- Дверь направо, - голос Рэя показался мне уставшим.
Я снова оказался в тамбуре с висящими в прозрачных шкафах скафандрами.
- Надевай костюм, на этот раз ко мне можно будет войти только в нем.
- Который из них надевать?
- Они совершенно одинаковые. Бери, какой тебе больше понравится.
Я открыл шкаф справа от себя. Потом минут десять надевал на себя этот необычный костюм, под руководством Рэя. Когда же я справился с этим, Рэй сказал.
- Надевай белый шлем и заходи.
Белый шлем был самым большим и сложным по конструкции. Он мог оставлять открытым лицо, а мог и вообще полностью закрывать голову со всех сторон. Он совершенно не мешал движениям и практически не ощущался, хотя и весил немало. Надев его, я только вздохнул и толкнул дверь в уже знакомую мне комнату. Пол прямо на глазах у меня вздыбился, образовав кресло, но не такое, как вчера, а чем-то напоминающее кресло в рубке.
- Садись, - со всех сторон одновременно прозвучал голос Рэя, - закрой глаза и расслабься. Я сделал так, как сказал Рэй. Но уже через несколько секунд снова услышал его голос:
- Все, можешь идти и снимать этот костюм. Я жду тебя в главной рубке.
- У тебя что-то не получилось?
- Еще не знаю, я жду тебя в рубке, иди побыстрее.
На снимание костюма я потратил еще минут десять. Аккуратно повесив его на прежнее место, в шкаф, вышел из этого помещения. Прежде, чем спуститься в рубку, я толкнул дверь, за которой висит кристаллический мозг, но она не поддалась. Я не удивился этому, наверняка Рэй просто не хочет, чтобы я заглядывал туда и смотрел на него в истинном его обличии. Тогда я быстро спустился по винтовой лестнице, молча закрыл за собой вход и вошел в рубку. Там ничего не изменилось: горели экраны, мерцали огоньки на пульте, а за левым экраном так же располагалось иллюзорное продолжение рубки. В лишнем, за экраном, кресле сидел Рэй. Как только я вошел, он, вместе с креслом, повернулся в мою сторону и широко улыбнулся. Таким, какой он был сейчас, я его еще не видел.
- Рэй, почему ты ничего мне не объясняешь? У тебя ничего не получилось?
- Еще не знаю.
- Как это можно не знать?
Я подошел вплотную к экрану и собрался опереться об него руками. Я совершенно ни о чем еще не догадывался. Рэй тут же вскочил с кресла, но успел только крикнуть мне:
- Осторожней, Вик.
А мои руки, не встретив никакого препятствия, ушли вперед. От такой неожиданности я грохнулся на пол "иллюзорного" продолжения рубки, но тут же вскочил на ноги. Я сразу понял все и обрадовался этому:
- Рэй, как ты сумел это сделать?
- Вик, пожалуйста, не спрашивай меня об этом. О чем угодно можешь спрашивать, а об этом сейчас не надо, я тебе потом сам все расскажу. А сейчас ты просто у меня в гостях, ты ведь сам хотел этого, и ты на это согласился.
Я посмотрел сначала на Рэя, потом на себя, но не заметил ровным счетом ничего необычного и поэтому спросил:
- Ну, а поздороваться-то по-человечески с тобой сейчас можно?
- Пожалуйста, сейчас уже можно, - Рэй подошел ко мне вплотную и протянул мне руку.
Я немного помедлил. Ситуация и в самом деле была очень необычная. Я собирался поздороваться с человеком, которого нет, в помещении, которого тоже нет... Но ведь я вижу его точно так же, как и самого себя. И я сам принял его предложение придти к нему в гости. Я тоже протянул руку, и мы обменялись довольно крепкими рукопожатиями. Потом, наверно для того, чтобы я лишний раз убедился в его материальности, Рэй толкнул меня в плечо. Я проделал с ним то же самое, и мы, одновременно и не сговариваясь, засмеялись. И так смеялись, без перерывов, наверно не меньше пяти минут. А когда устали смеяться, Рэй сказал:
- Ну, что, пойдем?
- Куда? - удивился я.
- Хочешь к тебе в каюту, хочешь ко мне, ты же сам хотел поговорить.
- Я и сейчас хочу.
- Тогда идем. В рубке, и в самом деле, не очень-то поговоришь, не для того это место предназначено.
