- Кстати, точка зрения Мак-Киллана на пресловутый Разум вселенной выглядит достаточно материалистично. Информационное поле само по себе не может мыслить, хотя и является совершеннейшим инструментом разума. Это как бы грандиозный мозг, из которого выкачана кровь и нервные волокна "молчат"; он дремлет до поры, но как только кровь заструится по артериям и капиллярам и тьмы импульсов оживят нервные волокна, произойдет, быть может, самое великое чудо мироздания - рождение Метаразума.
Роль крови и импульсов должны сыграть пока разрозненные разумы, затерянные средь звездных россыпей космоса.
- Мак-Киллан считал, что эта стадия развития Вселенной еще не наступила? - быстро спросил Зоров. Он ощущал непонятное возбуждение, лицо его горело. Де Виньон и Чалмерс обменялись быстрыми взглядами, но Зоров не заметил этого, прикипев глазами к Эйфио.
- Да, он считал именно так. Каждая цивилизация активирует, по его мнению, определенную часть информационного поля, образуя ноосферу данной цивилизации. Ноосфера взаимодействует со всеми индивидуумами биосферы, но лишь некоторые способны осознать это взаимодействие и даже по собственному желанию "включаться" в ноосферу - я имею в виду медитацию различных ступеней и проникновение духа в астральный мир и миры высших порядков; все эти вещи на нашей Земле были известны тысячелетиями, но Мак-Киллан дал строгое обоснование этим и многим другим феноменам. К этому, я думаю, мы еще вернемся, а сейчас скажу, что предвестником этапа объединения Мирового Разума Мак-Киллан считал появление отдельных личностей, способных "включаться" не только в собственную, но и в другие ноосферы. Образуются как бы мостики между ноосферами, которые со временем будут расширяться, ветвиться, пока не произойдет Великое Слияние.
Зоров сжал виски руками. Не происходило ли с ним на Земле нечто подобное?!
- Тут, однако, картина опять-таки усложняется. Мак-Киллан полагал, что делокализация ноосферы любой цивилизации может быть осуществлена только при определенном, достаточно высоком уровне ее развития, достичь которого весьма непросто. Дело в том, что перед каждой из цивилизаций есть три пути развития.
Эйфио вынул из нагрудного кармана мнемоблокнот и быстро провел магнитным стилом несколько линий.
- Скажите, Александр, вам знаком этот рисунок? - Эйфио протянул блокнот Зорову, и тот с интересом всмотрелся в экранчик: - Это так называемая четырехполюсная схема событийного пространства нашей Вселенной, предложенная Мак-Килланом. Хотя уважаемый де Виньон утверждает, что подобные идеи содержались еще в некоторых древних философских учениях Земли.
- Александру Георгиевичу, возможно, будет небезынтересно узнать, что эта схема найдена и в "Завещании Кауфмана", - сказал Чалмерс. - К сожалению, комментарий к ней оказался практически уничтожен лакунами. Важно, однако, другое - Мак-Киллан не мог знать об этой схеме, как, впрочем, и о самом "Завещании". Это исключено.
- Зато его теория легко объясняет этот, на первый взгляд, мистический факт! - живо отреагировал Эйфио. - И он...
Эйфио вдруг осекся, глядя на Зорова. С разгорающейся в глазах тревогой смотрели на него и остальные члены Круга. А творилось с ним в самом деле нечто странное: челюсть отвисла, лицо побледнело, округлившиеся глаза выражали безграничное изумление. Простенький рисунок вернул ему способность удивляться, да еще как.
- Трон!.. Трон Дальвиры венчал точно такой же символ! - выпалил он, подавшись вперед всем корпусом. - Только вместо плюса и минуса там были другие значки... Что это значит?! Что это может значить, мэтр?!
Но ответил Зорову не Эйфио, а де Виньон:
- У меня есть предчувствие, что именно вам предстоит найти ответы на многие вопросы, Александр. И на этот тоже. - Лицо де Виньона приобрело угрюмое выражение. - Я прошу продолжить, Эйнард.
