличен ее объем и эффективность. Сам же я немного поменьше и полегче своих предшественников, но по всем техническим характеристикам я их значительно превосхожу.
- Здесь ты наверно привираешь?
- За весь рассказ я еще не приврал ни единого слова. Клянусь обоими своими вычислителями. Не веришь?
- Верю, верю, - поспешно сказал я и забрался на кресло с ногами, продолжай.
- Лек, ну то есть, конечно, доктор кибернетики и доктор медицины Александр Закат непосредственно руководил моим созданием. Он вообще-то очень хороший человек, хотя и довольно странный. Но именно он придумал то, как практически решить задачу полного моделирования, как сделать, чтобы машина думала, как человек, решала, как человек, чтобы у нее был по-настоящему человеческий интеллект, а не машинный.
- Но ведь во всех учебниках кибернетики говорится о том, что скопировать человека принципиально невозможно.
- Ну и что тут такого, учебники как всегда правы, на то они и учебники, но они не всегда точны, не все так просто в нашем мире. Скопировать какого-то конкретного человека действительно невозможно, но смоделировать человека вообще, некоего абстрактного человека, вполне возможно. Да и то только младенца - новорожденного. Дальнейшего же можно добиться правильным обучением. Этот способ описан так же уже довольно давно, но не давал практических результатов. Машина все равно оставалась машиной, потому что осознавала себя машиной, а не человеком. Но Лек-то и придумал, как обмануть только что смонтированную машину, ну то есть меня, хотя меня как личности тогда еще не существовало.
Рэй замолчал, а на экране появилось изображение робота. Не такого, какие есть или какие когда-нибудь были, а такого, какого люди представляли себе очень давно, этакую стилизованную карикатуру, грубую и примитивную.
- И они сделали тебя мозгом робота? - тут же догадался я.
- Почти что так. Я был связан с роботом каналом широкой двусторонней связи. Но обо всем этом я узнал намного позднее. А так я появился на свет, как ребенок и увидел мир глазами этого мальчишки. Сделано все это было просто здорово. Поначалу я даже ни о чем не догадывался. Считал себя обыкновенным человеком. Хотя, если сказать честно, в то время я об этом даже не задумывался. Зачем о чем-то задумываться, если и так жизнь прекрасна и в ней нет особых забот. Первый год моей жизни был прокручен в ускоренном времени. А память о самых первых годах жизни сильно ослаблена. И даже сейчас я хорошо помню только какие-то жалкие урывки.
- Но ведь и мы, люди, почти никогда не помним своего раннего детства.
- Я это знаю, Вик. Первое, что я помню связно и подробно, было тогда, когда мне было три года. Сейчас я покажу тебе специально подобранные отрывки моих воспоминаний. Посмотри сам, может быть тогда я стану для тебя понятнее
Рэй замолчал. Экран над столом снова покрылся цветным хаосом. Я собрался спросить у Рэя, что это такое, но тут на экране появилось изображение, и я отложил вопрос на потом. На экране словно бы сквозь рассеивающийся туман проступила небольшая, но со стеклянными стенами комната. Внезапно за какую-то секунду "туман" рассеялся окончательно, и я увидел эту комнату так, словно бы это я был там. Увидел, что уже вечер, а за стеклянными стенами моросит мелкий осенний дождь, такой, каких никогда не было на Дивере, и про которые я знал только по фильмам.
- Рэй, - раздался из динамиков незнакомый мне голос, и изображение быстро сменилось другим, но тут же погасло, а Рэй извиняющимся голосом сказал:
- Не могу я, не получается. На экране эффект получается совсем не тот, что в действительности.