В этих самых наводящих ужас ущельях речной бог дважды в день сражается с могучим морем. Волны вздымаются выше крыш, захлестывая высокие скалы, окутывая все туманом брызг и оглушая окрестности устрашающим ревом.
- Да, я слышала об этом, - тихо произнесла она. - Мой брат рассказывал мне.
Терпеть не могу слушателей, которые то и дело перебивают.
- Эти опасные речные проходы известны как Врата Роша.
- Ты это уже говорил.
- Верно. Но в прибрежных землях их знают под другим именем. Там люди называют их Гневом Наска. Бойкий Наск - возможно, он более известен вам под именем Неск - бог всех дверей и начала всех деяний.
- И дефлорации! - озорно улыбнулась Шалиаль.
- Вы забегаете вперед. Поскольку река, можно сказать, единственная дверь с побережья в Пряные Земли, второе название тоже не лишено смысла. Я вам не надоел пока?
- Я сгораю от любопытства.
- Спасибо, - вежливо сказал я. - Через это дьявольское место должно проходить все, чем торгуют Пряные Земли, и то, что получают они взамен: огромные тюки хлопка, розовые кедровые бревна и доски, пыльные мешки руды.
- Ты забыл упомянуть дымчатые жемчуга и играющие огнем алмазы, перья попугаев всех цветов радуги, легкие как паутина шелка из загадочных стран на краю света, золото из пустынь Шайфу, кроваво-красные рубины из дьявольских копей Аркраза с голубиное яйцо каждый и дающие мужскую силу порошки из рога горного козла и толченого мумие.
Я начал проникаться симпатией к методам, которыми Бедиан Тарпит решал свои семейные проблемы.
- Сразу видно купеческую дочь.
Она хитро улыбнулась:
- Мой отец не обсуждает свои дела с женщинами.
- Но не ваш брат.
Она приняла мое предположение за твердое знание и удивилась.
- До недавнего времени он вел отцовские дела в Ургалоне, - признала она.
- Не рассказывал ли он вам про знаменитые фарфоровые чаши для омовения пальцев из Лейлана?
- Не помню такого.
- Это достойно сожаления. Так я продолжу? Опасно плавание через Врата Роша, а в отдельные луны оно и просто невозможно. В прилив и отлив бурлящие воды стремительно несутся по скалам и камням, и несчетное количество судов превращается тогда в обломки. Только при высокой или при низкой воде корабль может отважиться выйти в путь, и одолевать ущелье ему приходится короткими переходами из одной знакомой гавани в другую. Несчастье ожидает того, кто замешкается хотя бы на минуту и опоздает причалить к берегу, и все прохождение ущелья может занять немало дней.
- Четыре с половиной.
- Спасибо. Так вот, обитает в этой горной стране один стойкий народ, отличающийся простыми и бесхитростными нравами. Их убогие хижины лепятся к пристаням, и они зарабатывают себе на жизнь продажей провизии, починкой судов и тому подобными не слишком прибыльными, но честными путями.
- Прирабатывая попутно воровством и проституцией, - снова усмехнулась она. Если она хотела шокировать меня своими познаниями, ей это не удалось.
- Совершенно верно, - спокойно продолжал я. - Я как раз хотел рассказать про их темные делишки. Помимо всего прочего, они собирают обломки кораблекрушений, ибо им известны места, куда их выносят волны, и к тому же они время от времени позволяют себе немного передвинуть бакены и створные знаки, дабы пополнить запас.
Моя семья жила в стороне, на пустынном берегу узкого и опасного рукава, известного как Русло Последнего Приюта. Суда редко бросают там якорь, разве что когда попадают в беду и не успевают доплыть до гавани в Заливе Сладких Вод. В таких редких случаях мой дед с дядьями поднимались - даже в самую плохую погоду - и сбрасывали на них камни с утеса. Такую скорость набирают их снаряды к концу долгого падения, что стоит хоть одному попасть в корабль, и он пробивает его насквозь, и тот тонет, не дождавшись, пока прилив освободит его.
Шалиаль побарабанила пальцами по полу, но в первый раз с начала рассказа смолчала, не сводя с меня внимательного взгляда. Развивая успех, я продолжал:
- Бушующие волны смывают команду за борт, и следующий же северо-западный ветер пригоняет обломки в нужную бухту. Многие поколения моих предков занимались этим делом и весьма преуспели в нем.
