Ярко алая магия колючей проволокой сковала наши тела. Под куполом оказались я и братья, а леберы были за его пределами. Они очень нервничали, размахивая крыльями.
— Гелиодор, что происходит? — превозмогая боль, прохрипела я, но он вообще не отреагировал на мой вопрос. Тупо смотрел вперёд, будто ждал кого-то.
Неужели предал нас? От этой мысли стало так горько, ведь я ему верила.
— Кто посмел явиться сюда без разрешения?! — прогремел грозный голос, и впереди показалась фигура в черно-золотом плаще.
Это был высокий мужчина в возрасте, с испещренным морщинами лицом, на котором было написано, что он нам не рад. Его густые серо-белые брови грозно нависали над прищуренным взглядом, что буквально выпускал в нас молнии.
— Мне не нужно разрешение, старик! — громко ответил Гелиодор и поднял вверх свою трость, прикоснувшись к куполу, плавно растворяя красную магию своей, зелёной.
— Вот как? — усмехнулся старик, подняв вверх свой жезл с красным камнем, и противостоял Гелиодору, блокируя его магию.
— Почему он борется с тобой? — спросила я, пытаясь сопротивляться агрессивной магии и начала потихоньку совладать с собой.
— Он не помнит меня, — мрачно ответил Гелиодор, не сдавая позиций.
— Так может, напомнишь ему, а то он сейчас нас поджарит! — глядя на братьев, которых скрючило в бараний рог, потребовала я.
— А чем я, по-твоему, занимаюсь? — прошипел Гелиодор.
— А обязательно состязаться? Может, ты ему скажешь что-нибудь?
— У тебя есть предложения? — в голосе Гелиодора вспыхнули ноты раздражения.
— Нужно было хотя бы поздороваться, глядишь, он бы не агрессировал так, — выпалила я, сопротивляясь боли, что острыми иглами проникала в мозг.
— Это страж, и ему плевать на приветствия. Если он не помнит, то значит, не помнит. Этого я не предусмотрел, — сдерживая натиск красной магии, ответил он.
Глядя на это противостояние, до меня медленно, но уверенно начало доходить. Красная магия… красный камень… подарок Гелиодора. Он не предусмотрел этот момент!
— Я знаю что делать, — глядя на свои руки, прошептала я, сконцентрировавшись на мысли, которую направляла в действие.
Ладони начали покалывать и нагреваться, узоры на пальцах замерцали красным светом, набирая яркость. С кончиков пальцев, тонкой нитью, как живые змейки, сочилась магия. Она нарастала, становилась больше и гуще, расползаясь вокруг, забираясь под купол, оплетая его и подавляя разрушительную мощь старика.
По телу разносился жар, а в груди вибрировал вихрь переполнявших эмоций. Только сейчас я ощутила, насколько сильна магия, подаренная Гелиодором, который изумлённо смотрел на меня. Он не отрывался от противостояния, но его магия уже перешла на защиту братьев-месяцев. Направив на них руку, из которой шло синее свечение, он освобождал их от влияния магической ловушки.
— Как ты смеешь противостоять мне?! — взревел старик и его глаза стали совсем белые и засветились изнутри.
— Разве так встречают гостей? Вы бы хоть разобрались сначала! — крикнула я, и моя магия буйно разрослась, словно распустившийся бутон.
— Воры у нас не в почёте! — грозно отозвался он. — За кражу энергии, ты понесешь наказание! — старик взмахнул рукой и магический поток стал черного цвета.
Он хлестнул им, словно кнутом, оплетая мои красные потоки и начал вытягивать их на себя. Стало больно, что из глаз моих брызнули слёзы. В голове зашумело, но я пыталась дальше концентрироваться и не сдаваться. Гелиодор что-то говорил мне, но я его не почти слышала. Голос старика забрался в мои мысли и начал ковыряться там, внушая вину за воровство.
— Это подарок! — выпалила я, и красные ленты моей магии, растворили его чёрную, что он дёрнул рукой, будто обжёгся. — Остановитесь уже! Мы пришли с миром!
— Вы не имеете права ступать на землю Игмеральда! — выставив вперёд ладонь обожжённой руки, сказал он, и она засветилась ослепительным светом. — Прочь!
— Тагат, остановись! Это же Гелиодор! Слышишь?! — откуда-то раздался звонкий женский голос.
Сквозь яркую вспышку, я увидела бегущую фигуру в развевающихся одеждах лилового оттенка. На площадь выбежала черноволосая стройная девушка.
— Остановись! — подбежав к нему, девушка схватила его за руку. — Прекрати немедленно!
Старик будто очнулся от её прикосновения и его глаза вспыхнули золотым цветом, зрачки мгновенно потемнели, фокусируясь на нас. Затем он посмотрел на неё, и вновь на нас.