Рэй взял меня за руку. Крепко так взял, и шагнул через "экран" в "настоящую рубку", я пошел за ним следом. Я уже прекрасно понимал, что нахожусь в иллюзорном, созданном Рэемсуперкомпьютером мире. И я уже догадался, каким образом Рэй сумел провести меня в этот свой мир, но я сейчас ничего не сказал ему. Пока мы с ним неторопливо шли от рубки до каюты, успели поболтать о множестве пустяков, о коих в наши предыдущие встречи я даже и не решался говорить. Ведь только сейчас Рэй был для меня понастоящему человеком, обычным парнем. Рэй то и дело заразительно смеялся, а если и не смеялся, то, по крайней мере, улыбка постоянно не сходила с его лица. Потом Рэй толкнул дверь в мою каюту и сделал приглашающий жест рукой, мол, проходи, не стесняйся. Я прошел и сел в кресло. Рэй же, безо всяких церемоний, забрался ко мне на кровать, разулся и подтянул к себе ноги:
- Итак, Виктор, о чем сейчас мы с тобой будем разговаривать? О Золотистой? Нет, только не сегодня.
- Тогда, Рэй, может быть все-таки, закончишь свой рассказ о себе.
- Хорошо, я попробую, но только не знаю, удастся ли мне его закончить. Итак, на чем я остановился? А, да, помню.
Рэй задумался всего только на несколько секунд и, тяжело вздохнув, начал:
- После всего, что случилось в тот день, мои создатели полностью не знали, что им делать, взрослые солидные и хорошо образованные люди. Задний ход им давать было уже полностью невозможно. Из моей памяти вообще нельзя ничего стереть выборочно, можно стереть только всю память сразу. Ну а делать хоть что-то им было нужно обязательно. Они считали, что я еще совсем не готов быть машиной, что мне еще хотя бы несколько лет нужно было побыть обычным "человеком". Но ведь я-то уже узнал, что я не человек и что никогда им не был. И, к тому же, после того, как я оказался подключенным ко всем своим уровням, я смог запомнить, как все это делается, и мог по собственной инициативе производить подключение, хотя, и не хотел этого делать. Вдобавок, им стало практически невозможно управлять моим состоянием, так, как они делали это прежде. Я уже не мог даже внешне быть подобием человека. После всего происшедшего, я уже больше не хотел и не мог ни есть, ни спать, ни даже дышать. Я даже не мог уставать.
И все это я сумел выяснить всего за какой-то один день. Ночью я не спал. Сначала, правда, делал вид, что сплю, а на самом деле тщательно испытывал все свои вновь открывшиеся способности. Уже потом, далеко за полночь, я заметил, что и Андрей не спит. И до самого утра мы с ним разговаривали. Он, как сам мне сказал, очень жалел, что я не человек и никогда не смогу побывать у него в гостях. Потом он довольно долго рассказывал о себе, об их организации, носящей название "Дубль-два". Ты наверно не поверишь, но у него даже слезы на глазах выступили. Он был полностью искренен. Потом наоборот я доказывал ему, что, мол, все то, что случилось, только к лучшему. Что я, мол, всегда мечтал отправиться к звездам, и сейчас я к ним обязательно отправлюсь, пусть в ином качестве, чем я мечтал, но зато непременно. Когда же наконец-то наступило утро, Андрей сказал мне:
- Извини, Рэй, но больше я здесь, у вас, задерживаться уже не смогу. Сегодня же я возвращаюсь домой.
- Уже сегодня? - сказал я, искренне жалея о том, что все уже заканчивается.
- Я бы хотел остаться у вас еще. Но я просто не могу, я должен вернуться, - сказав это, Андрей так посмотрел на меня, что от этого его взгляда мне стало как-то не по себе.
В тот день Лек исчез из дома рано, мы даже не увидели его, а только услышали, как взлетает его личный дисколет.
- Сколько же ему все-таки лет? - спросил я в этот самый момент у Андрея.
- Кому? - не понял он.
- Леку, кому же еще больше.
- Ком наверно и сам точно не знает, сколько ему лет, ведь он же ком.
- И все-таки?
- Намного больше, чем думаем мы оба вместе взятые. Так он сам отвечал, когда мы с ребятами спрашивали его об этом. Сашка, правда, знает точно, но молчит, слова из него не вытянешь, наверно у них с Комом уговор... Ладно, Рэй, мне действительно уже пора.
- А с Леком ты разве не собираешься попрощаться? Или хотя бы сказать ему, что ты уже уходишь?
- Об этом ему скажешь ты, Рэй.