Моя мать была единственной дочерью, и она не знала своей матери, ибо та умерла родами. Ее - в смысле мою мать - вырастили ее отец и шестеро братьев. Тяжелой и одинокой была ее жизнь, и столь отдалено было их жилище от остальных, что только раз в год, на традиционном Балу Могильщиков Кораблей, виделась она с соседями. Она славилась как женщина мягкого нрава и необыкновенной красоты.
- Мне кажется, я и сама догадалась бы об этом.
- Ее звали... мне стоит назвать ее имя, ибо в рассказе будет меньше романтики, если я продолжу называть ее своей матерью... так вот, ее звали Нугга. В то время, о котором пойдет рассказ, Нугге исполнилось семнадцать лет, и ее чудесная красота как раз только-только расцвела.
Я бросил на Шалиаль оценивающий взгляд и был награжден легким румянцем, проступившим на ее щечках.
- И вот однажды весной, - продолжал я, - Нугга с братьями спустились к воде, пробираясь по камням и отмелям в поисках обломков и скромных даров моря. Погода стояла тихая, но слегка туманная. И так увлеклась Нугга поисками, что потеряла счет времени и не заметила, как отошла от берега слишком далеко.
Честно говоря, она просто не устояла перед искушением обобрать два трупа, но обыкновенно я опускаю эту подробность.
- Вполне понятно.
- Так вот, случилось непоправимое - так, во всяком случае, казалось. Начиная с этого момента, мой рассказ делится на два. Вот что увидели мой дед и его сыновья. Волна прилива обычно возвещает о своем приближении ревом, от которого кровь стынет в жилах - словно рычит тысяча морских львов. Однако в тот день ветер дул от берега, и они до самого последнего момента не слышали этого предупреждения. Тревожно перекрикиваясь, бросились они на берег и, только оказавшись в безопасности, заметили, что Нугги с ними нет. В отчаянии оглянулись они и увидели, как Нугга бежит от берега к морю, судя по всему, в надежде спастись на одной из торчавших из воды скал, хоть и известно, что ни одна скала не спасет от прилива по весне. Потом из тумана выдвинулась стена воды и поглотила ее, и она исчезла.
- Семнадцать лет, ты сказал? - Шалиаль прикусила губу.
- Семнадцать лет и четыре дня.
- Ты еще не родился тогда?
- Разумеется, нет. Но моя... но Нугга увидела совсем другое. Она услышала громкую музыку - веселую, мелодичную, никак не похожую на рык бесчисленных морских львов - и увидела молодого человека, выбежавшего к ней из тумана с распростертыми объятиями. Он улыбался и показался ей божественно красивым тем более что она почти не видела мужчин, если не считать своих родных.
Шалиаль приподняла брови - очень, надо сказать, красивые брови.
- Могу я спросить, как он был одет?
- Не думаю, что в этом есть необходимость. Судя по лицу, это, конечно же, был Рош, бог приливов, ибо дело происходило в его владениях. Это ведь его Врата. Впрочем, Роша редко замечают в делах вроде того, о котором идет речь... но я не буду вдаваться в излишние подробности. Теперь вам ясно, почему я упомянул второе название этих мест - Гнев Наска, ведь Наск пользуется дурной славой... ладно, скажем только, что он - бог начал и дефлорации, а никто, даже бог, не зарабатывает подобную репутацию за просто так.
Возможно, в тех местах Рош перенял некоторые атрибуты Наска, ибо среди богов такое бывает. Как бы то ни было, Нугга сразу поняла, что это бог, и нимало не колебалась. Не обращая внимания на угрожающую ей смертельную опасность, поспешила она в его объятия.
Я помолчал немного, и в конце концов моя слушательница, не выдержав, застенчиво спросила, что случилось дальше.
- Не могу сказать доподлинно, но подозреваю, что все было как обычно... или немного более того. С родной матерью не очень-то поговоришь о таком. Она рассказывала мне все только в самых общих выражениях - что ее закрутил сияющий туман. Вообще рассказы такого рода грешат символизмом: пена, вздымающийся прилив... ну и тому подобное.
И наконец наступил отлив. Мои дядья в скорби спустились к воде в надежде найти хоть тело несчастной Нугги, чтобы предать его земле. Каково же было их удивление, когда они увидели ее целой и невредимой, мирно спящей на узкой полоске песка. Ее одежды пропали, но на ней не было ни царапины.
- Это, конечно, Рош вернул ее?
- Судя по тому, что о нем рассказывают, это вполне в его духе.