- Стрела условно обозначает временную ось Минковского, значками "минус" и "плюс" отмечены полюса Разрушения и Созидания информационного поля. Так вот, на своем пути из прошлого в будущее цивилизация может либо свалиться на одну из спиралей, либо пройти между полюсами по пути, который Мак-Киллан назвал "Путь Равновесия". Сваливание на левую спираль ведет к преобладанию сил Разрушения, нарастанию полиэнтропийных процессов и в конечном счете к гибели цивилизации. Соскальзывание вправо ведет к застою и медленному угасанию разума. В обоих случаях происходит коллапс и уничтожение ноосферы. И лишь третий вариант развития - движение по Пути Равновесия - может поднять цивилизацию до уровня, когда она готова вместе с другими, также прошедшими свой Путь Равновесия цивилизациями, образовать Мировой Разум. Все три пути развития той или иной цивилизации "впечатаны" в тонкую и сверхтонкую структуру информационного поля, соединяя, как я уже говорил, казалось бы, несоединимое: свободу выбора, случайность и предопределенность.
- Скажи, Эйнард, а что происходит при вмешательстве одной цивилизации в судьбу другой? Особенно если первая является цивилизацией высшего порядка? - спросил де Виньон.
Эйфио, казалось, был готов к этому вопросу; он кивнул и сказал:
- При любом взаимодействии любых цивилизаций, независимо от их уровня, происходит дополнительное расщепление линий информационного поля, что приводит к появлению новых возможностей для обеих цивилизаций...
- Как все это может выглядеть применительно к человечеству? - этим вопросом де Виньон, очевидно, направлял разговор в русло проблем самых важных и актуальных.
- Между точной количественной теорией и ее качественным, к тому же весьма поверхностным, обзором - громадная разница. Тот, кто мог, быть может, дать ответ на этот вопрос, погиб много лет назад. Нам остается дожидаться нового гения, способного воссоздать теорию Мак-Киллана.
- Или нового Августа Кауфмана, - в полголоса пробормотал Зоров.
- Прекрасно? - Де Виньон стремительно повернулся к Зорову.
- Именно это ожидал я услышать от вас. Поскольку новым Кауфманом, по всей видимости, должны стать вы!
В воцарившейся тишине Зоров несколько раз кивнул головой. Говорить он не мог.
- Видите ли, Александр, - мягко продолжил де Виньон, - если принять идею Мак-Киллана о взаимодействии человеческого мозга с информационным полем, то логично предположить существование людей, способных считывать "впечатанную" в поле информацию. В разные времена их называли оракулами, ясновидцами, прорицателями, пифиями, ведунами. Так, Эйнард?
- Совершенно верно. Более того, этим взаимодействием можно объяснить практически все паранормальные явления, такие как телепатия, телекинез, левитация и другие.
- Эти явления допускают определенную классификацию, мэтр, я не ошибаюсь? - у Зорова наконец прорезался голос.
- Не ошибаетесь. - Эйфио благожелательно кивнул. - В первую очередь по энергетическому принципу. Любые явления, связанные с высвобождением энергии, легко объяснить, если учесть связь между информационным полем, и нулевыми колебаниями вакуума, о которой я говорил. Информационная первооснова есть одновременно и первооснова энергетическая. Отсюда все и проистекает... Что касается механизмов включения этих явлений, то в их основе, я убежден, лежит явление резонанса, как универсального ключа к высвобождению очень больших энергий при приложении ничтожно малых. Другой тип явлений, которые принято называть трансцендентальными, легко объясняется наличием обратной связи между ноосферой и человеческим мозгом. Спиритизм, легенды о загробной жизни и переселении душ... А все очень просто: энергетический слепок с создания человека - то, что тысячелетиями называли душой, - навечно остается запечатленным во всепроникающем и неуничтожимом поле информации.