— Что на тебя нашло?! Разве ты не видишь? Это же свои, — взволнованно указывая на нас, сказала она запыхавшимся голосом.
Он опустил жезл, и красный камень в нём прекратил испускать блокирующую магию. Братья, ругаясь на неведомом мне языке, поднимались на ноги и помогали друг другу.
— Кажется, пора менять стражника, — усмехнулся Гелиодор, отряхивая свой фрак.
— Ты разрушен, — пристально глядя на него, сказал старик.
— Что он имеет в виду? Это из-за камня? — спросила я, видя, что Гелиодору не нравятся мои вопросы.
— Я в порядке. А ты? — игнорируя мой вопрос, улыбнулся он, поправив свой цилиндр.
— Как мне вернуть его? — настаивала я, протянув свои руки вперёд под изумлённые взгляды присутствующих.
— Никак. Это подарок, — ответил он и, взяв мою руку, поцеловал её, чем вызвал во мне секундный ступор.
— Ты нашёл её, — восхищённо прошептала черноволосая красавица, окинув меня ошеломлённым взглядом с головы до ног, будто речь идёт о чем-то необычном. — Тагат, ты понимаешь, что происходит?! — радостно завизжала она, захлопав в ладоши.
— Вам пора всерьёз задуматься над сменой охраны, а то глядишь, страж порядка так перебьет последних воинов света, — сказал Январь, получив в ответ мрачный взгляд Тагата.
— Простите его. Это наш лучший страж, — гордо ответила женщина.
— Оно заметно, бьёт всех без разбора, — фыркнул Апрель.
— Парни, без обид, но вы так изменились с нашей последней встречи. А как я помню, тогда вы были вот такими частичками, — прищурившись, девушка сплюснула указательный и большой палец. — Давно, я вас не видела. Как и тебя, мой дорогой друг, — она многозначительно посмотрела на Гелиодора.
— А ты всё также прекрасна, Эйфирия, — ответил он, и женщина смущенно заулыбалась.
— Ты осознаешь, что сделал, когда отдал ей часть… — начал Тагат, но глаза Гелиодора вспыхнули и он оборвал его вопрос. А вот мне было очень интересно, и я вопросительно смотрела на него.
— Вопрос исчерпан. Ответов вы не получите, — отрезал Гелиодор.
— Это не правильно, — грозно настаивал Тагат.
— Ха-ха-ха, тебе ли знать о правилах? — изумлённо подняв бровь, расхохотался Гелиодор.
Повисла неловкая пауза. Ощущение, что они одни знают, о чём идёт речь, так как я заметила, как опустила глаза Эйфирия, да и Тагат немного остыл под колким взором желто-зеленых глаз.
— Мы преодолели трудный путь и хотим отдохнуть. Гости у вас не часто бывают, так что, жду пышного приёма, — сказал Гелиодор без капли смущения.
Мне же было не по себе, ведь как-то неправильно выставлять условия в гостях. Эйфирия спохватилась и, щёлкнув пальцами, вызвала слуг, которые волшебным образом возникли вокруг нас.
— Леберов увести на поляны, — приказала она.
— Эй, а это обязательно? — встав возле Сириуса, спросила я.
— Кристальные воды родников, лучшие в мире Соноды и ласкающая слух песнь ветров. Что может быть лучше? — подмигнув бровями, ответила Эйфирия.
Хорошее предложение. Мы согласны, — мысленно сказал Сириус.
— Ладно, ступайте, — я погладила его серебристую гриву, и он важно повёл свою стаю за прислугой.
— Жаль, что первое впечатление испорчено, но я постараюсь это исправить, — взяв меня под руку, весело сказала Эйфирия. Её серо-фиолетовые глаза озорно сверкнули. — Ты же не против, если я позволю себе немного наглости?
— Смотря, о чём идёт речь, — напряглась я.
— Такой гость у меня впервые, и мне хочется тебя удивить! — воодушевленно сказала она.
— Нам бы поесть и отдохнуть, а так, впечатлений пока хватает, — хмыкнула я, оглянувшись на братьев-месяцев, что осматривались по сторонам.
— Ох, что же я! — легонько стукнув себя по лбу изнеженной рукой, улыбнулась она. — Ты моя хорошая, сейчас всё будет в лучшем виде, что больше ты нигде таких прелестей не сыщешь!
Её энтузиазм даже немного напрягал, будто она участвует в соревновании на звание лучшего отеля в мире. Моя скромная натура к таким вещам всё ещё не готова, поэтому я просто молча кивнула, украдкой взглянув на Гелиодора, который одобрительно моргнул.
— Это уже другое дело, — протянул он, важно шагая по белоснежному камню площади.
Нас вели прямиком во дворец, который с каждым шагом выглядел всё более изумительно. Разглядывая его искусно украшенные стены, мне захотелось запечатлеть их в памяти и потом это нарисовать. Они выполнены из матового камня песочного оттенка, по которому извилистыми узорами проходили мозаики из драгоценных камней и металлов. Они изображали мифических птиц и величественные деревья.