- Красиво! - искренне произнес Зоров. - В самом деле практически все становится объяснимым. Но как вы узнали, что я - кандидат в Кауфманы, так сказать?
- Вас отследили по ряду критериев, - сказал Чалмерс. - И компьютер выдал максимальную вероятность. Тем более сам Кауфман предсказал год вашего рождения.
- Я хотела бы сделать одно замечание, - вступила в разговор Ольга Уинсток-Добровольская. - Я, например, совершенно согласна с Кауфманом, что некие, силы высшего порядка пытались удержать нашу цивилизацию на Пути Равновесия. Однако события XXI века едва не отбросили ее на гибельные витки левой спирали. "Едва" - это если бы не проект "Ковчег". Теперь мы, Звездная Ветвь человечества, идем по Пути Равновесия... во всяком случае, пытаемся это делать. И как раз тогда, когда все плохое, казалось, уже позади, мы вновь ощутили внимание неких могущественных сил...
- И в этот период на арену должны выйти вы, Александр, - произнес де Виньон. - Теперь вы понимаете, как много от вас будет зависеть. Возможно, даже все.
Зоров взглянул на де Виньона. Тот болезненно хмурил брови, а в глазах сквозь мятущиеся тени тревог и сомнений пробивалось неукротимое пламя надежды.
- Я сделаю все, что в моих силах, экселенц, - твердо сказал Зоров. - И что бы ни готовила мне судьба, я всегда останусь человеком.
Молчание тяжким сомнением повисло в воздухе. На Зорова никто не смотрел. Зоров ощутил холодную злость.
- Вы не верите мне? - Голос звенящим клинком вспорол тишину.
- Верим, - сказал де Виньон и встал.
- Нам просто ничего другого не остается, - тихо произнесла Ольга Уинсток-Добровольская. Она тоже поднялась и, гордо откинув голову, посмотрела в глаза Зорову долгим взглядом своих невероятных фиалковых очей.
- Вы уж постарайтесь, Саша, - неуверенно произнес Шароши. - Извините меня, но я инженер, технарь... и от всего этого у меня голова идет кругом... Хотя и понимаю, насколько все это серьезно. И вот еще что, Саша, - он вдруг оживился, - если вам понадобится техническая помощь - ну, сотворить какую-нибудь необычную штучку-дрючку, - обращайтесь непосредственно ко мне. Идет?
- Договорились. - Зоров улыбнулся. - Спасибо!
Добродушие Шароши растопило лед в душе, как теплый солнечный луч снежинку.
- Удачи вам, Александр! - Лоусон протянул Зорову тонкую руку с длинными пальцами гениального хирурга и музыканта-виртуоза. - Очень велик был соблазн попросить вас подвергнуться глубокому ментаскопированию. Как ученому мне трудно было устоять, и вы, наверное, поймете меня: Но как член Круга Шести я голосовал против. Я верю вам и верю в вас.
- Благодарю вас, мэтр. - Зоров склонил голову, осторожно пожимая руку Лоусону. - И обещаю вам - очень скоро я сам попрошу подвергнуть меня сколь угодно глубокому ментаскопированию. Так что наука не пострадает.
Они рассмеялись, и напряжение вдруг лопнуло, как мыльный пузырь. Члены Круга окружили Зорова, что-то говорили и желали ему, улыбаясь и хлопая его по спине и по плечам, напрочь позабыв свой высокий статус, а Ольга, сверкнув глазищами, обняла и на секунду коснулась губами его губ, от чего у Зорова вдруг сладко заныло сердце... И лишь Гордон Чалмерс не принимал участие в этих шумных напутствиях и пожеланиях. Во-первых, ему еще предстояла долгая и серьезная беседа с Зоровым. А во-вторых (в свете "во-первых"), только он догадывался, по какой неимоверно, непредставимо трудной дороге делает свои первые шаги его подопечный, еще не Алзор, но уже, кажется, и не просто Зоров.