На улице начали появляться жители города. Они с интересом смотрели на нас, приветствовали и махали руками. Здесь были старики и дети, разных цветов кожи и рас. От обилия интересных лиц и нарядов, у меня разбегались глаза. А сколько здесь молодых девушек и парней! Приближаясь к дворцу, народу становилось всё больше и больше. Оглянувшись назад, заметила, что братья с увлечённым видом машут девушкам в ответ. Только Январь и Октябрь шли с серьезным видом.
Главный вход украшали высокие кованые двери с внутренней частью из светлого дерева и ведущие к ним белоснежные ступени, что сверкали как снег на солнце. Войдя внутрь, мы попали в широкий зал, украшенный могучими колоннами, на которых встречались мозаики с изображениями неведомых мне животных. Потолок же, на удивление, был вылит из тёмно-синего, практически чёрного цвета стекла, украшенный россыпью камней, что полностью повторяли нашу карту небесных тел. Вид захватывал дух.
— Сегодня здесь будет ещё ярче, — радостно сказала Эйфирия.
— А что будет? — поинтересовалась я.
— Бал! Такой повод для праздника! — ответила она, и я заметила, как смешливо скривился Гелиодор, что шел рядом со мной.
— Помнится мне мой последний бал, — разглядывая зал, задумчиво сказала я.
— Что-то случилось? — взволнованно спросила она.
— Не то слово, — усмехнулся Гелиодор. — Его посетил сам Орголиус.
— Это как же? — она испуганно посмотрела на него.
— А ты думала, я экскурсии водить стал? — в его голосе пробежало раздражение.
— Сюда ему ходу нет, — она уверенно вскинула подбородок. — Можешь не беспокоиться.
— Боюсь, что у нас мало времени, — серьезно сказал он, — поэтому, чем тише, тем лучше. Мне жаль Эйфирия, но праздновать ещё рано.
— Ну, и ладно! Всё равно, мы хорошо проведём время, — сказала она, явно расстроившись, но тут же взяла себя в руки.
— Ты не исправима, — усмехнулся Гелиодор.
— А кто меня учил? — улыбнулась она.
Вот это да, неужто я вижу то, о чём думаю? Они явно были больше, чем друзья. Эйфирия спохватилась, заметив мой взгляд. Мои эмоции на лице легко прочесть, поэтому думаю, она смекнула, о чём я думаю, и потупила взгляд, явно покраснев. Неужели я права?
— А парней, каким ветром занесло сюда? — сменила тему она, пока мы поднимались по ещё одним изумительно украшенным ступеням на верхний этаж дворца.
— Они служат ей, — он указал на меня.
— Да ты что? Добровольно? — её глаза округлились от удивления, чем она вновь вызвала улыбку на лице Гелиодора.
— Пророчество, — он важно поднял палец вверх и подмигнул.
— Один всё же не покорился, — сделала вывод она, — их одиннадцать.
— Он вернётся, — вздохнул Гелиодор, заметив мой виноватый взгляд.
— Ох, как же всё запутанно и интересно, — сказала Эйфирия, перебирая рукой прядь длинных волос.
— Скучно, видать было у вас, — усмехнулся Гелиодор.
Она одарила его колким взглядом и, обернувшись ко мне, предложила на выбор несколько спален. А я что? Честно говоря, валилась с ног, и уже было всё равно. Благодарно приняла первое предложение и, распрощавшись со всеми до вечера, отправилась отдыхать.
Убранство спальни было схожим с тем, что мне предоставляли в городе Мира. И первым, что я сделала, так это сбросив одежду, забралась в горячий источник. Ласковая водичка, дарила неслыханное блаженство. Сегодня впервые я испытала оргазм кожи, которая невероятно чувствительно реагировала на купание. А может, вода тут какая-то необычная? Не знаю, но такого удовольствия я ещё никогда не получала от гигиенических процедур.
Выбравшись из источника, чувствовала себя обновленной, но всю лёгкость испортил резкий позыв голодного желудка. Меня скрутило так, что закружилась голова. Схватившись за дверной косяк, еле удержалась на ногах, как вдруг, в дверь кто-то постучал.
— Одну минуту, — накинув на себя изумрудного цвета шёлковый халат в пол, ответила я.
Тряхнув головой, пришла в чувство и пошла, открывать дверь. Распахнув её, встретилась с теплым взглядом янтарных глаз.
— Я принёс тебе еду, — сказал Октябрь. — Можно войти?
— К-к-конечно, — запнувшись от неожиданности, отодвинувшись в сторону, ответила я, пропуская его вперёд с тачкой, полной угощений.
— Ты что, кухню ограбил? — усмехнулась я, не выдержала и подхватила с передвижного столика пышную булочку с ягодным джемом.
В его глазах пролетел испуг. Он что, серьезно?
— Мне нужно с тобой поговорить, Аделина. Это очень важный разговор, — сказал он, и живот мой заурчал уже не от голода, а от волнения.
— Я слушаю тебя, — слизывая с пальцев малиновый джем, присела в бархатное кресло внимательно глядя на него.
А он молча смотрел на меня, будто забыл, зачем пришёл.
— Октябрь?
— Я хотел сказать, что ты не виновата в том, что Июль исчез.
— Ты можешь мне рассказать, как всё было? Только честно.
Он поджал губы, и его зрачки почти полностью закрыли янтарную радужку. Может я и молода, но не настолько наивна, чтобы думать, что он здесь только из-за этого. Я чувствовала, что он хочет сказать о чём-то другом, но борется с собой. А может быть, я и здесь ошиблась, слишком много возомнив о себе…
— Честно… — он провёл рукой по своим вопросам и вздохнул.
— Мне нужна правда, Октябрь. Без неё сложно понять происходящее.
— Ты умная девушка, Лина, и красивая, — присев в кресло напротив, он сложил ладони вместе, гипнотизируя их взглядом. — А вот мы, я и Июль, остались без ума, — выдохнул он, и посмотрел мне в глаза. — И в это моя вина. Если бы я вёл себя иначе с первой нашей встречи с тобой, то исход событий строился правильно.
Он грустно усмехнулся, слегка закусив нижнюю губу, прокручивая перстень на большом пальце.
— К чему ты клонишь?
— К тому, что я совершил страшную ошибку. Я обнадежил тебя, можно сказать, обманул. Обидел брата. Поставил под удар исход пророчества, — он схватился за голову, сжав в руках свои волосы.
— Я не понимаю… когда это ты меня обманул?
— Ты другая, и мне не суждено даже надеяться на твоё внимание, но желание… будь проклято это желание, которое толкает меня к тебе! Оно мучительно. Я не смогу дать тебе того, что ты заслуживаешь. Это нужно прекратить, и мне будет легче, если ты ответишь мне на один вопрос. Желательно, чтобы он был отрицательным. Тогда я прекращу таить надежду, которая пожирает меня изнутри и толкает на необдуманные поступки, — на одном дыхании высказался он, а я наоборот, затаила дыхание.
Его слова в моём понимании звучали странно, потому что мне нравилось это признание. Сейчас меня посетило жгучее ощущение стыда за это. Он сидит передо мной, такой красивый и ранимый, а я думаю о том вечере, когда попросила его поцеловать меня. Он говорит, а я смотрю на его губы, и мои щёки горят.
— Это ты меня разбудил? — спросила я зачем-то, ведь и так было понятно, что это он.
— Да. Поэтому я пришёл, чтобы положить этому конец, — хрипло ответил он, встав с кресла.
Октябрь дал мне полминуты на осмысление, пока шёл к окну, встав ко мне спиной.
— Конец? — растерялась я. — Почему?
Он развернулся, его глаза горели отчаяньем.
— Потому что это больно, и я так больше не могу. Обуреваемый жаждой, сижу возле родника, но не смею испить из него, — он эмоционально взмахнул руками, и опустил их. — Ты, мой родник. Я жаждущий.
— Октябрь… я думала, что мы всё решили тогда, — промямлила я, впиваясь пальцами в подлокотники.
— Тогда, — выдохнул он, — всё стало только ярче. И знаешь, я надеялся где-то внутри себя, что это притяжение развеется. Что это временное помутнение, но ошибся. Я хотел это остановить, но ничего не получается. Это невозможно контролировать! И сегодня я в этом убедился. Ты очнулась, а это значит, что я безнадёжен!
Я слушала его и не знала, как правильно сейчас поступить. Разум твердил, что нужно отпустить его, дать ему повод думать, что он ошибся. Но сердце истерично забилось, мысленно хватаясь за него руками и ногами. Оно заскрипело, открывая замки, на которые я запирала мысли о нём, о том притяжении, которое волновало душу.
— Зачем ты об этом говоришь мне, если хочешь свободы?
— Разве я сказал, что хочу? Просто это правильно, вот и всё! А я… не хочу быть свободным, потому что теперь не вижу смысла без тебя, и ненавижу себя за это… — последняя фраза прозвучала так тихо, но абсолютно четко, что внутри меня всё перевернулось.
Я тоже устала! Замки хрустнули, рассыпавшись в прах. Внутренний голос, что твердил быть хорошей девочкой, замолчал. К черту правила, что делают нас несчастными. Я честно, пыталась придерживаться логики, но она бессильна перед притяжением к нему. Встав с кресла, как во сне, я подошла к нему. Какой смысл держаться за призрачные правила, если душа горит?!