Глава 12
На территорию Главного центра специальной подготовки (Большого полигона, или БП в просторечии), занимавшего площадь почти тридцать квадратных километров, попасть можно было по-разному. Помимо предназначенного для большого начальства парадного входа и нескольких грузовых ворот туда вели всевозможные двери, дверцы, люки, лазы, а также окна и оконца как с приставленными лестницами, так и без оных. Число и расположение всех этих входов часто и самым прихотливым образом менялось, так что полную информацию по этому вопросу на любой момент времени имели только главный оператор полигона и центральный компьютер. Каждый вход имел свой номер; такой же номер значился на пропуске курсантов. Попасть не в свой вход было невозможно в принципе, но даже найдя его (после весьма долгих и еще более нудных поисков), курсант встречал отнюдь не ковровую дорожку и звуки фанфар. Ибо даже свой, родной вход имел секрет, или попросту "придурь". Сюрпризы, ожидавшие курсанта уже с первых шагов, были самыми разнообразными и подчинялись лишь буйной фантазии дежурных операторов.
...Потратив почти три часа, Зоров нашел наконец свой вход. Им оказалась невзрачная дверца в стене, охватывающей БП по периметру. Дверца была (точнее, казалась) деревянной и очень хлипкой; Зоров знал, впрочем, что из-за наличия гиперонитовой прокладки ее не возьмет даже луч тяжелого лазера. Еще оператору удалось создать впечатление, что дверцей не пользовались по крайней мере лет триста. Внимательно осмотрев дверь, Зоров сунул квадратик пропуска под зрачок фотоэлемента (который в данном случае был замаскирован под обросшую мохом замочную скважину). Дверца с тягучим скрипом отворилась, являя взору короткий коридорчик, оканчивающийся ведущей вверх лестницей. Ухмыльнувшись, Зоров коротко разбежался и одним прыжком перемахнул коридорчик, очутившись сразу на лестнице. Он угадал только наполовину - пол коридорчика в самом деле обрушился вниз, в затхлое подземелье Штрафных Кругов, но туда же рухнул и лестничный пролет; Зоров едва успел среагировать и задержал собственное падение, изо всех сил упершись руками и ногами в стены. Висеть над пропастью, упираясь в вертикальные и к тому же весьма скользкие плоскости, было не совсем удобно; Зоров быстро осмотрелся, ничего особенного не заметил, зато ощутил пренеприятнейшую вещь: стены медленно, миллиметр за миллиметром, начали раздвигаться. Не испытывая восторга от перспективы падения в какое-нибудь вонючее болото или еще куда похуже (чего-чего, а всяческой мерзости в Штрафных Кругах хватало), он избрал единственно возможный в его ситуации путь. Вспомнив старинную технику ниндзя (одну из базовых техник "призраков"), Зоров устремился вверх, благо пока у него был еще хоть какой-то упор. Стремился он, однако, отнюдь не стремительно: улитку обогнал бы, а вот черепаху сомнительно... Отбросив непрошеные мысли о замечательных присосках, которыми оснащены десантные комбинезоны, Зоров удвоил усилия, поскольку стены продолжали неуклонно разъезжаться; и в самый последний момент, предшествующий потере опоры, ему удалось совершить почти немыслимый бросок вверх и ухватиться кончиками пальцев за выступ в стене у самого потолка. Выступ начал неприятно подрагивать, и Зоров, с максимально возможной скоростью перебирая руками, добрался до небольшого отверстия в потолке и каким-то образом исхитрился пролезть через него наверх, хотя в обычной ситуации он с большим сомнением отнесся бы к предположению, что через эту дырку способен пролезть даже кот.
Тяжело дыша, Зоров вслух высказал мнение о чрезмерной ретивости оператора, придумавшего столь подлую "придурь", и огляделся. Результаты "рекогносцировки на местности" были малоутешительны:
Зоров находился в сводчатом туннеле визуально неопределимой длины; зато вполне определимо, причем не только визуально, было нечто, довольно быстро приближавшееся к нему.